Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-037-9

Чужак в чужой стране. Перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

---

— Значит, у меня в этом деле есть голос?

— Джубал, решать будешь ты. Мы это понимаем.

(Сынок, а ведь, пожалуй, ты впервые в жизни солгал. Сомневаюсь, что я удержал бы даже Дьюка, если б ты решил, что тебе нужен именно он).

— Я думаю, тебе нужна Джилл. Но помните, дети, что ваш дом здесь.

— Мы знаем… и вернемся. И снова разделим воду.

— Обязательно, сынок.

— Да, отец.

— Что?

— Джубал, в марсианском языке нет синонима слову «отец». Но недавно я грокк, что ты мой отец. И отец Джилл.

Джубал искоса поглядел на Джилл.

— Ммм… Я грокк… Берегите себя, дети.

— Да. Пойдем, Джилл.

Они исчезли прежде, чем Джубал успел встать из-за стола.

Глава 26

Это был обычный бродячий цирк — карусели, сласти, дешевые забегаловки, где дурачью облегчали карманы. Лекция о сексе, подогнанная под взгляды местных невежд на теорию Дарвина; «живые картинки», где участницы одеты, а вернее раздеты, сообразно с разрешением местного начальства и его вкусами; Бесстрашный Фентон, совершающий свой смертельный прыжок под шумные овации зрителей. В программе представления нет чтеца мыслей, но есть фокусник; нет женщины с бородой, но есть гермафродит; нет шпагоглотателя, зато есть пожиратель огня; нет татуированного мужчины, но есть татуированная женщина, она же заклинатель змей, которая под занавес появляется совершенно обнаженной… одетой лишь в собственную кожу, расписанную экзотическими рисунками, — и любому ротозею, который обнаружит хоть один квадратный дюйм кожи без татуировки, начиная от шеи и ниже, обещан приз в двадцать долларов.

Приз так никто и не получил. Миссис Пайвонски позировала в «собственной коже» плюс в объятиях четырнадцатифутового боа-констриктора, известного под именем Хони Бун, чьи кольца были размещены на теле владелицы змеи столь стратегически точно, что даже церковный совет вряд ли нашел бы в этом зрелище что-то непристойное. В качестве дополнительной защиты (для боа) миссис Пайвонски стояла на стуле, поставленном внутри брезентовой загородки, куда запускали десяток кобр.

Да и свет был не слишком ярок.

Но вызов, брошенный миссис Пайвонски, был честным вызовом. Ее муж до самой своей смерти владел татуировальной студией в Сан-Педро, и, когда дела шли вяло, они с женой татуировали друг друга. В конце концов продолжать работу над женой стало невыносимо — ниже шеи не оставалось ни единого свободного кусочка кожи. Миссис Пайвонски очень гордилась тем, что была самой изукрашенной женщиной в мире. Причем разрисованной руками величайшего мастера в этом виде искусства, — именно таково было ее мнение о собственном муже.

Патриция Пайвонски общалась и с жульем, и с грешниками без всякого вреда для себя; она и ее муж были обращены самим Фостером, и Патриция, куда бы ни забрасывала ее судьба, всегда посещала ближайшую Церковь Нового Откровения. Патриция с радостью распрощалась бы с любым фиговым листком в финале представления, ибо была убеждена, что она — лишь полотно для религиозного шедевра, куда более высокого, чем те, которые можно видеть в музеях и соборах. Когда она и Джордж увидели Свет, еще около трех квадратных футов поверхности Патриции ничем не были заняты, к моменту же смерти мужа она носила на себе красочное жизнеописание Фостера, от его колыбели со склоняющимися над ней ангелами и до Дня Славы, когда он был вознесен на небеса.

К сожалению, большая часть этой священной истории должна была прикрываться одеждой. Патриция, конечно, могла показывать ее на закрытых сборищах Радости в церквях, которые посещала, особенно если об этом просил ее пастырь, что случалось частенько. Патриция не могла выступать с проповедями, не умела петь, на нее никогда не снисходил Дух, чтоб подвигнуть на выкрики на неизвестных языках, но зато она служила живым свидетельством реальности Света.

В цирке ее номер был предпоследним. У нее оставалось еще время, чтобы убрать свои фотографии и скользнуть за кулисы, чтобы ждать там начала своего финала. А на сцене в это время работал фокусник.

Доктор Аполло раздал стальные кольца и пригласил желающих убедиться, что они цельные. Затем заставил их держать кольца так, чтобы они частично перекрывали друг друга, и дотронулся до каждого места, где кольца пересекались, своей волшебной палочкой. Образовалась цепь. Он оставил палочку висеть в воздухе без видимой поддержки, взял из рук своей ассистентки сосуд с яйцами и начал одновременно жонглировать шестью. Его искусство, однако, почти не привлекало зрителей — они предпочитали рассматривать ассистентку фокусника. Надето на ней было побольше, чем на юных леди, выступавших в «живых картинках», и тем не менее было очевидно, что ни один квадратный дюйм ее кожи не татуирован.

Зрители вряд ли даже заметили, что шесть яиц превратились сначала в пять, затем в четыре… три… два… и теперь доктор Аполло подбрасывал в воздух только одно яйцо.

— Яиц с каждым годом становится все меньше, — сказал он, швырнув яйцом в публику. Он повернулся к зрителям спиной, и никто, по-видимому, не обратил внимания, что яйцо так и не достигло своего назначения.

Доктор Аполло вызвал на помост какого-то мальчугана.

— Сынок, я знаю, о чем ты думаешь. Ты считаешь — я не настоящий волшебник. Вот тебе за это доллар. — И он протянул мальчишке банкнот, который тут же растаял в воздухе. — Ну и дела! Попробуем-ка еще разок. Получил? Ну беги скорее домой, тебе давно пора быть в постели. — Фокусник нахмурился. — Мадам Мерлин, чем мы теперь займемся?

Ассистентка что-то шепнула ему, и он покачал головой.

— Но не перед публикой же?

Она снова что-то прошептала, и он тяжело вздохнул.

— Друзья! Мадам Мерлин хочет в постель. Может, кто-нибудь из джентльменов готов ей помочь?

Он поглядел на очередь желающих.

— Ох, вас слишком много! Пусть останутся только те, кто служил в армии.

Все равно желающих оставалось слишком много, доктор Аполло выбрал из них двоих и сказал:

— Там под подмостком есть солдатская койка. Поднимите, пожалуйста, брезент и будьте добры — установите ее на помосте. Мадам Мерлин, смотрите сюда, прошу вас.

Пока добровольные помощники расставляли койку, доктор Аполло делал пассы.

— Спите… спите… вы уже уснули… Друзья, она в глубоком трансе. Может быть, те джентльмены, что готовили кровать, уложат мадам Мерлин? Осторожней…

Девушку в состоянии почти трупного окоченения перенесли на койку.

— Благодарю вас, джентльмены.

Фокусник взял все еще висевшую в воздухе волшебную палочку и указал ею на стоявший в глубине сцены столик. Простыня, отделившись от груды сложенных на столике предметов, подлетела к фокуснику.

— Прикрой ее, закрой лицо, люди не любят, чтобы на них пялились во сне. Благодарю вас, джентльмены, пройдите, пожалуйста, на свои места… Отлично! Мадам Мерлин, вы меня слышите?

— Да, доктор Аполло.

— Вы сейчас крепко спите. А теперь ваше тело становится легче. Вы спите на облаках. Вы плывете… — Окутанная простыней фигура поднялась над койкой примерно на фут. — Осторожно! Не улетите!

Какой-то мальчишка объяснял желающим шепотом:

— Когда он закрыл ее простыней, она провалилась через люк… а это просто каркас из проволоки. Сейчас он сорвет простыню, каркас сложится и исчезнет. Так-то всякий сможет.

Аполло не обращал внимания на мальчишку.

— Выше, мадам Мерлин, еще выше! Вот так… — Закутанная фигура парила в шести футах над сценой.

Мальчишка снова зашептал:

— Там такой стальной прут, который нам не виден. Он вон там — за краем простыни, что свисает до самой койки.

Доктор Аполло попросил добровольцев убрать койку.

— Койка ей не нужна, она спит в облаках. — Он повернулся к плавающей фигуре и притворился, будто прислушивается к чему-то. — Громче, пожалуйста! Вот как? Она говорит, что простыня ей мешает.

(…Сейчас каркас исчезнет…)

Фокусник сорвал простыню. Аудитория даже не обратила внимания, что та тут же куда-то пропала. Все смотрели на мадам Мерлин, спящую в воздухе в шести футах от пола сцены. Товарищ того парнишки, которому досконально все было известно о фокусе, спросил, а где же стальной прут? Тот ответил:

— Надо смотреть туда, куда он не хочет, что б ты глядел. У них тут такое освещение, что лампы слепят нам глаза.

— Довольно, сказочная принцесса, — произнес доктор Аполло, — дайте мне вашу руку. Проснитесь! — Он поставил ее на пол и помог спуститься.

— …Ты видел, куда он поставил ногу? Вот туда-то и спрятался прут. — Мальчик кивнул с довольным видом. — Просто трюк, всего и делов-то.

Фокусник продолжал:

— А теперь, друзья, будьте любезны, выслушайте внимательно выступление нашего ученого лектора профессора Тимошенко…