Август Стриндберг - Красная комната

• Название: Красная комната
• Автор: Август Стриндберг
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4224-0011-9

Роман «Красная комната», принесший Стриндбергу мгновенный и шумный успех, в сатирических тонах изображает нравы современного писателю шведского общества: тупой бюрократизм в управлении страной, паразитизм чиновничества, комедию парламентаризма, продажность прессы, аферы нарождающихся акционерных компаний, лицемерие религиозных и благотворительных обществ, зависимость искусства от капиталистов. На этом фоне разворачивается личная трагедия героя романа — постижение изнанки жизни и утрата при этом своих юношеских идеалов.

---

XVII

Однажды после обеда Фаландер сидел дома и учил роль, когда в дверь раздался легкий стук, два двойных удара. Он вскочил, надел сюртук и открыл дверь.

— Агнесса! Вот редкий гость!

— Да, мне хочется видеть тебя! Такая проклятая скука.

— Как ты выражаешься!

— Позволь мне ругаться; это приятно!

— Гм!.. гм!..

— Дай мне сигару; я не курила шесть недель. Это воспитание сводит меня с ума.

— Разве он так строг?

— Да будет он проклят!

— Агнесса! Как ты говоришь!

— Я не смею больше курить, ругаться, пить пунш, выходить вечером. Но дай мне только выйти за него замуж! Тогда!..

— Да серьезно ли он намерен?

— Вполне! Взгляни на этот носовой платок!

— «A. P.» с короной? {80}

— У нас одинаковые инициалы, и мне пришлось взять его монограмму! Хорошо ведь?

— Еще бы! Так уж до этого дошло?

Ангел в голубом платье бросился на диван и стал дымить сигарой. Фаландер оглядел ее, будто оценивая, и сказал:

— Выпьешь ты стакан пунша?

— Охотно!

— Любишь ли ты своего жениха?

— Он не принадлежит к тому сорту людей, которых действительно можно любить. Впрочем, я этого не знаю. Любить? Гм!.. Что это такое?

— Да, что это такое?

— О, ты хорошо знаешь! Он очень достоин уважения, даже ужасно достоин, но, но, но!

— Но?

— Он так порядочен!

Она взглянула на Фаландера с такой улыбкой, которая спасла бы отсутствующего жениха, если бы он ее увидел.

— Он неласков с тобою? — спросил Фаландер любопытным и неспокойным тоном.

Она выпила стакан пунша, выдержала искусственную паузу и сказала с театральным вздохом:

— Нет!

Фаландер, казалось, удовлетворился ответом: ему явно стало легче на душе. Он продолжал свой допрос:

— Может еще пройти много времени, пока тебе придется выйти замуж. Он не получил еще ни одной роли.

— Да, я знаю.

— Тебе не надоест?

— Надо иметь терпение.

«Здесь надо употребить пытку»,— подумал Фаландер.

— Ты знаешь ведь, что Женни теперь моя любовница?

— Старая уродливая баба!

По лицу ее пробежали отблески какого-то северного сияния, и все мускулы пришли в движение, как будто под влиянием гальванического тока.

— Она не так стара! — ответил хладнокровно Фаландер.— Слыхала ли ты, что кельнер из ресторана при ратуше выступит в новой пьесе в качестве дона Диего, а Ренгьельм будет играть его слугу? Кельнер, наверно, будет иметь успех, ибо роль играется сама собой, а бедный Ренгьельм умрет со стыда.

— Боже мой, что ты говоришь?

— Да, дело обстоит так!

— Этого не будет!

— Кто может этому помешать?

Она вскочила с дивана, выпила стакан, начала громко плакать и быстро заговорила:

— О, как тяжело на этом свете! Как тяжело! Как будто злая воля подкарауливает все наши желания, чтобы воспротивиться им; следит за всеми нашими надеждами, чтобы их разрушить; угадывает наши мысли, чтобы задушить их. Если можно было бы пожелать себе всяческого зла, то должно было бы сделать это, чтобы обмануть эту силу.

— Совершенно верно, дорогая моя! Поэтому всегда надо исходить из того, что все плохо кончится, но это еще не самое печальное. Я утешу тебя! Ты знаешь, что каждое счастье, которое ты получаешь, ты имеешь за счет другого; если ты получаешь роль, то другая ее не получает, и тогда она извивается, как раздавленный червяк, а ты причинила зло, не желая этого; значит, и само счастье отравлено. Пусть будет твоим утешением, что всяким своим несчастьем ты совершаешь доброе дело, хотя бы и не желая этого; а наши добрые дела — единственное чистое наслаждение, которым мы пользуемся.

— Я не хочу делать хороших дел, не хочу чистых наслаждений, я имею такое же право на успех, как и другие! И я буду иметь успех!

— Какой бы то ни было ценой?

— Какой бы то ни было ценой я должна перестать играть горничных твоей любовницы.

— А, ты ревнуешь? Учись со вкусом переносить неуспех, это значительней и интересней.

— Скажи мне одно! Любит ли она тебя?

— Боюсь, что она слишком серьезно привязалась ко мне.

— А ты?

— Я никогда не буду любить никого, кроме тебя, Агнесса.

Он схватил ее руку.

Она вскочила с дивана так, что показались ее чулки.

— Думаешь ли ты, что есть нечто такое, что зовут любовью? — спросила она и устремила на него свои большие зрачки.

— Я думаю, что есть несколько видов любви.

Она прошлась по комнате и остановилась у двери.

— Любишь ли ты меня безраздельно? — спросила она, положив руку на ручку двери.

Он подумал две секунды и сказал:

— Душа твоя зла, а я не люблю зло.

— Какое мне дело до души. Любишь ли ты меня?

— Да, так глубоко…

— Зачем же ты прислал ко мне Ренгьельма?

— Потому что я хотел почувствовать, как тяжело не иметь тебя.

— Ты, значит, лгал, когда говорил, что я надоела тебе?

— Да.

— О, ты дьявол!

Она вынула ключ, а он опустил шторы.

XVIII

Когда Фальк в дождливый сентябрьский вечер шел домой и завернул в улицу Графа Магнуса, он увидел, к своему удивлению, что его окна освещены. Когда он подошел ближе и кинул снизу взгляд в комнату, он заметил наверху тень человека, которого он уже видел, но не мог припомнить. Это была грустная тень, и вблизи она выглядела еще грустнее.

Когда Фальк вошел в комнату, Струве сидел у письменного стола, опершись головой на руки. Его платье намокло от дождя и тяжело висело на теле; на полу образовались лужи, которые стремились стечь в щели. Его волосы космами висели на голове, и его обычно такие гордые английские бакенбарды свисали на мокрый сюртук. Рядом с ним на столе стоял черный цилиндр, который под собственной тяжестью преклонил колени и, казалось, оплакивал свою минувшую молодость, потому что его окружал широкий траурный флер.

— Добрый вечер,— сказал Фальк.— Вот высокое посещение!

— Не смейся надо мной,— попросил Струве.

— А почему бы и нет? Я не знаю, почему мне не смеяться.

— Вот как, и ты готов!

— Да, можешь положиться на это; скоро и я стану консерватором! У тебя траур, как я вижу; тебя можно поздравить.

— У меня умер сын.

— Ну, тогда я могу его поздравить. Скажи мне, чего ты, в сущности, хочешь от меня? Ты ведь знаешь, что я презираю тебя! Да ведь и ты платишь мне тем же. Не так ли?

— Конечно. Но послушай, мой друг, неужели же жизнь недостаточно горька, чтобы делать ее друг другу еще более горькой? Если Бог или Провидение забавляются этим, человеку не надо унижаться до такого.

— Это разумная мысль; она делает тебе честь! Не наденешь ли ты мой халат, пока высохнет твой сюртук; тебе, наверно, холодно.

— Благодарю, но мне скоро надо идти.

— О, ты можешь остаться у меня на время. Мы тогда по крайней мере побеседуем.

— Я неохотно говорю о своем несчастье.

— Тогда поговори о твоих преступлениях.

— Я никаких не совершал.

— Нет — большие! Ты тяжелой рукой давил униженных, ты наступал на раненых, ты насмехался над несчастными. Помнишь ли ты последнюю стачку, когда ты стал на сторону насилия?

— Закона, брат.

— Ха-ха, закона! Кто написал закон для бедного, глупец? Богатый! То есть — господин для раба.

— Закон написан всем народом, «всеобщим правовым сознанием», он написан Богом.

— Побереги свои громкие слова в разговоре со мной. Кто написал закон 1734 года? Господин Кронштед! {81} Кто написал последний закон о телесном наказании? Это был полковник Забельман — это было его предложение и его друзей, представлявших тогда большинство. Полковник Забельман — не народ, и его знакомые — не всеобщее правосознание. Кто написал закон об акционерных обществах? Судья Свиндельгрен. Кто написал новый устав риксдага? Асессор Валониус {82}. Кто внес законопроект о «законной защите», то есть о защите богатых против справедливых притязаний бедных? Оптовый торговец. Молчи; я знаю твои фразы. Кто написал новый закон о наследовании? Преступники. Кто написал закон о лесах? Воры. Кто написал закон об облигациях частных банков? Мошенники. А ты утверждаешь, что это сделал Бог? Бедный Бог!

— Могу ли я дать тебе совет, совет для жизни, данный мне опытом? Если ты хочешь предохранить себя от самосожжения, к которому ты идешь, как фанатик, то как можно скорее перемени точку зрения; привыкай глядеть на мир с птичьего полета, и ты увидишь, как все мелко и незначительно; исходи из того, что целое — куча мусора, что люди — отбросы: яичная скорлупа, обрезки моркови, капустные листья, тряпки, тогда ты никогда не дашь себя обмануть и не будешь терять иллюзий; наоборот, будешь испытывать большую радость, когда увидишь красивую черту, доброе дело; одним словом, облекись в спокойное и тихое презрение к миру — тебе нечего бояться стать из-за этого бессердечным.