Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3

• Название: Несущая свет. Том 3
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-307-7, 5-88590-304-2

Третий, заключительный том романа «Несущая свет», действие которого происходит в эпоху Древнего Рима, завершает описание судьбы его главных героев. После череды нелегких жизненных испытаний Ауриана наконец получает долгожданную свободу и становится женой Марка Аррия Юлиана.

Занимательный сюжет, историческая достоверность, высокие художественные достоинства произведения несомненно заинтересуют любителя жанра любовно-исторического романа.

---

Эрато улыбнулся.

— Ты выгоняешь меня из собственной комнаты? Мне это нравится! Ладно, не хорохорься. Просто сегодня я заметил то, чего не должно было быть. Поэтому я и выпытываю об этом у тебя, — сказал он примирительным голосом. — От этого можно рехнуться, но за пятнадцать лет моей работы наставником я не видел ничего подобного, а повидать мне довелось многих — от удачливых головорезов вроде Аристоса, до великих мастеров боя на мечах. То, что было сегодня — это не просто искусство, это то, что… словом, это божественно, с этим рождаются, как с талантом великого музыканта или танцора. Ты двигалась легко, пластично, даже не задумываясь об этом, ты была похожа на тигрицу, которая вполне могла бы биться как ты, если бы имела человеческие мозги. Такое можно увидеть только раз в жизни, и то если повезет. А ты говоришь, что тебя никто этому не учил.

— У нашего племени был пленник, легионер. Он жил с нами, — неохотно буркнула Ауриана, инстинктивно пытаясь сохранить Деция от напастей, но какой прок был в этом теперь? К тому же в Эрато было нечто, побуждающее ее говорить правду. — Этот человек и показал мне некоторые приемы боя, которым обучают легионеров.

— Ну вот правда начинает потихоньку вылезать наружу. Однажды до меня дошел слух о таком человеке, солдате, взятом в плен варварами. Позже он стал пользоваться у них некоторым авторитетом. Его случайно не Децием звали? Деций-изменник или что-то в этом роде?

Внутри Аурианы все сжалось в комок и она опустила глаза.

— Да, — прошептала она и почувствовала, что боль, обычно возникавшая в ее сердце при упоминании его имени, поблекла, стала не такой острой.

— Очень интересно, но это далеко не все. Я прекрасно знаю, чему учат легионеров, все это довольно примитивно, а показанное тобой превосходит возможности даже самого ловкого из них. Фортуна сыграла злую шутку, одарив таким изумительным даром женщину. — Эрато улыбнулся чуть устало и дружески. — Похоже, что мои расспросы немного смутили тебя.

Так оно и было. Давние насмешки Деция над ее неловкими, угловатыми движениями, похожими на полет недавно оперившегося птенца, сделали свое дело. Его постоянное напоминание «Не выдавай никому, что я учил тебя» все еще звучало в ее ушах. Ауриана даже и думать не могла, что ее владение мечом будет столь совершенным, что даже испытанные бойцы Торгильд и Коньярик уступят ей первенство. Когда-то и Деций сказал ей, что она превзошла его как учителя. Но это случилось, когда она взяла в руки меч Бальдемара. Сегодня, однако, она дралась неуклюжим деревянным мечом и должна была признать, что в ее выступлении было и что-то новое, исходящее уже от нее самой. Внезапно она поняла то, что всегда смутно чувствовала: насмешки Деция всегда встречали ее внутреннее сопротивление, потому что инстинктивно она чувствовала, чего стоит. И теперь, когда ей открылась истинная причина ее побед, сильная дрожь пробежала по всему телу. «У меня сверхъестественные способности, о которых я раньше не подозревала, и они были у меня всегда. Их заметили даже здесь, где из искусства владения оружием сделали культ. Они увидели то, что ускользало от моих соплеменников». Один внутренний голос начал подзадоривать ее: «А ну, покажи, чего ты стоишь на самом деле, прояви свой талант в полную силу!» Но другой, более осторожный, предупреждал: «Смотри, самой лучшей лошади не дают участвовать в скачках!» И тут она вспомнила о Марке Юлиане. Она подумала, что подобные мысли ему тоже не чужды, и он бы прекрасно понял ее состояние.

«Остановись, ты начинаешь сходить с ума. Тебя скоро здесь не будет. Но все же не стоит раздражать этого Эрато. Он добрее многих, и ему вовсе не нужно знать, что ты никогда не будешь драться на арене».

— Если ты говоришь это, значит, так и есть.

— Ты что-то загрустила. Так вот, с сегодняшнего дня я сам собираюсь быть твоим наставником. Правда, нужно выполнить кое-какие формальности, и ты останешься жить с новичками, но заниматься с Кораксом больше не будешь. В третьем часу придешь ко мне на западный двор, поняла?

Она кивнула, удивляясь происходящим с ним переменам.

— Да, этому не сразу поверишь, — пробормотал себе под нос Эрато, потом улыбнулся и встал, давая понять, что их разговор подходит к концу. — Может быть, ты желаешь попросить меня о чем-нибудь? Не стесняйся!

— Попросить? О чем? — почти неслышно переспросила она.

Суровый внутренний голос потребовал, чтобы она просила вернуть ее прежнюю жизнь, страну, ребенка.

— Отдельные помещения для меня и Сунии, моей подруги, и чтобы там не было крыс, и чтобы с окном. И… защиту от тех, кто пытается отравить меня.

— Отравить? Отравить, говоришь? О, Немезида! В этом месте творятся такие беззакония, что по сравнению с ним логово пиратов выглядит овчарней. Да, да. Это будет сделано. Я лично позабочусь об этом.

— И еще… Пусть мне позволят вечером немного посидеть перед очагом на кухне после того, как приготовят пищу.

— Зачем? Ты хочешь заняться колдовством?

— Этого требует обычай моего народа.

— А я почему-то думал, что ваше племя почитает деревья, но не огонь.

— Деревья и в самом деле священны.

— Ну уж я никогда не буду падать ниц перед каким-то деревом!

— В деревьях обитает душа Фрии, которая одна значит больше, чем все боги вместе взятые, включая и ваших богов. А у вашего идола, — и она кивнула на бюст Домициана, — душа скользкая, изворотливая, как хорек.

На мгновение Эрато показался обиженным, а потом разразился громким смехом.

— Меткий удар! Я повержен! — объявил он с удовольствием. — Ладно, можешь смотреть на огонь, сколько хочешь. Ты стоишь того, чтобы ради тебя пойти на некоторые нарушения распорядка. Что-нибудь еще?

Ауриана вспомнила жалобы Сунии на однообразие пищи.

— И… для моих соплеменников пусть хоть иногда дают какую-нибудь другую еду. Мы ведь привыкли к лосятине и мясу диких птиц, без этого наши мышцы слабеют, мы становимся не такими выносливыми, как раньше.

— Мне жаль, но это не в моих силах. Вас так кормят потому, что все лекари в этом заведении считают, что мускулы становятся сильнее от поедания бобов и ячменя. Другие считают, что от мяса больше пользы, но наши лекари стоят на своем. Подожди, вот прославишься, и тогда им будет все равно, чем ты питаешься. Стража!

Стражник открыл дверь и стал ждать Ауриану.

— Постой. Напоследок я хочу дать тебе один совет, — он встал, подошел к ней и положил руку на ее плечо. На его лице появилась отеческая улыбка. — Никогда, слышишь, никогда не показывай, что получаешь от поединка удовольствие. Все считают, что гладиаторская арена — наказание. Есть люди, которым такое удовольствие может не понравиться.

Ауриана вздрогнула, встревоженная тем, что Эрато смог так глубоко проникнуть в ее мысли, но затем весело улыбнулась.

— И это говоришь ты, который сам заключил контракт после своего освобождения!

— Да, но тут совсем другое дело. От меня и не ожидали иного. А вот с тобой все по-другому. В жизни так бывает. Не обижайся, но на тебя смотрят как на каприз природы. Ведь ты — женщина.

Затем стражник отвел ее в помещение с противоположной стороны тренировочной арены, где каждому новичку, прошедшему испытания, давали имена. Ауриана убедилась, что ни одному гладиатору не разрешили драться под своим настоящим именем.

— Я хочу сохранить имя, которое мне дали при рождении, — спокойно сказала Ауриана, когда Коракс и его помощник вызвали ее вперед.

— У тебя ничего не выйдет, ты, отродье сучек Гадеса! — сказал Коракс, который все еще не мог остыть после того, как Эрато отобрал у него перспективную ученицу. — Мы назовем ее Ахиллия. Так и будет. Запиши ее имя — Ахиллия-амазонка.

Коракс был доволен смущением Аурианы, которой не удалось его скрыть.

— У меня одно имя. А имя — это дом, где живет дух. Я и так уже слишком много потеряла. Изменить имя — значит, изменить мою душу, и тогда после смерти я не смогу воссоединиться со своей семьей. Пусть будет Ауриния.

Она отважилась произнести это имя. Оно должно было удовлетворить их. Разве им самим не нравилось называть ее так?

Помощник наклонился к Кораксу.

— А ведь и правда, — шепнул он, — у нас уже есть одна Ахиллия. Ауриния — тоже звучит неплохо. Еще во времена моего дедушки жила одна знаменитая вещунья из варварского племени, которую звали точно так же. Ауриния-колдунья. Ей подходит это имя. Зрители легко запомнят его.

— Мне оно не нравится, — произнес Коракс, раздраженно взмахнув рукой. — Но пусть ее зовут Ауриния, если уж на то пошло. Нет никакой разницы. Мы и так потеряли с ней уйму времени. Убери с глаз эту ведьму.

В душе Аурианы шевельнулось чувство небольшого облегчения. По крайней мере, ей удалось отстоять часть своего имени, обозначающего «священная земля», и оно по-прежнему будет защищать ее своей волшебной силой.