Карел Мандер - Книга о художниках

• Название: Книга о художниках
• Автор: Карел Мандер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научпоп
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-352-02171-2

В течение вот уже четырех столетий «Книга о художниках», написанная «северным Вазари», живописцем и литератором Карелом ван Мандером, является важнейшим источником для изучения истории искусства Нидерландов. В 1940 году она впервые вышла в свет в русском переводе В. М. Минорского. За прошедшие с тех пор десятилетия это издание заметно устарело. Выявились многочисленные неточности как в переводе авторского текста, так и в справочном разделе; возникла потребность в отражении нового уровня знаний о нидерландском искусстве XV–XVI веков. Настоящее издание снабжено вступительной статьей, подробными комментариями к биографиям, уточнены имена художников и топонимы, их написание приведено в соответствие с принятыми в наши дни правилами и сложившейся традицией.

---

Он умер через полгода от «испанского бешенства»[269], приблизительно в мае 1577 года, девяносто пяти лет от роду.

Примечания

Книга К. ван Мандера является основным источником сведений о нидерландском художнике Рейкарте Артсе, по прозвищу Рейк на деревянной ноге (1482, Вейк-ан-Зее — 1577, Антверпен). Достоверных произведений его не сохранилось.

Жизнеописание Губерта Голца, или Голциуса (Hubert Goltz), живописца, гравера и историографа из Венло

Так как Ламберт Ломбард, начав одним из первых писать новым, более совершенным способом, приобрел своими блестящими успехами в живописи большую славу, то это привлекло к нему много учеников, в числе которых был и Губерт Голц, родившийся в Венло, но по месту рождения своих предков происходивший из Вюрцбурга.

У Ламберта Ломбарда ему пришлось видеть и копировать различные рисунки с античных произведений, как римских, так и сохранившихся в Германии от древних франков, вследствие чего в нем развилась любовь к старине и он стал изучать римские древности, опираясь на свои большие познания. Он сделался потом необыкновенно сведущ в этой области и при содействии господина ван Ватерфлита выпустил в свет несколько превосходных и крайне занимательных сочинений.

Он собрал и издал в одной большой книге все изображения римских императоров на медалях, затратив на выполнение этой работы, потребовавшей много труда и издержек, почти двенадцать лет. Изображения были вырезаны на дереве и отпечатаны в несколько красок, для чего им был приглашен в помощь один живописец из Куртре, необыкновенно изобретательный и умный человек, получивший прозвание Йоса Архилгуна[270], хотя это прозвище совсем не согласовывалось с его поступками в жизни. Все эти изображения императоров были довольно большого размера, отпечатанные очень красиво и отчетливо, и шли по порядку, начиная с Юлия Цезаря до Карла V и императора Фердинанда. В тех случаях, когда не было налицо ни медали, ни монеты какого-либо императора, он оставлял пустой кружок Он выказал здесь очень много ума и знаний как в точном воспроизведении, сходстве и правильном размещении портретов, так и в жизнеописаниях императоров, которые нередко представляли полную противоположность ложным мнениям поверхностных писателей. Эту книгу он выпустил в свет на нескольких языках. В то время он жил во Фландрии, в Брюгге, и имел свою собственную типографию, отлично оборудованную и снабженную хорошим шрифтом, но все-таки открытой лавки он не держал. Он издал еще несколько других книг, которые вызвали среди ученых большой интерес и ценились ими весьма высоко. Сначала, в 1563 году, он издал книгу на латинском языке под заглавием «Gaius Julius Caesar, или История римских императоров по старинным монетам», с жизнеописанием Юлия Цезаря; книга была посвящена императору Фердинанду.

В 1566 году Губерт Голц выпустил в свет другую книгу на латинском языке под заглавием «Fasti», о высших сановниках и триумфах древних римлян (начиная с основания Рима до смерти Августа), которую он снабдил собственноручно вырезанными на дереве изображениями медалей и комментариями к ним. Эта вторая книга была посвящена сенату, или совету, города Рима, за что в 1567 году ему вручена была в Капитолии грамота за печатью, в коей значилось, что он возводится в благородное звание римского гражданина и признается за свое превосходство и ученость достойным пользоваться, к чести этого города, всеми правами и преимуществами римских граждан, как это видно из текста грамоты, напечатанной в книге под заглавием «Caesar Augustus».

В 1574 году была им издана в двух томах вторая книга под заглавием «Caesar Augustus», с гравированными его рукой изображениями лицевых и оборотных сторон медалей и жизнеописанием Цезаря Августа на латинском языке.

В 1576 году вышла в свет еще одна книга на латинском языке под заглавием «Sicilia et Magna Graecia» — история городов и народов Греции, с греческими медалями и их описанием, а также и другие книги, в которых он выказал большое усердие, стараясь воскресить в памяти блестящее прошлое славной империи. Все эти необыкновенной красоты книги отпечатаны великолепным шрифтом и в томах большого размера.

Что касается его произведений, относящихся к нашему искусству, то есть исполненных кистью, то я могу сказать об этом очень немного сверх того, что мне хорошо известно: что он исполнял всякого рода заказы и что в Антверпене во время празднеств по случаю собрания капитула ордена Золотого руна[271] он написал несколько картин для ганзейцев и еще много других произведений.

В своих работах он отличался смелостью и энергией исполнения. В первый раз он был женат на сестре второй жены Питера Кука ван Алста и имел от нее несколько детей, которым, как истый римлянин, давал и римские имена: Марцелла, Юлия и тому подобные. Во время этого супружества он совершил путешествие в Рим, без ведома жены, которая думала, что он находится в Кёльне. Когда он жил в Брюгге, то с большим наслаждением слушал проповеди одного францисканского монаха по имени брат Корнелиус, и проповеди эти, как говорят, записал и отпечатал. Он по памяти написал масляными красками на маленькой дощечке портрет этого монаха, с лицом почти прямо смотревшим на зрителя, очень схожий и представлявший его в таком именно гневном состоянии, в каком он бывал, когда сердился на выпускавшиеся против него эпиграммы и пасквили. Портрет этот в смысле искусства был исполнен очень хорошо, я сам его видел и держал в руках[272].

Под конец он женился во второй раз на женщине, пользовавшейся не совсем доброй славой, что очень огорчило его детей и родственников и самому ему принесло немало беспокойства, вреда и срама, как это часто случается с умными и просвещенными людьми, воображающими, что непостоянство женщин они могут преодолеть разумными рассуждениями, а их закоренелые, дурные привычки исправить или изменить воспитанием. Он был человек тонкого ума, почтенный и любезный и пользовался большим уважением как среди знатных особ, так и ученых людей. Однажды он преподнес в дар одну из своих книг о медалях в красивом переплете Антонису Мору, который сказал ему, что желает расплатиться с ним за этот подарок не иначе как своим искусством и потом заставлял его раза два приходить к нему по утрам, чтобы позировать для писания его портрета; но оба раза, не приступая к делу, Мор отпускал его после хорошего завтрака домой. Наконец, в третье посещение он, не более как в час или вообще в самое короткое время, сделал его портрет, который был удивительно хорошо написан и очень похож, потому что в его уме уже раньше успели запечатлеться истинные черты лица Голца. Этот портрет и теперь еще сохраняется у вдовы Голца или ее родственников в Брюгге[273]; с него был сделан гравированный портрет, отпечатанный в одной из его книг.

Как книги Голца прославлялись в различных похвальных латинских стихах, так и в честь него самого один английский посланник написал следующую эпиграмму:

«Эпиграмма англичанина Дэниела Роджерса на изображение Губерта Голца, сделанное Антонисом Мором.

Ты видишь Голциуса, в искусстве живописи равного Апеллесу и

в скульптуре равного тебе, Лисипп. В знании империи греческой,

равно как и латинской, подобного Павсанию и Варрону»[274].

Губерт Голц умер в Брюгге в 1583 году или около этого времени.

Примечания

Губерт Голциус, или Голц (1526, Венло — 1583, Брюгге), — нидерландский гуманист, историк, археолог, нумизмат, живописец, гравер и издатель, один из зачинателей научной нумизматики в Европе. После обучения в мастерской Л. Ломбарда в Льеже переехал в Антверпен, где вступил в местную гильдию св. Луки. Около 1550 г. он женился на Елизавете Верхюльст Бессемер — родной сестре Марии, известной художницы-миниатюристки, супруги Питера Кука ван Алста и будущей тещи Питера Брейгеля Старшего. Голциус поддерживал тесные отношения с кружком антверпенских гуманистов, куда входили Ортелиус, Плантен, Корнхерт и другие и к которому, возможно, принадлежал Брейгель. В конце 1550-х гг. Голциус посетил Германию, Францию, Италию и Швейцарию. Позднее обосновался в Брюгге, где написал и издал в собственной типографии ряд трудов по нумизматике и истории Древнего Рима и Древней Греции, проиллюстрировав их собственными гравюрами: «Vivae omnium imperatorum imagines» (Антверпен, 1557), «С. Julius Caesar» (Брюгге, 1563), «Fastos magistratum et triumphorum romanorum» (Брюгге, 1566), «Caesar Augustus» (Брюгге, 1574), «Sicilia et Magna Graecia» (Брюгге, 1576), «Thesaums rei antiquariae» (Антверпен, 1579). Биография, составленная К. ван Мандером, содержит ценные сведения о жизни и деятельности Губерта Голциуса.

Жизнеописание живописцев Питера Влерика из Куртре и Карела из Ипра (Pieter Vlerick van Cortrijck en Carel van Iper)

Мы видим иногда людей, занимающихся нашим искусством, которые с ранней юности, побуждаемые природными дарованиями, склонностью и разумом, старались сойти с пути, проторенного их земляками и современниками, на другой? лучший; но он оставался для них строго запретным, и они из-за ежедневного ничтожного, едва достаточного для поддержания жизни заработка вынуждены бывали продолжать писать дурные произведения, часто заслуживавшие названия не картин, а крашеных полотен, к которым, однако, в маленьких городках привыкли, где обыкновенно они и сбывались странствующими по ярмаркам коробейниками. Но особенно достойно сожаления то, что приходится наблюдать случаи, когда некоторые благородные умы, своим трудом, прилежанием и упражнениями далеко опередившие других и достигшие высшего совершенства в искусстве, в то время как перед ними бывает уже открыт путь почестей и богатства, не стараются с должной обдуманностью и осторожностью присматриваться, в каком из цветущих и богатых торговых городов они могли бы добиться своим украшающим города искусством больших почестей и выгод, как то делали античные живописцы, о которых было сказано выше, что они очень обдуманно искали больших и самых цветущих городов и никто из них не избирал исключительно одной какой-либо местности, а был одинаково близок всем местностям, как и все местности были одинаково равны и близки для него. Мы должны поэтому считать очень легкомысленными тех, которые слишком ослеплены жалкой и бесполезной привязанностью к месту своего рождения, лестью давних своих приятелей из простонародья или, подобной липкому клею, любовью к родителям и родственникам, которая под конец все-таки оказывается бесплодной, ибо такие люди скоро и легко завязывают знакомства и нежданно-негаданно вступают в брак с бедными и, будучи потом обременены тяготами семейной жизни, не могут, с трудом прокармливая и самих-το себя, оказывать помощь своим родителям и родственникам, и, таким образом, не имея возможности двинуться с места, они остаются сидеть, опустив голову, под тяжким ярмом зловонной и грязной бедности. Очень дорого платят они за свою врожденную вялость, нерадивость, беспечность или глупость в этом отношении и за ленивое и сонливое сидение дома — им случалось и путешествовать по отдаленным странам, и жить в чужеземных городах, поскольку они у себя дома (ведь всякого природа почти всегда влечет к своей стране и своему народу, а многие даже думают, что проводить свою жизнь обособленными чужеземцами среди чуждого народа и не полезно), среди народа одного с ними языка и племени, предварительно хорошенько не познакомились с соседними городами и весями и не избрали из них тот город, который показался бы им более пригодным и лучшим для жизни, родной. В этом они похожи на птиц, которые, как известно, любят жить там, где они вывелись.