Маргарита Бычкова - Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика

• Название: Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика
• Автор: Маргарита Бычкова
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91791-179-3

Книга содержит работы видного историка Маргариты Евгеньевны Бычковой 1970–2000-х гг. Они впервые собраны вместе и посвящены проблемам формирования правящих классов Русского государства и Великого княжества Литовского, генеалогии и геральдике дворянства XVI–XVII вв.

Архивные поиски позволили автору ввести в научный оборот важные исторические источники, публикация которых сопровождается скрупулезным источниковедческим исследованием.

---

Дальнейшее изучение русских летописных сводов XV – XVI вв. позволило не только выявить полностью великокняжеские родословные росписи, помещенные в них (работа, начатая А. А. Шахматовым[35]), но и обнаружить генеалогические вставки, сделанные в интересах отдельных семей. Наблюдения А. Н. Насонова показали, что во владычные летописные своды конца XV – XVI в. включались не только известия биографического характера, как в Ермолинскую летопись, но и целые родословные легенды[36]. Причем в основном появление таких записей связано с деятельностью Троице-Сергиева монастыря[37]. Исследуя разные редакции списка новгородских посадников, помещенного в новгородских летописных сводах, В. Л. Янин пришел к выводу, что первоначально в списке был выдержан хронологический принцип записи лиц, но уже в начале XV в. он был отредактирован в генеалогическом плане, т. е. рядом записаны лица, состоявшие в родстве, даже если между сроком исполнения ими должности существует большой временной разрыв[38].

Такие источниковедческие исследования различных памятников расширяют круг специфических генеалогических источников и существенно расширяют наше представление о зарождении родословных знаний на Руси, ранних формах генеалогических источников и истории генеалогии.

Генеалогия занимает большое место в развитии таких вспомогательных исторических дисциплин, как нумизматика, сфрагистика, дипломатика. Само развитие этих наук, систематизация и исследование массового материала в советской историографии привели к тому, что материал нумизматики и сфрагистики стал базой для исторических работ, посвященных изучению зарождения и формирования государственного аппарата древней Руси, политической истории русских княжеств[39]. Начало такому исследованию было положено А. В. Орешниковым, определившим монеты как источник, который «иногда является настоящим подспорьем при исторических исследованиях»[40]. А. В. Орешников видел в монетах источник по древнерусской генеалогии[41]. Хронологическая таблица древнерусских монет, составленная при изучении истории чекана, сопоставима с генеалогической таблицей русских князей, выпускавших эти монеты. Для XIV – начала XV в. такие наблюдения важны, так как письменные источники сохранили о жизни отдельных княжеств лишь отрывочные записи, а родословные росписи XVI в. в известиях за этот же период, как правило, восходят к устным семейным преданиям и нуждаются в специальной проверке. Исследования А. В. Орешникова уже позволили уточнить отдельные родословные записи XVI в.

В дальнейшем эта работа была продолжена Н. Д. Мец[42].

Изучение княжеских булл позволило В. Л. Янину создать достаточно обоснованный список христианских имен русских князей XI – XIII вв., практически неизвестных письменным памятникам. Причем сведения, полученные при систематизации материалов сфрагистики, четко соотносятся с генеалогической таблицей князей, составленной по летописям и актам из их княжеских имен[43].

Привлечение нового круга массовых источников смежных исторических дисциплин для исследований по древнерусской генеалогии – достижение советской исторической науки. Дореволюционная историография лишь иллюстративно использовала в генеалогических работах те немногочисленные памятники, принадлежность которых отдельным князьям была известна.

После Великой Октябрьской социалистической революции стал доступен для исследования и публикации массовый актовый материал, в основном из монастырских архивов. Это открыло новые возможности для генеалогии. Частные акты являются тем источником, по которому можно наиболее точно проследить историю землевладения, переход отдельных владений из одной семьи в другую, брачные связи между различными семьями. Отметим, что в древнерусских родословных росписях женские имена – большая редкость, а упоминания о свадьбах единичны.

Кроме того, круг семей, восстанавливаемый по актам, часто отличается от круга, записанного в родословных росписях. Для XVI – XVII вв. сохранились родословия верхушки правящего класса, рядовая масса дворянства, служившего по городам, в родословные книги не попала, поэтому акты часто являются тем источником, по которому можно составить родословную таблицу таких семей.

Большая заслуга разработки метода анализа актового материала в генеалогическом исследовании принадлежит С. Б. Веселовскому. Можно с полной уверенностью сказать, что возрождение генеалогического исследования в советской исторической науке связано с его именем. С. Б. Веселовский занимался историей древнерусской вотчины, и реконструкция первоначального ее состава, исследование состава вотчинников привели его к занятиям генеалогией. Всей своей работой (С. Б. Веселовский написал монографические исследования по истории крупнейших русских княжеских и боярских семей[44]) он показал, что при решении ряда вопросов землевладения, складывания класса феодалов, образования государственного аппарата и др. конкретное генеалогическое исследование необходимо и дает новые аспекты освещения исторических проблем.

Особый интерес представляют его исследования по истории мелких вотчинников, частично включенные в монографию «Село и деревня Северо-Восточной Руси XIV – XVI вв.», в которых генеалогические таблицы различных семей составлены на основе актов. Впервые в русской генеалогии С. Б. Веселовский здесь разрабатывает методику реконструкции родственных связей между отдельными лицами при отсутствии современных родословных росписей[45].

Источником, дающим сведения по истории семьи древнерусского города, являются берестяные грамоты. Их отличием от документов, дошедших до нас в составе архивов, является то, что как датирующим признаком, так и признаком, связывающим каждую грамоту с целым кругом археологических памятников, являются их стратиграфические данные.

Богатство известий берестяных грамот в генеалогическом аспекте рас-крыто в работах В. Л. Янина. Комплексный анализ письменных источников и археологического материала позволил автору осветить жизнь феодальных семей во всех аспектах – экономическом, политическом, культурном, а также связать ее с политической борьбой в Новгородской республике[46].

В работах В. Л. Янина, где данные археологии проверяются и дополняют известия письменных источников, виден новый метод генеалогического исследования, представляющий синтез известий сфрагистики, письменных источников, памятников материальной культуры. Все, даже самые мелкие известия об одном лице образуют единую цепь, связывающую события политической жизни[47].

История бытования родословия великих князей литовских в Русском государстве XV – начала XVI в., причины создания различных редакций этого родословия изучены В. Т. Пашуто[48]. Кроме этого, автор впервые в русской историографии опубликовал таблицы матримониальных связей русской княжеской династии с иностранными дворами XI – середины XIII в.[49]

Появившиеся в последние годы работы по истории землевладения, складывания правительственного аппарата Русского государства и др. часто содержат конкретные генеалогические исследования, посвященные истории отдельных фамилий. Такой работой является монография А. И. Копанева[50], где собран значительный круг сведений о роде Монастыревых, отдельных фамилий Белозерских князей (Кемских, Ухтомских и др.). Подробно исследована легенда родословных книг о происхождении рода Монастыревых и на основе других источников показаны ее полная состоятельность и возможное использование семейных преданий при ее составлении.

Вкладом в развитие русской генеалогии являются работы А. А. Введенского о Строгановых[51]. При изучении истории этого рода впервые в русской историографии появилась генеалогическая работа, посвященная истории крестьянской семьи[52]. В работах А. А. Введенского дана полная история рода Строгановых, большое внимание уделено и экономическому росту отдельных ветвей дома и связи их с московским правительством.

Генеалогии в ее социально-политическом аспекте посвящены работы В. Б. Кобрина[53]. Составленный им список опричников является самым полным не только по количеству упомянутых лиц, но и по объему собранных о них сведений. Если подходить к оценке этой работы с точки зрения генеалогического исследования, то можно утверждать, что здесь впервые объединены социально-экономическое и социально-политическое исследования при изучении истории отдельных фамилий.

Большое значение для генеалогии имеют работы А. А. Зимина по истории государственного аппарата России XVI в.[54] Вопросы генеалогии в них тесно связаны с вопросами образования государственного аппарата, как центрального так и местного. Основное значение этих трудов заключается в том, что в них решаются вопросы социально-политической истории России конца XV – XVI в. Но, помимо этого, они содержат массу сведений о службе, родстве, участии в политической жизни всех лиц, занимавших какое-либо официальное положение в это время.