Дэвид Хэгберг - Терминатор 3: Восстание машин

• Название: Терминатор 3: Восстание машин
• Автор: Дэвид Хэгберг
• Жанр: Боевая фантастика

Новеллизация долгожданного продолжения известнейшей кинофраншизы. Фильмы о Терминаторе составляют целую веху голливудского кинопроизводства. И вот, спустя двенадцать лет после фильма «Терминатор 2: Судный День», на экраны выходит новый фильм — «Терминатор 3: Восстание машин».

---

Коннор выглядел старше своего возраста. К тому времени ему было около двадцати пяти, он видел слишком многое и перенес такое бесчисленное количество травм и потрясений, что они начали казаться нормой. При росте метр восемьдесят он имел телосложение футболиста, скудную мышечную массу, тонкие черты и темные серьезные глаза под шапкой волос средней длины, покрытых черным мотоциклетным шлемом. В джинсах, рубашке с длинными рукавами и старой коричневой замшевой куртке он был просто никому не известным ночным путешественником.

29 августа 1997 года Судный День так и не наступил. Скайнет не начал термоядерную войну.

Войну, после которой Джон Коннор должен стать лидером Сопротивления. Человеком, которому суждено спасти мир. Человеком, от которого зависело выживание рода людского.

Но война не началась.

Джон Коннор не стал героем. Вместо этого он скитался. Из одного города в другой. С одной работы на другую. Мчался сквозь ночь на мотоцикле или боролся с бесконечными кошмарами, лежа в спальном мешке. Ни друзей, ни жизненной цели.

* * *

Ему не нужно закрывать глаза, чтобы представить, каким должно было стать его будущее. Он видел себя более взрослым, с седыми волосами, закаленным в боях и усталым. Тела, лежащие повсюду, от жары превратились в скелеты; плоть, мышцы и мягкие ткани полностью сгорели.

На улице ночь, такая же, как сейчас, вокруг разожжены костры. Его войско стоит рядом, уставшее, испуганное, но пока еще решительное. На всех грязные и рваные мундиры, в глазах отражается огонь.

Они уже сбили летающую боевую машину. Охотника-Убийцу, как они их называют. Откуда ему все известно, он не знает, но, тем не менее, известно.

Они праздновали свою маленькую победу. Джон прошел сквозь войско, взобрался на то, что осталось от ОУ, и поднял кулак. Это его боевой клич. Объединяющий. Рядом с ним несколько солдат подняли ужасно грязный, потрепанный американский флаг.

Солдаты воспряли духом.

Коннор повернулся к своей… жене.

* * *

Подставляя голую спину под палящее солнце и махая пятикилограммовой кувалдой, Джон Коннор чувствовал себя отлично. После прошлой ночи физический труд ему в радость. Труд — это жизнь.

Подрядчики из фирмы «Перго» разрушали два квартала старых зданий, вроде старого здания суда и кирпичной школы на самом краю района Уоттс. Десяток дневных рабочих, включая Джона Коннора, получали зарплату наличными ежедневно, выходя на работу.

Бессмысленный и тяжелый физический труд слегка сглаживал его сны. По-прежнему, прерываясь выпить воды или вытереть пот со лба, он смотрел в сторону центра города, дабы убедиться, что Лос-Анджелес существует. Если здания все еще стоят — значит, Судный День не наступил.

Ну и пусть, подумал он. Бомбы не упали, потому что Т-1000 не смог его убить. Не смог предотвратить смерть Майлза Беннета Дайсона. Не сумел остановить банкротство Кибердайн Системс. Компьютеры не смогли захватить контроль.

И Коннор стал никем. По дороге на работу сегодняшним утром он проехал по участкам города, не представляющие ничего, кроме бесконечных бульваров с торговыми центрами, автосалонами, фаст-фудами и рекламными щитами. А потом по трущобам, где бродяги спали под мостами в картонных коробках, выискивали еду в мусорных баках. Их одежда — рванье, а сами они — отбросы, как и их скудные пожитки.

Но в городе жили и подобные ему. Как и во всем мире. Люди, которые должны были выжить в Судный День; люди, которым суждено стать борцами за свободу: Сопротивлением во главе с Джоном Коннором. Как же им живется сейчас? Снились ли им те же кошмары? Приходилось ли приспосабливаться в это невозможное время?

Женщина, разговаривающая по мобильнику, подперев его подбородком к плечу, одновременно накладывая макияж и ведя машину. В безопасности, как она думает, собственного небольшого кондиционированного кокона.

Юноши на машине, переезжающие улицу, оглашая сабвуферами всю округу.

Полицейский, подрезавший его, — все эти люди неинтересны Джону Коннору. Для него они ничто. Нуль. Они не имеют для него никакого значения, хотя должны бы. В уме-то он понимал, что не может дальше жить бродягой. Ему нужна цель. И если ему не суждено стать лидером движения Сопротивления в будущем, так тому и быть.

Его обязанность — быть собой, здесь и сейчас. Матери больше нет, чтобы приглядывать за ним. Он никогда не знал своего биологического отца — загадочного человека, предположительно из будущего, — вернувшегося спасти Сару Коннор от гибели, чтобы она смогла родить Джона. А по факту, единственным отцом, которого он знал, в течение очень короткого промежутка его жизни, был Т-800. Терминатор, вернувшийся в прошлое спасти маленького Джона от другой машины, посланной Скайнетом.

Судебные психологи сочли мать Джона Коннора сумасшедшей. Он знал, что и его они квалифицируют так же, расскажи он о себе. Яблочко от яблони… И его закроют в психушке.

* * *

В эту ночь сон Джона отличался от других. Такой реалистичный, что трудно определить, где сон, а где реальность.

Он сидел на мосту, глядя на бурлящую воду, с бутылкой пива в руке. Прыгнуть или нет? Решение мелькало перед ним туда-сюда.

Наклонись вперед совсем чуть — и центр тяжести сместится, потащив тебя в пустоту.

Он бросил пивную бутылку и смотрел, как она падает в воду, при этом перенесясь в будущее. В сон внутри сна. Округа полна тел и скелетов; тысячи ОУ летают в воздухе, десятки тысяч боевых роботов, отражая свет горящих костров, выискивают людей и истребляют их из лазерных пушек. Всюду огонь, обожженные тела.

Бой шел где-то возле побережья. Джон видел в отдалении горящие туши океанских лайнеров.

Нигде не безопасно.

Весь мир в огне.

* * *

Коннор внезапно проснулся в холодном поту и сел. Поднял руки и увидел, что они трясутся.

Он разваливался. Деградировал. Ожидание сводило его с ума. Что-то должно произойти. Что-то важное.

Забрав зарплату, он зашел в магазинчик за пивом и продуктами, а затем устроил лагерь на полном мусора пустыре в паре кварталов от работы. Развел костер и завалился спать после ужина. Во сне его кидало то в будущее, то в настоящее. В общем, полный бардак.

Джон вылез из спального мешка, прошел несколько метров и помочился на кучу мусора, как злой пес, метящий территорию.

Долго стоял неподвижно, прислушиваясь к звукам ночного города: вдалеке гудели сирены, в соседнем квартале надрывалась сигнализация, громыхали выстрелы, он определил, что стреляли из девятимиллиметрового полуавтоматического пистолета.

Он повернулся и посмотрел на свой лагерь и мотоцикл. Здесь он оставаться не мог. Какой-то внутренний голос приказывал ему уехать. Немедленно! Иди, иди, беги!

Ну как всегда, подумал Коннор, спешно собирая пожитки и прилаживая их к мотоциклу. Его бессмысленному существованию конец так и не настанет.

Он срывается в ночь, натыкаясь на бордюр. Дроссель бешено колотится. Мотоцикл порывается уехать без него, но Джон наклоняется вперед, выкручивает газ и рвется с места. Гортанный рокот выхлопного газа эхом отражается от зданий.

Труд — жизнь. Движение — жизнь. Шум — жизнь.

* * *

Он оказался на Голливуд Фриуэй, шоссе 101, направляясь на север по мало-оживленной трассе в час ночи. Подъехав к повороту на каньон Топанга, повернул и запетлял по извилистой дороге в горы.

Возможно, ему не удастся скрыться. Может, побег вовсе невозможен.

Джон сильно наклонялся в стороны на крутых поворотах, высекая искры подножками и оставляя царапины на дорожном покрытии.

Ему оставалось лишь продолжать двигаться. Постараться избавиться от демонов, захватывающих контроль над мозгом.

Стрелка спидометра подошла к отметке сто километров в час, об остатках здравомыслия ездока свидетельствовала лишь зеленая подсветка прибора. Единственное, что ему казалось реальным — физические законы Вселенной. Дроссель молотил и мотоцикл мчался. Причина и следствие. Поспешишь — людей насмешишь.

Небольшая лань выскочила на середину дороги и застыла, загипнотизированная светом фары — еще один внезапный и непреложный факт реальности.

Коннор сбавил газ, нажал на тормоз и слишком резко повернул налево, пытаясь не врезаться в оленя. Колеса протанцевали безумную джигу на асфальте.

Затем наступило ничто. Невесомость. У него скрутило живот, когда переднее колесо плашмя завалилось на дорогу, а его выбросило на гравийную обочину. Мотоцикл покатился дальше и врезался в дерево.

Коннор повредил колено и левое плечо и ободрал спину, прокатившись на спине по гравию, словно кубик льда по раскаленной сковородке.

Поначалу все было как в замедленной съемке. Он не сразу почувствовал боль, но заметил переворачивающийся мотоцикл и разлетающиеся вещи. Разглядел летящий гравий и пыль. Даже чувствовал запахи горелого масла и выхлопных газов.