Николай Томан - Город может спать спокойно

• Название: Город может спать спокойно
• Автор: Николай Томан
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1970

В книгу «Город может спать спокойно» вошли три остросюжетные повести («Среди погибших не значатся», «Подступы к «Неприступному»», «Город может спать спокойно»), в которых рассказывается о нелегкой, полной постоянной опасности службе советских разведчиков и саперов в годы Великой Отечественной войны и в мирное время.

---

Он торопливо поднимается на второй этаж, распахивает дверь и замирает на месте от неожиданности — к нему навстречу спешит его дочь Ольга.

— Не ждал? — радостно кричит она, бросаясь к нему в объятия. — Или удивляешься, как в квартиру попала? Я же знаю, что один из твоих ключей всегда у Валентины Михайловны.

— Так ты, значит, не получила?..

— Получила, получила, потому примчалась. Я ведь теперь недалеко от тебя — в Заозерном, всего в ста километрах от Ясеня. Мы там новую лабораторию сооружаем. Телеграмму твою мне туда переслали. Вот я и поспешила в Ясень. Очень хотела застать тебя до отъезда в командировку. А Валентина Михайловна говорит, что впервые слышит о том, что ты куда-то собираешься. Что же это получается, родитель? Хитришь ты что-то…

— Ну что ты, Оля!

— А ты не перебивай, выслушай прежде до конца. Я ведь не случайно сказала, что ты хитришь.

Она уже не улыбается, говорит серьезно, тем же самым голосом, каким обычно говорила ее мать в подобных случаях. И сама она очень похожа сейчас на мать.

— А хитришь ты потому, что хочешь, чтобы я провела свой отпуск не со стариком отцом, а в компании молодых людей где-нибудь на юге. Я ведь тебя насквозь вижу. Но, во-первых, ты еще не старик, раз не справил пока ни одного своего юбилея. Во-вторых, для меня ты никогда не будешь стариком, и в-третьих, такие герои, как ты, никогда не старятся.

— Какие герои? Ты тоже прочла уже обо мне в «Комсомольской правде»?

— Прочла. И попробуй только сказать, что это неправда! Спасибо Нефедову, а то так бы никогда и не узнала, что ты на фронте делал. Мама, конечно, тоже ничего не знала. Ну почему ты никогда этого нам не рассказывал? Скромность, как говорится, украшает человека, особенно военного. Но ведь смотря как о себе говорить. Можно так: «А вот я…» или «Если бы не я…» Но можно же и по-другому…

— Ну ладно, ладно! — смеется счастливый Азаров. — Тебе бы актрисой быть, а не инженером.

— Вот уж не мечтала никогда об артистической карьере. Я вполне довольна своей инженерной специальностью. Только ты, пожалуйста, не задавай мне больше вопросов о конструкциях ускорителей. Я не сомневаюсь, конечно, что это тебя интересует, но не настолько же, чтобы весь мой отпуск только об этом и говорить. Боишься, может быть, что мне скучно с тобой будет? Что я сочту тебя не на уровне века, так сказать, раз ты атомной физикой не интересуешься?

— А я и в самом деле ею интересуюсь…

— Это похвально, но об этом в другой раз. Расскажи-ка лучше, как это Нефедов, будучи в то время майором, считал себя твоим учеником, хотя ты был тогда всего лишь лейтенантом?

— Об этом тоже лучше в другой раз, а сейчас давай лучше поужинаем. И поскольку ты приехала неожиданно, придется готовить этот ужин сообща.

А во время ужина он снова заводит разговор об ускорителе, засыпая Ольгу вопросами.

— Не понимаю я все-таки, зачем вы мечтаете об ускорителе на тысячи миллиардов электрон-вольт, когда в системах со встречными пучками заряженных частиц такая же энергия достигается при двадцати пяти гэвах? Видишь, я уже и терминологию вашу усвоил. Знаю, что гэв, или гигаэлектрон-вольт, равен миллиарду электрон-вольт.

— Ты вообще у меня молодец! С тобой можно обо всем. А ведь не все такие. Многие, к сожалению, считают атомную физику заумной, непостижимой и потому не достойной внимания. И это подчас не какие-нибудь обыватели, а мнящие себя интеллигентами. Но как же такой физикой не интересоваться, если от ее успехов зависит будущее нашей планеты?

— Те, кто этим не интересуется, — убежденно замечает Азаров, — и есть самые настоящие обыватели. Даже высшее образование, к сожалению, от этого не застраховывает. Но ты не ответила на мой вопрос.

— Насчет энергии встречных пучков ты прав. Но на таких ускорителях могут быть осуществлены не все виды экспериментов. Интенсивные пучки вторичных короткоживущих частиц — антипротонов, мезонов и гиперонов, а также нейтральных частиц с высокими энергиями, могут быть получены только на неподвижных мишенях. То есть на таком ускорителе, о котором мы давно мечтаем…

И тут мысли Азарова об экспериментах физиков связываются с предстоящим разминированием склада немецких боеприпасов, и он заметно меняется в лице…

— Что с тобой, папа?

— Ты вот что скажи: почему вашу новую лабораторию решили строить в ста километрах от Ясеня? Ваш институт находится ведь примерно за триста километров отсюда?

— А по той простой причине, что для ее фундамента необходимо очень надежное скальное основание, которое геологи и отыскали для нас в районе поселка Заозерного. Но в чем же дело, папа? Почему у тебя такой взволнованный вид? Что встревожило тебя?

— Не хотел я этого говорить, — тяжело вздыхает Азаров, — да, видно, придется…

И он рассказывает Ольге об угрозе, нависшей над городом, о работе, которую предстоит проделать его саперам.

— И тебе тоже, — перебивает его Ольга. — Я имею в виду не только руководство. Ты ведь не удержишься, если…

— Ну, «если», тогда уж ничего не поделаешь, — пытается шутить Азаров.

— А это «если», как я понимаю, неизбежно, конечно, — тревожно заключает Ольга. — И в том, что это будет твоим долгом, у меня тоже нет сомнений. Помни только, что тебе уже не двадцать пять, как в те годы.

Чувство долга теперь, может быть, еще и выше, но ведь руки уже не те…

— И в кого ты такая рассудительная? — снова шутит Азаров.

— В тебя, — серьезно отвечает Ольга. — Да, в тебя, несмотря на кажущееся безумие твоих подвигов на фронте… Может быть, объяснить, почему «кажущееся безумие»? Ах, не надо? В таком случае я за тебя спокойна — ты понимаешь, значит, что благоразумие и смелость совместимы.

— Только, если благоразумие не слишком уж преобладает над смелостью…

— Ну, это само собой! Излишнее благоразумие совместимо лишь с невмешательством, а это уже где-то на грани трусости!

— Дай руку, товарищ! — весело восклицает Азаров. — Тебя неплохо воспитал институт и комсомол.

— Им не трудно было это сделать, ибо основы моего воспитания были заложены тобой, — улыбается Ольга. — Но давай теперь о деле. Ты опасаешься, значит, что если…

— Мы сделаем все, чтобы этого не произошло, но надо иметь в виду и такую возможность. Может это сказаться на сооружении вашей лаборатории?

— А взрыв будет очень сильным?

— Почти как маленькое землетрясение.

— Тогда вне всяких сомнений. А когда вы думаете начать разминирование?

— Как только мой план будет утвержден военным округом и обкомом партии.

— А ты не считаешь нужным посоветоваться со своими друзьями Огинским и Бурсовым?

— Они уже приглашены сюда в качестве экспертов, и за ними последнее слово. Нужно, видимо, поставить в известность и твое начальство о предстоящем разминировании подземного склада боеприпасов.

— Да, это необходимо. Придется, наверное, временно приостановить все наши работы.

— И ты должна сообщить им об этом сама?

— А кто же еще? Но не думай, что я уеду туда надолго. Я вернусь, как только выясню, нужно ли мне вернуться из отпуска в связи с такой обстановкой.

— Отложи лучше отпуск на другое время. Меня в эти дни ты все равно не будешь видеть, а в район разминирования тебя никто не пустит.

— Ну, это мы еще посмотрим!

Говорков высказывает новое предположение

Неугомонный Говорков явился к лейтенанту Дюжеву на следующий же день после посещения ими ресторана «Ясень».

— Что-нибудь новенькое? — протягивая ему руку, спрашивает Дюжев. Он относится теперь к Алексею с гораздо большей серьезностью, хотя разговаривает с ним по-прежнему в полуироническом тоне. — Опять встретил того типа и снова упустил?

— Нет, больше не встречал.

— Ну и слава богу, а то мне опять был бы нагоняй от начальства. А что ты мне сегодня расскажешь?

— Интересную книжку я вчера прочел. «Фронт тайной войны» называется.

— Ну и что?

— В ней описывается, как антисоветская радиостанция «Байкал» использовала сообщение «Комсомольской правды» о разминировании нашими саперами склада немецких боеприпасов в городе Курске.

— Об этом разминировании я, помнится, что-то читал… «Эхом войны» называлась заметка?

— Точно!

— В ней сообщалось, что в Курске, как и у нас, немцы специально оставили свои боеприпасы и замаскировали…

— Но не это главное. Главное, как они это преподнесли…

— Кто — они?

— Радиостанция «Байкал». Она сообщила, что это не фашистский сюрприз вовсе, а тайник подпольной антисоветской организации, действующей в районе Курска.

— На простаков, значит, рассчитывали, которые всякой брехне верят.

— А чтобы не только простаки им поверили, сообщили, будто «Байкал» ведет передачу с нашей территории. На самом же деле та радиостанция была установлена американской разведкой на Японских островах.