Сомадева - Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты

• Название: Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты
• Автор: Сомадева
• Издательство: Наука
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1976

Книга завершает сказание о Нараваханадатте, лежащее в основе сказочного эпоса «Океан сказаний», созданного в XI в. замечательным кашмирским поэтом Сомадевой. В этой книге много забавных и в то же время поучительных рассказов о йогах и красавицах, о крестьянах и царях, о мудрых и глупых, о хитрых и простоватых, об алхимиках и волшебниках.

---

Когда Нараваханадатта услышал все это из уст видьи, он с криком «Отец мой!» упал без чувств на землю. Потом, придя в себя, он вместе с советниками, потерявшими своих отцов, стал оплакивать отца, мать и отцовских министров. «К чему убиваться, царь, зная природу этого мира, где все разрушается в миг, словно по волшебству! Зачем печалишься о своих родителях, о которых не следует горевать, ибо они совершили все, что должны были совершить, а ты, их сын, стал единым верховным владыкой сильнейших из видьядхаров?» — так утешали его властители видьядхаров и Дханавати. И он, совершив в честь матери и отца возлияние воды, снова спросил у видьи: «Мой дядя, Гопалака, — где он, что делает?» И видья опять обратила к царю свою речь: «Когда повелитель ватсов ушел туда, где суждено ему было принять смерть, Гопалака оплакал его и сестру и, постигнув бренность всего, остался за пределами города. Призвал он из Удджайини своего родного брата Палаку и передал ему также и царство Каушамби. Так младший брат стал теперь правителем обоих царств, а благородный Гопалака, проникшийся отвращением ко всему мирскому, отправился в лес подвижников, в обитель Кашьяпы — на Черную гору. И нынче, царь, твой дядя Гопалака, облачившись в лубяные одежды, пребывает там среди подвижников, предающихся умерщвлению плоти».

Узнав об этом, Нараваханадатта вместе со свитой отправился на колеснице к Черной горе, страстно желая встретиться со своим дядей. Спустившись с небес, окруженный царями видьядхаров, увидел он обитель отшельника Кашьяпы, а она, казалось, бросала на него взгляды — то мелькали во множестве черно-белые антилопы — и приветствовала щебетанием птиц. Струйками дыма, устремлявшимися ввысь, она словно указывала путь на небеса подвижникам, совершающим жертвенные возлияния огню. Здесь нашли прибежище стада огромных, как горы, слонов и стаи обезьян. Это была словно вторая Патала, только находящаяся на поверхности земли, уходящая в вышину и не знающая мрака. Посреди обители увидел он своего дядю, окруженного отшельниками; волосы его были стянуты в узел, и, облаченный в лубяную одежду, он выглядел как само воплощение смирения. Гопалака, увидев, что приближается сын его сестры, поднялся ему навстречу и прижал его к груди со слезами на глазах. И оба они в печали, охватившей их с новой силой, стали скорбеть о родных. Кого не опалит едва утихнувшее пламя страдания, но вспыхивающее с новой силой, будто от ветра, при встрече с близким!

Даже звери прониклись горем, глядя на их отчаяние, а отшельники во главе с Кашьяпой, приблизившись к ним, стали их утешать. И вот прошел тот день, а на рассвете следующего верховный повелитель видьядхаров предложил Гопалаке: «Иди жить в мои владения». А Гопалака ему на это отвечал: «Разве я и так не обрел всего, увидев тебя? Если я дорог тебе, проведи здесь, в обители, приближающееся время дождей». Так Нараваханадатта, приглашенный своим дядей, со всеми спутниками остался на это время в обители Кашьяпы на Черной горе.

Волна вторая

Однажды, когда Нараваханадатта находился в месте для приемов на Черной горе, к нему обратился его военачальник: «Сегодня ночью, о повелитель, когда я, стоя на крыше дома, наблюдал за войсками, то увидел, как небесное существо влечет по воздуху женщину. Она же кричала «О мой супруг!» И показалось мне, что это столь могучий в тот час бог Луны похитил ее потому, что своей красотой она затмевала его. «Ах, ты, злодей! Куда спешишь, похитив чужую жену? В царстве Нараваханадатты, правителя-заступника, в стране видьядхаров, протянувшейся на шестьдесят тысяч йоджан, даже звери, не говоря о других, не совершают бесчестных поступков!» — с такими словами я с помощниками стремительно бросился на него, задержал и принудил спуститься с небес вместе с женщиной. А когда мы заставили его сойти на землю, то увидели, что это брат твоей супруги-царицы, небожитель по имени Итьяка, рожденный Калингасеной от Маданавеги. «Кто она, и почему ты силой тащишь ее?» — спросили мы у него. А он ответил: «Это Суратаманджари, дочь Матангадевы, царя видьядхаров, родила ее Ашокаманджари. Давным-давно мать Суратаманджари обещала отдать ее мне в жены, а теперь отец выдал ее за другого — за человека. И если сейчас я унесу свою собственную жену, в чем же моя вина?» И с этими словами Итьяка умолк.

«За кого тебя выдали замуж и как ты попала к нему?» — спросил я Суратаманджари. Она же мне в ответ поведала: «Есть в Удджайини славный царь по имени Палака, а у него — сын, и имя царевича — Авантивардхана. За него и была я выдана замуж. Сегодня, когда я спала на веранде и супруг мой спал тоже, похитил меня этот злодей». Когда она это сказала, задержал я их обоих, а Итьяку связал. Пусть властитель рассудит их». В замешательстве направился Нараваханадатта к Гопалаке и рассказал ему об услышанном от военачальника Харишикхи, а дядя ответил: «Неизвестно мне об этом, сынок! Я знаю, что недавно она выдана замуж за сына Палаки. Надо позвать сюда из Удджайини царевича и министра Бхаратарохаку, и тогда мы узнаем, в чем дело».

Выслушав совет дяди, верховный повелитель видьядхаров послал видьядхара Дхумашикху к царю Палаке, младшему своему дяде, и повелел вызвать из Удджайини тех двоих — царевича, его сына, а также министра. Когда те прибыли и воздали правителю почести, он вместе с Гопалакой приветствовал их ласково и почтительно и затем спросил о деле. В присутствии Авантивардханы, подобному Месяцу, разлученному с Ночью, а также Суратаманджари, ее отца и Итьяки, перед Ваюпатхой и отшельниками, при Кашьяпе и прочих наставниках Бхаратарохака рассказал: «Выслушай с самого начала и по порядку, владыка! Однажды жители Удджайини собрались все вместе и обратились к царю Палаке: «Сегодня в нашем городе праздник возлияния воды. Если тебе неизвестно, в чем его истинный смысл, слушай, владыка!

Когда-то твой отец Чандамахасена решил умилостивить подвижничеством богиню Чанди, чтоб получить супругу и несравненный меч. Богиня дала ему свой меч, а про супругу сказала так: «Убей асуру по имени Ангарака, и тогда, сын мой, ты тотчас получишь в жены его прекрасную дочь по имени Ангаравати». Выслушав наставление богини, царь стал его обдумывать. А в это время в Удджайини некое существо каждую ночь пожирало начальников городских стражей, кто бы они ни были. И вот сам Чандамахасена, решив разобраться в этом, медленно проходил ночью по городу и наткнулся на некоего прелюбодея. Мечом он снес его красиво убранную голову, и тут же какой-то ракшаса набросился на обезглавленное тело. «Так вот кто пожирает начальников городских стражей!» — бросился царь на того ракшасу и, схватив за волосы, хотел убить. Но ракшаса принялся умолять его: «Не убивай меня напрасно, о царь! Кое-кто другой пожирает здесь стражей города». «Назови, кто это», — потребовал царь. И тот ответил: «Есть асура по имени Ангарака, обитатель Паталы. Это он по ночам пожирает твоих хранителей порядка, о губитель недругов! Силою, владыка, он захватывает повсюду царских дочерей и посылает их в услужение к своей дочери Ангаравати. Когда ты увидишь его бродящим по лесу, убей его, и достигнешь того, чего желаешь!» На том ракшаса кончил речь, а царь, отпустив его, вернулся к себе во дворец.

Однажды отправился он на охоту и увидал кабана-великана с глазами, горящими яростью. Был тот кабан огромен— подобен горе Анджане со множеством расселин. «Таким не может быть кабан. Не Ангарака ли это, владеющий волшебными чарами?» — подумал царь и стал осыпать кабана стрелами, но тот даже их и не почувствовал. Перевернул он колесницу царя, помчался и исчез в громадной яме в земле. Ринулся следом за ним мужественный царь, но кабана нигде не было, а открылся его взору удивительный город. Сел он на берегу пруда и увидел девушку, истинное воплощение Рати, окруженную сотней подружек. Та дева приблизилась и спросила, зачем он явился, а услышав ответ и чувствуя расположение к нему, со слезами на глазах промолвила: «Ах, куда ты попал! Тот кабан, которого ты повстречал, на самом деле могучий дайтья по имени Ангарака, тело которого твердо, словно алмаз. Сейчас он сбросил кабанье обличье и, утомленный, погрузился в сон, но проснется, чтобы поесть, и худо тебе придется. Я, достойный, его дочь, а имя мое — Ангаравати. Страшно подумать мне, что тебе угрожает, и жизнь моя вот-вот покинет меня».

Когда она это сказала, царь, помня о даре богини, подумал: «Настало время исполнить то, что мне нужно», — а вслух произнес: «Если дорог я тебе, сделай то, что скажу. Ступай к отцу, сядь подле него и, едва он проснется, заплачь. Спросит он о причине твоих слез, а ты, прекрасная, скажи ему так: «Что будет со мной, если кто-нибудь убьет тебя, безрассудного?». Сделаешь так, и нас с тобой ждет скорое счастье». После таких слов царя она, опьяненная страстью, удалилась. Села она рядом с отцом, пробудившимся от сна, и заплакала, а когда он спросил, в чем дело, сказала, что, мол, боится, как бы его не убили. А дайтья ей в ответ: «Кто сможет меня убить, если тело мое твердо словно алмаз! Единственное уязвимое место мое — на левой руке, да и то скрыто луком». Царь подслушал тайком эти его слова. Тут дайтья, совершив омовение, решил поклониться Харе. В это время пред ним и появился царь и, воздев лук, стал вызывать на бой дайтью, а тот от неожиданности онемел, словно принявший обет молчания. Дайтья поднял левую руку, правая была занята — и сделал царю знак подождать немного, но тотчас же царь меткой стрелой поразил его в ту самую руку, где было уязвимое место, и дайтья рухнул на землю. «Если тот, кто убил меня, когда я мучился жаждой, не будет ежегодно совершать для меня жертвенное возлияние воды, пять министров его лишатся жизни», — проговорил, умирая, дайтья, а царь, взяв с собой дочь его Ангаравати, отправился в Удджайини. Женившись на ней, царь, твой отец, о повелитель, повелел ежегодно совершать возлияние воды в честь Ангараки. С тех пор здесь все принимают участие в великом торжестве, называемом «возлияние воды». Сегодня как раз этот день. Сделай и ты то, что делал твой отец.