Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3

• Название: Несущая свет. Том 3
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-307-7, 5-88590-304-2

Третий, заключительный том романа «Несущая свет», действие которого происходит в эпоху Древнего Рима, завершает описание судьбы его главных героев. После череды нелегких жизненных испытаний Ауриана наконец получает долгожданную свободу и становится женой Марка Аррия Юлиана.

Занимательный сюжет, историческая достоверность, высокие художественные достоинства произведения несомненно заинтересуют любителя жанра любовно-исторического романа.

---

— Да ты совсем тронулся! — возразил Петроний. — Это же совсем недалеко от истины.

На лицах Герения и Аполлонии появился отпечаток серьезной тревоги, но выражение лица Сенеция осталось все тем же.

— Нет, это наилучший способ, потому что он глубоко встревожится и не сможет противостоять соблазну тут же отправится во дворец, чтобы лично допросить злоумышленников. Скажи лишь, что это дело состряпано наспех и что в нем участвуют несколько камергеров дворца. Он знает, что эти люди боятся его и ненавидят. Еще скажешь, что подбил их на измену Стефаний. Домициан сразу же поверит в это, потому что против Стефания совсем недавно выдвинули обвинение в растрате государственных средств, и у него нет иной надежды сохранить себе жизнь, кроме как отняв жизнь у Домициана. Остальные три — его доверенный камергер Парфений, который, как ты знаешь, с нами, Клодианий и Сатур.

— Клодианий и Сатур? Ты привлек и этих людей? — спросил Петроний. — Значит, это они должны выступить в роли убийц?

— Да. Убийц и приманки одновременно. Каждый из них недолюбливает его. Причины для этого достаточно веские и деликатные, Домициан не хочет разглашать их. Клодианию, например, известно все, что пытался скрыть Император о связях своих родственников с христианами. Сатур знает подробности, касающиеся смерти его племянницы Юлии от принудительного аборта. И так далее. Как видишь, у Домициана достаточно оснований желать смерти этих людей. Прибыв во дворец, он без промедления прикажет собрать их на допрос в его спальне.

— Да, он поступит именно так, — согласился Петроний. — Я видел, как он отказывался от еды, любовниц и сна ради того, чтобы собственноручно пытать подозреваемых в измене. Но на допросе они будут закованы в кандалы по рукам и ногам. Как же им…

— Эти кандалы сделаны по особому заказу дворцовым оружейником. Два звена рядом с их запястьями пропилены почти насквозь. Достаточно как следует на них нажать, и они сломаются. Ответственность за проверку кандалов обычно несешь ты как начальник стражи.

— А теперь осталось решить последний вопрос, — продолжил Марк Юлиан. — У нас четверо убийц, а мы согласились, что их должно быть не меньше пяти, чтобы все прошло гладко. Оба камергера отличаются крепким телосложением, но в таких делах ничего не смыслят. Часто бывает так, что загнанная в угол жертва способна проявить невероятную физическую силу. Хотя бы один убийца должен хорошо знать свое дело. Я думаю, что нам следует пригасить профессионала. Я думаю, это должен быть гладиатор Циклоп. Он отклонил мое последнее предложение, но…

— И сколько же ты ему пообещал? — спросил Петроний.

— Миллион сестерций.

— Безобразие! — проворчал Петроний. — Да он просто разбойник! За вдвое меньшую сумму он может купить себе титул всадника. Неужели ты не можешь найти человека, который согласился бы сделать это бесплатно, из патриотических убеждений?

— Петроний прав, — согласился Герений. — Такому отребью как Циклоп убить человека — все равно, что высморкаться. Они проделывают это каждый день. А кто будет оплачивать его услуги? Прошлой осенью я финансировал только один день Игр, и то в моих карманах теперь гуляет ветер. Нерона отправили в Гадес просто так. Разумеется, за последние двадцать лет цены здорово подскочили, но не на столько же!

— Вы рассуждаете как глупцы, — ответил Марк Юлиан, и в его голосе проскользнуло презрение. — Этот человек рискует умереть более страшной смертью, чем пасть на арене с пронзенным сердцем. Он заслуживает этого вознаграждения. И вы забыли о том, что мы нуждаемся в нем больше, чем он в нас. Этим сказано все. А что касается смерти Нерона, не стоившей никому ни сестерция, то абсурдность такого сравнения вполне очевидна и не нуждается в доказательствах. Неужели, по-вашему, ничего не стоят города, разграбленные в гражданской войне, уничтоженные легионы, порты, разграбленные пиратами и почти проигранная галлам война, не говоря уже о мирном населении, которое безвинно гибнет тысячами? В этот раз цены ниже, чем когда бы то ни было, друзья. А что касается услуг Циклопа, то я оплачу их, если нужно, из своего кошелька.

Затем он обратился к Аполлонии.

— Почтеннейшая, я хочу, чтобы Стефаний надел эту повязку за три дня до намеченного срока. Пусть Домициан привыкнет к ней. Может он забинтовать руку так, чтобы кинжала вовсе не было заметно?

— Он научился проделывать это в совершенстве.

— Хорошо. А теперь перейдем к… — но тут Юлиан внезапно замолчал, уставившись на Сенеция, который, казалось, заговорил сам с собой.

В голове у Марка Юлиана блеснула догадка, что тот запоминает все, о чем здесь говорится.

Сенеций встретил его взгляд враждебной ухмылкой. Однако Марк Юлиан не отводил глаз, и в конце концов бравада на лице Сенеция сменилась гримасой смертельного ужаса. Кровь отхлынула от его лица, и казалось, что его разбил паралич. Заговорщики, почувствовав неладное, тоже повернули головы в сторону Сенеция. Их лица выразили сначала догадку, потом гнев и, наконец, животный страх.

Когда заговорил Марк Юлиан, всем показалось, что под ними разверзлась земля и они полетели в бездну.

— Сенеций! — сказал он тихим голосом, почти нежным. — Скажи мне, кому ты собирался продать сведения, которые узнал здесь?

Послышался стон Нервы. Оправдания Сенеция утонули в криках и шуме, с которыми заговорщики ринулись на изменника, который оказался в положении загнанного зверя, окруженного лающими гончими. Аполлония, Герений и Петроний повалили Сенеция на пол. Аполлония тут же уселась на него верхом и принялась тузить его кулаками, а затем ногтями вцепилась ему в лицо.

— Убийца! Убийца моей госпожи! — кричала она.

Петроний взял ее под мышки и оттащил прочь, словно куль зерна. Привычным жестом бывалого солдата префект гвардейцев обнажил меч. Увидев поблескивающий в тусклом свете клинок, Аполлония в ужасе закрыла лицо руками.

— Прикончи ублюдка! — прошептал Герений. — Ведь точно так же он разделался бы со всеми нами.

Петроний отвел назад руку с мечом, намереваясь пронзить им грудь Сенеция, который зажмурил глаза и смачно выругался, даже не пытаясь молить о пощаде.

Марк Юлиан одним прыжком преодолел расстояние до Петрония и схватил его за руку. Они долго старались пересилить друг друга. Рука Петрония, в которой был зажат меч, долго не поддавалась нажиму Марка Юлиана. Это было все равно, что пытаться подчинить себе дикую, необъезженную лошадь. Теряя силы, Марк Юлиан изловчился и пнул Петрония под колено. Оба упали. Меч глубоко вонзился в деревянный пол и покачивался. Петроний попытался опять завладеть оружием, но Марк Юлиан оказался проворнее. Схватив меч, он приставил его к глотке Петрония.

— Ты с ума сошел! — тяжело дыша, проговорил он. — Если ты сделаешь это, то между нами и тем, кого мы хотим убрать, не будет никакой разницы.

— Как ты можешь защищать предателя? — возмутился Петроний, жадно глотая ртом воздух.

Заговорил Нерва. Его голос, пронизанный гневом, звенел, как у двадцатилетнего юнца.

— Сядь, Петроний! Ты грубиян и невежа. В мое правление человек, обвиненный в измене, будет казнен только после того, как его вину признает справедливый суд. И ни одного человека не будут судить тайно. Я не потерплю непослушания, ты, дерзкий осел в одеянии легионера. Если это повторится, я разжалую тебя и отправлю гнить в паршивые болота Британии!

Марк Юлиан усмехнулся. Ему еще никогда не приходилось видеть Нерву таким возбужденным. До этого времени у него иногда возникали сомнения в жестокости и бескомпромиссности сенатора, но теперь они отпали.

Петроний, ссутулившись, молча отошел в сторону. Сенеций зашевелился и с огромным усилием принял сидячее положение, уставившись на стену отсутствующим взглядом.

Марк Юлиан не стал долго раздумывать о причинах, подтолкнувших Сенеция на предательство. Все, имеющие отношение к заговору, испытывали огромное нервное напряжение. Вот и Сенеций слишком долго боялся неизвестности, окутавшей его черным непроницаемым облаком, и в конце концов сломался, решившись на рискованную сделку с богинями судьбы. Он надеялся заслужить себе пощаду, спихнув своих товарищей в пропасть.

— Арестуй его, — приказал Марк Юлиан Петронию. — Матидия даст нам веревку пока нет кандалов. Мы распустим слух, что ему внезапно пришлось удалиться в свое поместье. До переворота он посидит в винном погребе, внизу.

Заговорщики опять расселись по своим местам. Глаза Аполлонии потухли, она заметно приуныла. Герений же злобно сверлил предателя взглядом.

— Когда мы соберемся в следующий раз, — деловитым тоном продолжил Марк Юлиан, надеявшийся рассеять мрачное настроение присутствовавших обсуждением других вопросов, — у меня будут три копии писем Каэнис. Я хочу, чтобы их зачитали в Сенате, после избрания Нервы Императором…