Карен Монинг - В огне

• Название: В огне
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Мак Кайла Лейн готова сделать всё, что угодно, ради спасения своего любимого дома. Одаренной ши-видящей уже приходилось сражаться со смертоносной Синсар Дабх - древней книгой ужасающего зла, и даже одержать победу, но несмотря на это власть книги ещё никогда не была так сильна над ней.

После падения стен, защищавших человечество от соблазнительных, ненасытных фейри, бессмертные, вырвавшиеся на свободу после длительного заключения принялись опустошать планету. И теперь Дублин - зона военных действий, за контроль над которой сражается несколько группировок. В городе тает то, что оставил после себя Ледяной Король, накаляется обстановка, кипят страсти, ситуация выходит из-под контроля.

Светлые и Темные противостоят девятке древних бессмертных, правивших Дублином на протяжении тысячелетий; в городе объявляется новая группа ши-видящих, соперничающая за власть; бывшая подопечная и по совместительству бывшая лучшая подруга Мак - Дэни «Мега» О'Мэлли, теперь её заклятый враг; но что важней всего, друид-горец Кристиан МакКелтар попал в плен к Кровавой Ведьме и с каждым днём всё глубже погружается в безумие темных. Единственный, на кого Мак может рассчитывать, это могущественный, опасный бессмертный Иерихон Бэрронс, но даже их жгучая страсть подвергнется испытанию предательством.

В этом мире чтобы выжить нельзя расслабляться, грань между добром и злом всё более размыта, и ради заключения союзов приходится чем-то жертвовать. В эпическом сражении против сил тьмы Мак придется решить, кому она может доверять, и на что она готова пойти, чтобы защитить себя.

---

Она заметно нервничает. Я не виню ее. Темные принцы смертоносны. Те двое, что присоединятся к нам сегодня, вместе с двумя другими из их вида в древние времена участвовали в Дикой Охоте, их знают повсеместно как легендарных Всадников Апокалипсиса. Круус - Война. Подозреваю, что Кристиан становится Смертью. Значит, Мор и Голод в скором времени станут моими «почетными гостями». Чудненько.

- Он говорит, что сможет нейтрализовать их силу внутри магазина.

- Ты ведь осознаешь, что его на самом деле не существует? - сдержанно спрашивает Кэт.

- Прости? – как по мне, этот мужчина несомненно существует. Почти два метра и сто десять килограмм крепких, упругих и эффектных мышц.

- Бэрронс. Он как Риодан. Я ничего не чувствую, когда пытаюсь найти их с помощью своего дара. Это больше, чем отсутствие эмоций. Они просто не существуют. Место, которое они занимают - пусто

- Возможно, они могут блокировать тебя. Окружать себя щитом. Бэрронс знает защитные заклятия, как никто другой.

Так, он просто обязан научить меня этому трюку. Я блокирую, как умею, но если Кэт решит изучить меня внимательнее, то у меня начнутся проблемы

- А ещё я чувствую присутствие заклятий, Мак. Никто не выходил сквозь эту дверь. Никто, кого можно было бы назвать «живым существом».

- Возможно, мы не восприимчивы к их заклятиям, - хочу сменить тему. Не хочу обсуждать её дар. Не хочу, чтобы она применяла его на мне. - Кэт, я бы с удовольствием приехала в аббатство. Как насчет следующих выходных? – потом найду какой-нибудь предлог и не приду. Я беру ее за руку и, аккуратно подталкивая, веду вверх по лестнице к столам, приготовленным Бэрронсом для встречи. - Может, выпьешь чего-нибудь? У меня есть содовая, сладкий чай и вода. В прошлый раз я принесла из Зеркалья даже немного молока, - это ложь. Бэрронс принес его из Честера, и мне немного неудобно за такие привилегии. Но не настолько, чтобы его не пить.

- Молоко? А на вкус оно как наше?

- Вполне. Немного сливочнее.

- Я бы выпила стаканчик! - отвечает она, и мы обе начинаем смеяться. То, что раньше воспринималось как само собой разумеющееся, стало роскошью. Вот как бывает, когда разрушается мир.

Что имеем, не храним, потерявши - плачем.

У «Книг и Сувениров Бэрронса» пространственные проблемы. Подозреваю, что за это отвечают Зеркала, ведущие в спрятанные этажи под гаражом, в логово Бэрронса, но сомневаюсь, что они единственное, что влияет на его длину и ширину. Иногда я представляю, что в основании калачиком свернулось и дремлет какое-то божество или демон.

КиСБ, в большинстве случаев, четырехэтажное здание, но бывает и пятиэтажным, а в самых редких случаях - семи этажей. Во вторник, росписи на потолке были примерно в двадцати метрах над головой, сегодня кажется будто они в полукилометре, еле видны на таком расстоянии. Чем сильнее я пытаюсь разглядеть их, тем хуже получается. Не понимаю, почему кто-то нарисовал такую размытую картину на потолке. Я спрашивала об этом Бэрронса, но он мне так и не ответил. Однажды я поставлю строительные мостки так, чтобы лечь на них и разглядеть, что там намалевано.

Во время первых месяцев, проведенных мной в Дублине, я обитала в жилой половине книжного магазина и успела привыкнуть к постоянно меняющемуся этажу моей спальни. Иногда даже было весело искать ее.

Я не ожидала, что в этих стенах будет легко. Но здесь прошли и лучшие часы моей жизни.

Мы с Кэт останавливаемся у перилл напротив центрального входа, отсюда весь книжный магазин как на ладони. Главный зал около тридцати метров в длину и двадцати в ширину. Верхние этажи по глубине в два раза меньше первого, на них ведет сложная, изогнутая, покрытая красным ковром двойная лестница, такая же как в Лелло[12] в Португалии. А наверху удивительная коллекция антиквариата и сокровищ в стеклянных витринах и на стенах. За всем наблюдает барельеф Зеленого Человека[13]

От пола до потолка по всему периметру зала стоят блестящие книжные полки. За изящными перилами - узкие проходы с полированными лестницами на смазанных роликах, скользящих от одной секции к другой.

Взглянув вниз, справа от книжных шкафов можно заметить журнальные столики, заваленные прошлогодними октябрьскими изданиями, а слева - старомодный кассовый аппарат, готовый огласить продажу звоном серебряного колокольчика, и мой розовый Ipod на док-станции с «Bad Moon Rising», «Tubthumping» и «It’s a Wonderful World» в списке воспроизведения.

Вполне возможно, в этом списке есть и «Good Girl Gone Bad».[14]

Я резко вдыхаю и замираю, увидев, как в сопровождении Бэрронса и Риодана входят Темные принцы.

«СОКРУШИ ИХ, УНИЧТОЖЬ, ПРОНЗИ КОПЬЕМ,» - ревет во мне Синсар Дабх.

Закрываю глаза и использую уже известный прием: думаю о чем-то отстраненном, чтобы книга не могла пробиться к моему сознанию.

Когда я была маленькой, папа читал мне стихи. Чем лиричней и музыкальней они были, тем больше мне нравились. Мне кажется, у меня всегда была какая-то болезненная тяга к ним, видимо, у отца тоже, раз он потворствовал мне. Теплыми летними вечерами мама готовила ужин, слушая нас, и качала головой, изумляясь нашему выбору. Я не понимала их смысла тогда, мне просто нравилось, как льются слова. Меня очаровала «Кремация МакГи». «Сон во сне» казался мне гипнотическим, а «Колокола» завораживающим. Но больше всего без ума я была от «Пепельной среды» Т. С. Эллиота. В седьмом классе для школьного проекта я декламировала «Ворона», заработав себе ярлык «ботаника», чтобы от него избавиться мне пришлось пойти на крайне модные меры. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это был мрачный выбор, но в детстве горе и жестокость принимали карикатурные формы. Мне потребовались недели, чтобы заучить эти сложные строфы.

«Вспомни, что Принцы сделали с тобой, сладенькая. Как они терзали тебя, как превратили в бестолковое животное.»

Словно я могла об этом забыть... Но Синсар Дабх всё равно «забрасывает» меня видениями, настолько яркими, что от них просто раскалываться голова.

Я блокирую их, сосредоточиваясь, как папа учил меня, разбивая на части стихотворение, чтобы выучить его наизусть: восемнадцать строф по шесть строк каждая, большинство состоит из восьми слогов, с гипнотическим размещением ударных слогов, со следующими за ними безударными. Он называл его восьмистопным хореем. А я знала только то, что это звучит смешно, и что он гордится мной. А я на многое готова была, лишь бы Джек Лейн мной гордился.

«Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,

Над старинными томами я склонялся в полусне...»[15]

«Сломи их,» - требует Книга. – «Заставь их пасть пред тобой на колени и признать тебя Королевой.»

«Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,

Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.»

Ритм поэмы пленяет меня, как делал это всегда, и я снова чувствую себя девочкой, невредимой, хорошей и любимой.

«Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне.»

И в отличие от По, я не обязана открывать дверь. Я могу задвинуть засов.

Я продолжаю мысленно декламировать, пока не воцаряетя блаженная тишина. Только тогда я открываю глаза.

- Какого черта? – тихо шепчет позади меня Кэт, уставившись вниз.

Жуткие, обнаженные, примитивные Принцы с калейдоскопом татуировок, струящихся под кожей, и безумными радужными глазами остались в прошлом.

Они стали более цивилизованными.

Теперь это два брюнета с темными глазами, излучающие власть, похоть и сверхъестественную магию. Торки королевского Темного Двора на их шее сверкают как обсидиан, покрытый алмазами. Я знаю, какие холодные они на ощупь, какую гипнотическую гортанную какофонию они издают, в то время, как торки Светлого Двора напевают еле слышную соблазнительную замысловатую симфонию.

Они больше не поворачивают головы со своей жуткой, нечеловеческой повадкой. Они переняли человеческие манеры и движения вплоть до мельчайших деталей. Черные крылья, которые я чувствовала на своем обнаженном теле, умирая под ними тысячами смертей, скрыты чарами.

- Я думала, они воюют между собой, - говорю я.

- А я думала, они безумны, внушают ужас и отвращение, - отвечает Кэт. - Мы обе ошибались. Они недавно объединились. Слышала, их беспокоит Кровава Ведьма.

- Кристиан, - шепчу я, стараясь не думать о том, через что ему приходится проходить.

- Ты же знаешь, что он спас нас. А может и весь мир. Дэни колебалась, пытаясь выбрать между своими сестрами ши-видящими и Ледяным Королем. Она бы не перенесла, если бы на ее совести была гибель нашего аббатства. Его жертва спасла ее от этого ужаса. Мы в неоплатном долгу перед ним.

- Что-нибудь известно о том, где он?

- Его дяди занимаются поисками. Все в аббатстве готовы помочь в спасении, если его найдут.

Меня ужасает то, что он сдался Ведьме, но вместе с тем и утешает. Ведь это значит, что человек, которого я знала, все еще жив и, несмотря на безумие, в глубине души все еще заботится об окружающем мире. Я делаю мысленную заметку обратиться за помощью к Бэрронсу. Он может попросить у Риодана отправить кого-нибудь из Девятки на разведку. Мы не можем бросить Кристиана и допустить, чтобы он подвергался пыткам и умирал снова и снова. За принесенную им жертву, мы просто обязаны спасти его. То, что он страдает в руках садистки-Ведьмы, может лишь усугубить безумие Темных. И мы должны спасти его до того, как он потеряет остатки своей человечности.