Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-037-9

Чужак в чужой стране. Перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

---

— Самые здоровые животные в мире, но они не могут жить за стенами лаборатории. Дитя, Майку надо познакомиться с «грязью» и приобрести иммунитет. Когда-нибудь он встретит девку, которая написала это письмо, или ее духовных сестер, и их будут сотни. Что ж, с его славой и красотой он может провести всю жизнь, прыгая из одной постели в другую. Пресечь это не в твоих силах, и я не смогу. Женщины — личное дело Майка. Более того, я не стал бы вмешиваться, хотя подобная жизнь сама по себе глупа, — я имею в виду, что все время повторяешь одни и те же физические упражнения. А как ты думаешь?

— Я?.. — Джилл вспыхнула.

— Может, ты и не находишь их монотонными, это дело не мое. Но если ты не хочешь, чтобы Майк откинул копыта на первой же полутысяче баб, которые захватят его врасплох наедине, тогда не перехватывай его почту. Такое письмо должно его только насторожить. Передай ему весь мешок, ответь на все вопросы и постарайся не краснеть.

— Босс, ваша логика просто возмутительна!

— Ну и как же ты думаешь ее опровергнуть?

— Я собираюсь порвать фото сразу же после того, как Майк его посмотрит.

— А вот этого не надо!

— Что? Может, оно нужно вам?

— Упаси Бог! Но Дьюк собирает такие открытки. Если Майку не нужно, отдай Дьюку.

— Дьюк собирает такую дрянь? Он показался мне таким милым.

— Он такой и есть.

— Но… я не понимаю.

Джубал вздохнул.

— Я мог бы объяснять тебе целый день, но ты все равно не поймешь. Моя дорогая, есть аспекты секса, по которым взаимопонимание двух полов нашей расы невозможно. Их иногда инстинктивно грокк через разделяющую нас пропасть особо одаренные индивиды. Но слова тут бесполезны. Поверь мне: Дьюк настоящий рыцарь, но ему эта карточка понравится.

— Я не могу передать ее Дьюку сама — у него могут возникнуть идеи.

— Ханжа! В почте есть еще что-нибудь интересное?

— Нет. Обычное жулье, желающее, чтобы Майк поручился за что-то или согласился дать разрешение на продажу какого-то барахла, якобы одобренного «Человеком с Марса». Один тип требует монополию на пятилетний срок без выплаты отчислений Майку, но зато с его финансовой поддержкой.

— Вот такие нахальные прохвосты мне по душе. Напиши ему, что Майку очень важно снизить налоговые отчисления. Пусть скажет, какую сумму гарантирует нам для списания.

— Вы это серьезно, босс?

— Нет, конечно. Этот жулик может заявиться сюда со всем своим семейством. Но зато какая тема для рассказа! Первая!!!

Майк заинтересовался «мерзким» фото. Он грокк (теоретически), что означают и письмо, и фотография, и изучал карточку с тем же восторгом, с каким рассматривал бабочек. Он находил и бабочек, и женщин в высшей степени интересными… Весь мир, который он пытался грокк, был восхитителен, и ему хотелось впитать все как можно глубже, пока он не грокк этот мир во всей полноте.

Майк понимал и механический, и биологический процессы, которые предлагались в письмах, но удивлялся, почему совершенно незнакомым людям потребовалась его помощь в вызревании яиц? Майк знал (но не грокк), что люди совершали ритуал необходимости, «росли теснее», что примерно соответствовало водной церемонии, и ему очень хотелось грокк это.

Но причин торопиться не было. Правда, что значит «торопиться», он не грокк. Он обладал способностью точно выбирать время, но в марсианском смысле: правильное время приходит в результате ожидания. Он замечал, что братья по воде не обладают его способностями обращаться со временем, и часто им приходилось ждать быстрее, чем то сделал бы марсианин. Он, однако, не упрекал людей за подобную неловкость, он просто сам учился ждать «быстрее», чтобы не выставлять на свет человеческие недостатки, и иногда ждал «быстрее» так ловко, что человеку могло бы показаться, будто Майк несется на невероятных скоростях.

Он принял совет Джилл не отвечать на братские предложения женщин, но расценил его как необходимость ждать, возможно, долго — даже целое столетие. Во всяком случае сейчас было не время, ибо его брат Джилл всегда говорила верно.

Майк согласился, когда Джилл предложила отдать фотографию Дьюку. Он бы и сам так сделал. Он уже видел коллекцию Дьюка, просмотрел ее с интересом, стараясь грокк, почему Дьюк сказал: «У этой мордашка подгуляла, но ты только посмотри на ноги, братишка!» Майку было приятно, что его назвал братишкой один из самых близких, но ноги были как ноги, если не забывать, что у марсиан три ноги, а у людей две (причем это не увечье, напомнил он себе).

Что же касается лиц, то самым прекрасным из всех, которые приходилось видеть Майку, было лицо Джубала — оно у него было свое… Эти молодые женщины из коллекции Дьюка вообще не имели своих лиц. Все молодые женщины на одно лицо, а как же иначе?

Он всегда легко узнавал лицо Джилл: она была первая женщина, которую он увидел, первая женщина-собрат по воде. Майк знал каждую пору на ее носу, каждую почти незаметную морщинку на шее и каждую из них восхвалял по отдельности во время своих сладостных медитаций.

Хотя сейчас он отличал Анни от Доркас и Доркас от Мириам по чертам лица, вначале все было не так. Майк тогда различал их только по росту, по цвету волос и по голосу — голоса всегда разные. А когда случалось, что все трое умолкали одновременно, делу помогало то, что Анни такая высокая, Доркас — маленькая, а Мириам меньше Анни, но больше Доркас. Иногда приходилось прибегать к другим признакам: так, если Анни и Доркас отсутствовали, то Мириам отличал цвет волос; они назывались «красными», хотя это был совсем другой цвет, чем у красных же предметов.

Майк знал, что каждое английское слово имеет несколько значений. Это был факт, к которому следовало привыкнуть, как пришлось привыкнуть к однообразию девичьих лиц… Тем более что если подождать, то возникали различия. Майк теперь мог вызвать в памяти лицо Анни и сосчитать количество пор на ее носу с той же легкостью, что и у Джилл. По существу-то даже яйцо обладает уникальной индивидуальностью и отлично от всех других яиц, где бы и когда бы они ни существовали. Поэтому потенциально каждая девушка обладала собственным лицом, хотя различия могли быть очень малы.

Майк отдал фотографию Дьюку, и радость Дьюка согрела его. Себя Майк этим не обделил. Он мог вызвать в памяти, когда хотел, это лицо, на котором светилось странное отражение прекрасной боли. Он выслушал благодарность Дьюка и с радостью вернулся к своей почте.

Майк не разделял недовольство Джилл лавиной писем. Он прямо-таки купался в них, во всех этих объявлениях страховых компаний и предложениях руки и сердца. Путешествие во Дворец открыло ему глаза на бесконечное разнообразие этого мира, и он настроился все это грокк.

На это потребуются столетия, ему предстоит расти, расти и расти, но торопиться нечего, он грокк, что вечность и постоянные, чудесно изменчивые «сейчас» идентичны.

Он решил не перечитывать энциклопедию «Британика»: почта давала ему более любопытные аспекты мира. Он читал письма, кое-что грокк, остальное запоминал для последующих размышлений, когда дом засыпал. Он начал, думал Майк, грокк «бизнес», «покупку», «продажу» и родственные виды немарсианской деятельности. Энциклопедия же оставляла его «пустым», поскольку (как он грокк сейчас) каждая статья подразумевала наличие таких знаний, какими он не обладал.

Прибыла почта от мистера Генерального секретаря Джозефа Эджертона Дугласа — чековая книжка и другие бумаги. Его брат Джубал постарался объяснить ему, что такое деньги и как ими пользоваться. Майк ничего не понял, хотя Джубал показал ему, как заполнять чек, дал в обмен на чек деньги и научил их считать.

Затем внезапно он грокк с такой ослепительной ясностью, что даже задрожал, что есть деньги. Эти симпатичные картинки и блестящие кругляшки вовсе не «деньги» — это символ идеи, распространенной в человеческой массе и охватившей весь их мир. Эти материальные предметы были не деньгами, а лишь символизировали идею денег в такой же степени, как разделенная вода символизирует понятие «расти ближе». Деньги были такой же абстрактной идеей, как мысли Старейших; это был мощный структурный символ укрепления, оздоровления и сближения.

Майк был потрясен величественной красотой денег.

Движение, обмен, взаимопроникновение символов — прекрасны даже в малом, — ему вспомнились игры малышни, помогавшие им расти и учиться размышлять, но сейчас его ослепила тотальность, с которой весь мир отражался в единой динамической структуре этого символа. Затем Майк грокк, что Старейшие люди наверняка очень древние, раз им удалось сконструировать такую потрясающую красоту. Он робко наделся, что ему когда-нибудь будет дозволено встретиться с одним из них.