Валерий Шамбаров - Кукловоды Третьего рейха

• Название: Кукловоды Третьего рейха
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906817-00-6

Могущественный Третий рейх поднялся на останках Германии, поверженной в Первой мировой войне. Но строили его не только немецкие политики, военные и промышленники. Структуры нацизма имели глубокие оккультные корни, уходящие в темные магические учения и инфернальные секты. А возвышение Гитлера и невероятные успехи его державы тайно обеспечивали и подпитывали заокеанские и европейские круги финансово-политической «закулисы».

О грандиозном международном заговоре, который привел к очередной всемирной бойне, рассказывает книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова.

---

А культ героев и подвигов менялся на идеалы пацифизма. Ведь и правительства, и средства массовой информации твердили об одном и том же — отныне войн не должно быть вообще, конфликты будут решаться только мирным путем. Что угодно, только не война. Падал престиж армии. Военная служба начинала восприниматься как нечто лишнее, отрывающее от более важных занятий. Зачем она, если надо поддерживать мир любой ценой? Любой. А честь, национальные интересы, отечество — разве не «абстрактные» понятия? Главная-то ценность — жизнь… Старая, довоенная Европа с ее стандартами и традициями отбрасывалась, уходила в невозвратное прошлое.

Заодно с прочими традициями, отбрасывалось и христианство. Оно мешало жить так, как диктовала новая мораль. Выглядело устаревшим, неразумным. В окопах, перед лицом смерти, к Богу тянулся каждый. Сейчас об этом не вспоминали. Зачем вспоминать о неприятном, страшном? Веселись, наслаждайся! А в мире сияющих рекламных огней, гремящих музыкой ресторанов и зрелищных заведений, в мире ревущих моторов и животных вожделений, даже Сам Христос показался бы чуждым. Где-то и кто-то сводил религию к формальному минимуму — такому, чтобы не мешал жить в согласии с окружающим бардаком. А кто-то и совсем вычеркивал веру из обихода. Но ведь и это выглядело разумным. Есть культура, образование, наука, есть удобства и удовольствия, где уж тут место и время для архаичных пережитков?

Христианство угасало на Западе, а уж на Востоке, казалось бы, прекратилось совсем. Для строителей большевистской утопии оно представлялось не просто лишним, а враждебным. Непримиримым и противоречащим самой этой утопии. Одним из первых актов советской власти школа была отделена от церкви, а церковь от государства. Не просто отделена. Ее поставили вне общества, вне закона, лишили права собственности. Начались и расправы. Сперва как будто стихийные или за политические «преступления». Александра Коллонтай с матросами пробовала погромить Александро-Невскую лавру, убили монаха, не пустившего их и скликавшего народ. В Царском Селе расстреляли священника, благословившего казаков Краснова… Но «случайностей» и «стихийностей» становилось все больше, убивали и глумились все чаще. А правительство направляло и поощряло подобные акции.

1 мая 1919 г. Ленин издал директиву с весьма любопытным номером, 13/666, «О борьбе с попами и религией» [113]. Священников и верующих в первую очередь хватали в заложники, казнили в мясорубках «красного террора», истребляли при зачистке городов и станиц, отбитых у белогвардейцев. А в 1921–1922 г. Поволжье, Юг России, Украину, Сибирь охватил страшный голод. Ленин и Троцкий не преминули воспользоваться этим, чтобы нанести массированный и, как предполагалось, смертельный удар по Церкви. Ленин писал членам Политбюро: «Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью». «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

По храмам и монастырям двинулись отряды — якобы изымать ценности для помощи голодающим. Церковь соглашалась, добровольно отдавала все средства и богатства. Нет, это не устраивало большевиков. Обыски сопровождались повальными грабежами и богохульствами. Прихожане пробовали защитить храмы, произошли кровавые столкновения. И тут-то красная пропаганда раздула шум: дескать, попы из жадности прячут ценности, а люди умирают! По всей стране принялись громить и закрывать храмы. Показательные процессы над священнослужителями прошли в Питере, Москве, Смоленске, Чернигове, Полтаве, Архангельске, Новочеркасске… В 1922 г. только по суду было расстреляно священников — 2691, монахов — 1962, монахинь и послушниц — 3447. А всего было истреблено не менее 15 тыс. представителей духовенства, монахов, послушников, православных мирян [83].

Но можно ли считать случайным, что буквально накануне антицерковной кампании, в марте 1922 г., была созвана Генуэзская торговая и экономическая конференция, фактически признавшая правительство большевиков, открывшая широкую улицу для торговли с ними? Первыми товарами, хлынувшими из Советского Союза на запад, как раз и стали разграбленные церковные ценности. Целыми ящиками, контейнерами, вывозились и продавались по цене золотого и серебряного «лома» оклады икон, чаши, потиры. По символическим ценам 50 — 100 рублей сбывались уникальные древние иконы. Тут уж погрели руки и банкиры, и ювелиры, и частные коллекционеры. Немало православных ценностей и святынь прибрала и католическая церковь. Пускай они краденые, в крови мучеников, но отчего же не прибарахлиться по дешевке? [144]

Правда, удар по Церкви стал последней авантюрой Ленина. Человека, безрассудно занесшего руку на Господа, через месяц хватил инсульт, и он почувствовал себя тем, кем и был на самом деле. Жалким, слабеньким существом. Заливался слезами, бился в истериках, выпрашивая у Сталина яд. Но дело было сделано — Россия перестала быть оплотом мирового Православия. И в целом-то картина выглядела однозначной. Человечество собственными умами сделало выводы из прошлого, намечая и прокладывая дороги в будущее. Как подразумевалось, светлое и безопасное. Дороги получились несколько различными — американская, европейская, советская, но все они и впрямь вели в новую эру. В эру Безбожия…

2. Кто и как сеет бури?

Великий русский философ И.А. Ильин ввел понятие «мировой закулисы». Таким термином он обозначил межнациональную и межгосударственную касту крупнейших финансовых тузов, переплетенную и сросшуюся с высшими политическими кругами. Формирование этой сети начали в XVIII в. Ротшильды. Глава семейства, Майер Амшель Ротшильд, банкир из Франкфурта, разослал сыновей создавать филиалы своей фирмы в важнейшие центры тогдашней Европы — Париж, Лондон, Вену, Неаполь. Они были связаны друг с другом, сумели сформировать разведку, службу связи, и в эпоху наполеоновских войн нажили колоссальные прибыли. Кто бы ни побеждал — французы, англичане, австрийцы, — Ротшильды не оставались внакладе.

Постепенно семейная сеть обрастала новыми звеньями. Ведущие банкиры и промышленники разных стран роднились между собой, это было удобно для деловых операций, концентрации капиталов, охвата новых сфер деятельности. С теми или иными ветвями Ротшильдов вступали семейные и деловые связи германские банкиры Варбурги, британские Мильнеры, российские Бродские. Представителями Ротшильдов в США стали Морган и Шифф, выдвинувшиеся на роль ведущих банкиров Америки. Причем все эти семьи, в свою очередь, делились на ветви и переплетались с другими. Например, братья гамбургского банкира Макса Варбурга Пол и Феликс перебрались в США, вошли путем браков в компанию Шиффа «Кун и Леб». Еще один брат, Фриц, обосновался в Швеции, а двоюродные братья Варбургов обосновались в Швейцарии, стали одними из организаторов здешних банкирских гнезд. Аналогичным образом возникли три ветви банкиров Шредеров — германская, британская, американская, две ветви Шахтов. К родственным хитросплетениям присоединялись Виккерсы, Гинзбурги, Гарриманы, Гульды, Рокфеллеры, Оппенгеймеры, Гольденберги [111].

Банкирские круги очень хорошо научились контролировать прессу, а через нее определять и формировать «общественное мнение». Во всех западных странах установилось влияние, а то и полный контроль этих сил над правительствами. Крупный бизнес и политика сращивались, становились двумя сторонами одной медали. А кроме родственных связей, деловые и политические круги различных государств переплетались другими — масонскими. Это тоже было полезно с практической точки зрения. Обеспечивало взаимопомощь, нужные знакомства, координацию действий. Причем масонские связи, как и родственные, были наднациональными, позволяя взаимодействовать структурам в различных государствах.

Вот таким образом к концу XIX — началу ХХ в. сложилось явление «мировой закулисы». Впрочем, до единства «закулисы» было еще далеко. Она оставалась далеко не монолитной. Банкирские и политические группировки разных стран сохраняли собственные интересы, соперничали между собой. Кстати, и масонские структуры весьма ошибочно представляют некой единой могущественной мировой сектой. Нет, это сетевая структура. Различные ложи весьма отличаются и по составу, и по идеологии, и по традициям, и по внутренним правилам. Они могут действовать вразнобой, враждовать, даже уничтожать друг друга.

Но враждуют нижестоящие. А в потаенных глубинах, на высших уровнях посвящения, эти звенья связаны. Существуют режиссеры, определяющие, за какую ниточку дернуть, какую фигуру полезнее выдвинуть, в какую сторону направить. В основе масонства лежит ложь. Соблазн принципами «братства», взаимопомощи и неких высших идеалов. Хотя в действительности «вольные каменщики» всего лишь используются. Они получают поддержку только до той степени, пока это соответствует замыслам высших иерархов. Отыгранные фигуры без всякого сожаления выбрасываются или уничтожаются — так было с и французскими якобинцами, и с российскими заговорщиками Февральской революции.