Валерий Воскобойников - Утренние прогулки

• Название: Утренние прогулки
• Автор: Валерий Воскобойников
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1976

Повесть о мальчике, который нашёл настоящего друга. Этим другом стал его отчим, рабочий Металлического завода, сумевший понять переживания ребёнка.

---

Только свой рассказ автор, наверно, написал лет десять назад, потому что он о многом интересном не говорил.

А я написал про все, что видел. И о Царь-пушке в Кремле, и об Останкинской башне. Я оттуда наблюдал город. На сорок километров во все стороны видно, и лифт туда взлетает так быстро, как самолет. Я думал, мы еще на третьем этаже, а мы уже были на сто пятьдесят третьем. И о проспекте Калинина написал. Даже про робота на выставке вспомнил. Тот робот сначала кланяется и здоровается с посетителями, а потом поет, танцует и веселится.

Я сдал изложение уже после звонка и сразу начал переживать. А вдруг надо было написать только про то, что Анна Григорьевна прочитала. Она посмотрит мое изложение и объявит классу:

— У нас появился новый хвастун. Съездил в Москву на два дня и теперь хвастает.

Я и дома об этом думал, и на другое утро, когда шел в школу.

Анна Григорьевна наши изложения успела проверить и на первом уроке уже начала их раздавать.

А я все ждал: вот сейчас мое, сейчас до меня она дойдет и скажет.

Наконец я увидел свои странички, я их сразу узнал по почерку.

И Анна Григорьевна тут же заговорила.

— Очень интересная работа, — сказала она. — Ее написал Коля Кольцов. Пожалуй, это не изложение, а сочинение. Я с удовольствием его прочитала и сама узнала много интересного о Москве. Я даже директору, Екатерине Николаевне, ходила читать. И ей тоже оно понравилось.

Хотя Анна Григорьевна говорила одни хорошие слова, я все равно продолжал переживать.

* * *

В позапрошлое лето я чуть не утонул.

Мы тогда приехали на месяц в Молдавию, в деревню.

Наш дом стоял на берегу Днестра. В Днестре вода была всегда теплая, будто специально подогретая, но мутная. И течение было мощное. Если по горло зайдешь, то уже не устоять — сбивает с ног.

Но в одном месте была заводь со спокойной водой. У нашего берега течения почти не было, а у другого оно ускорялось, потом река делала поворот, а за поворотом неслась как бешеная, потому что там было узкое место и посередине — пороги.

В тот день я плавал по заводи на надувном матрасе. Папа под вишневым деревом что-то читал, а мама играла в бадминтон с соседкой.

И вдруг, когда я выплыл на середину и собирался поворачивать назад, кто-то с берега закричал диким голосом:

— Мальчик тонет!

Я даже оглянулся: может, помощь моя нужна?

Но вокруг в реке никто не тонул.

«Вот дураки — пугают зря!» — подумал я. И вдруг увидел, что мама бежит к воде и размахивает руками. И папа тоже отбросил книгу и бежит по берегу к повороту.

Только тут я понял; что кричали про меня.

Я греб уже изо всех сил к своему берегу, но матрас перестал слушаться: он стал разворачиваться — и его понесло течением туда, где были пороги.

— Держись! Держись за матрас крепче! — кричала мама из воды и плыла кролем вдогонку за мной.

— Маша, перестань! — закричал папа с берега. — Я возьму его на себя.

— Не прыгай, ты утонешь! — крикнула мама папе. — Я его догоню.

Но папа уже прыгнул с крутого берега в реку.

А я рулил изо всех сил, чтобы не напороться на главный порог, но мой матрас все равно несло на него.

По берегу бежали люди, двое прыгнули в лодку, все что-то кричали, но я уже их не слышал.

Тут с обеих сторон за матрас ухватились мама и папа.

— Разворачивай, разворачивай! — кричала мама папе.

А папа успокаивал меня:

— Держись, главное, держись крепче!

Мы понеслись с бешеной скоростью. Я уже не рулил, а только сжимал изо всех сил края матраса.

Потом в глаза и в нос мне ударила пена, и мы проскочили пороги.

Дальше снова было спокойное течение.

Вдруг на нас из порогов выскочила лодка. В ней сидели двое людей.

— Живы? — спросили они. — Помощь нужна?

— Маша, у тебя все в порядке? — спросил папа.

— Возьмите в лодку мужа, он ведь плавать едва умеет, — сказала мама.

— Что еще за выдумки, — обиделся папа, — уж до берега-то я доплыву.

А я лежал на матрасе и все еще не мог слова сказать, даже зубы у меня стучали, хоть и была жара.

— Ну что, испугался? — И мама засмеялась. — Не будешь соваться в следующий раз. И ты тоже, — стала ругать она папу. — Ну что ты доказал? Не умея плавать, бросается в реку. Не хватало мне еще вас обоих вытаскивать. О чем ты думал?

Мы уже выплыли на мель, и папе вода была по колено.

— Я тебя спрашиваю: ты-то о чем думал? — сказала в третий раз мама.

— Я не думал, — ответил папа. — Я в это время ни о чем не думал. Но ты видела — мой способ был все-таки проще, чем твой. Если рассчитать скорость, то с берега…

— Даже здесь у него математика! — перебила мама.

В следующие дни они водили меня за руку почти все время, а потом мама стала учить меня плавать по-настоящему, а не по-собачьи, как я умел раньше.

* * *

Когда папа много работал дома, мама играла только по утрам. Он уходил — она сразу садилась к пианино.

А теперь она стала играть иногда по полдня.

Несколько лет назад ее приглашали выступать с концертами, но она тогда отказалась. Потому что пришлось бы ездить по разным городам, а кто же о нас с папой стал бы заботиться?

Дома мама чаще всего играла Бетховена. А я всегда ждал, когда она начнет играть Моцарта или Шопена. Или Чайковского — я тоже любил слушать.

Сегодня она играла как раз Чайковского, а я все ждал, чтобы она скорей кончила.

Я никак не мог перестать думать о папе после разговора с Бабенковым. И глаза зажмуривал, и по лбу себя колотил кулаками — не помогало.

Наконец она кончила играть, и я встал со своего дивана, чтобы пойти к ней в комнату и спросить. Обо всем, что говорил Бабенков.

Я уже подошел к двери, и вдруг услышал, что она плачет.

Я хотел назад вернуться, но дверь скрипнула, и мама сразу дернулась, отвернулась от меня и спросила:

— Тебе что-нибудь надо?

— Ничего, — сказал я тихо и вернулся к себе.

Последние дни была жара.

В школу мы ходили без пальто, а в классах даже сидели с открытыми окнами.

Анна Григорьевна сказала, что мы всю программу прошли — и теперь последние дни можно заняться внеклассным чтением.

На ее уроках мы по очереди читали вслух книгу писателя Арро «Вот моя деревня».

А потом кончился последний урок и начались каникулы.

Этих каникул так ждешь, а как наступят, не знаешь, чем и заняться.

Был бы Гриша Алексеенко, мы бы с ним сделали моторный самолет — у него была книга, и в ней все подробно рассказывалось: как и из чего делать.

Но Гриша сразу уехал.

И я весь день гулял около дома один, потому что мама была на занятиях.

Однажды на нашей улице остановился грузовик. Из него вышли двое людей, вытащили из-под сиденья домкрат и стали менять колесо.

— Это надо же такому случиться! — повторял один.

— Ничего, поставим запаску и наверстаем, — утешал его второй, — время есть.

Я стоял около них и смотрел, как они работают.

И вдруг второй тоже начал меня рассматривать.

— Тебя не Коля ли зовут? — спросил он.

— Коля.

— Здравствуй. Я же Федор Матвеевич. Ну что, поедем смотреть птичек?

А я сразу его вспомнил, еще когда он не сказал про птиц. Это с ним мы ехали в электричке, и он потом звонил, приглашал к себе.

— Сейчас ты нам попить принесешь. Ты ведь живешь здесь?

— Рядом, — сказал я.

Я сбегал домой, налил полбидончика гриба из банки, как раз вкусный был гриб, взял чашку и все принес Федору Матвеевичу.

— Ты нас просто спас, — сказал Федор Матвеевич, — мы бы тут умерли от жажды, и машину бросать нельзя. А вкуснота какая, — сказал он, когда выпил гриб. — Научим его в награду водить машину?

— Пусть в кабину лезет, — ответил друг. — Только вы осторожно.

Я залез в кабину, сел за руль, а Федор Матвеевич — рядом. И он стал мне объяснять, как машиной управляют:

— Эта педаль — сцепление, а рядом — ножной тормоз. Ручной тоже есть — вот этот рычаг, он применяется на стоянках.

Он мне раза три объяснял, с чего начинается езда: поворачиваешь ключ зажигания, ставишь нужную передачу, снимаешь тормоз, чуть отпускаешь сцепление, подаешь машину вперед.

Я держался за широкий руль и представлял, как стремительно еду по шоссе.

Потом Федор Матвеевич снова помогал другу, потом они сходили к нам помыться.

— А главное — научиться мгновенно тормозить, — говорил Федор Матвеевич. — Борцу важно уметь правильно падать, а шоферу — мгновенно тормозить.

Они еще два раза прокатили меня по нашей улице. Я сидел между ними, и один раз даже сам нажал на стояночный тормоз.

Потом они поехали туда, где их ждали, а я пошел домой.

— Ты маме передай привет, не забудь, — попросил Федор Матвеевич.

* * *

В этом году все говорили, что наступила ранняя весна.