Сергей Зверев - Грехи отцов

• Название: Грехи отцов
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84541-5

Егор Черкашин и Влад Орехов в школе были неразлучными друзьями. Одна беда – их отцы возглавляли конкурирующие криминальные группировки и устраивали на улицах города настоящие бандитские войны. Выпускной бал для Егора и Влада стал самым черным днем их жизни: стало известно, что во время разборок Орехов-старший был убит выстрелом в голову. Влад Орехов во всем обвинил отца своего друга Егора. Дружба разрушилась в одно мгновение. Над бывшими друзьями и их близкими навис неумолимый рок, и дети начали расхлебывать грехи своих отцов, и ближайшие друзья отвернулись и предали, и возмездие настигло виновных и невиновных, и все погрузилось в безысходную и бессмысленную бойню…

---

– Извините. Можно войти? – Егор делал вид, что не замечает десятков устремленных на него глаз и легкого удивленного шепота, смотрел только на Веру, что вытирала платком испачканные мелом пальцы. Тоже все знает, конечно, город маленький, новость о покушении на Черкашина разнеслась по нему моментально. И уже успела подзабыться, когда Егор своим появлением всколыхнул улегшееся было любопытство.

– Конечно, Егор, входи.

Вера следила за ним, пока он шел к своей парте, предпоследней в среднем ряду, но почему-то пустой. Егор быстро осмотрелся и заметил Влада – тот сидел за первой партой, один, и пристально глядел в учебник, точно ничего интереснее в жизни не видел. «Разберемся». Егор сел на место, достал учебник и тоже принялся вдумчиво изучать его, хотя за неделю заточения успел изучить его от корки до корки.

Постепенно на него перестали оглядываться, шепоток стих, Егор слушал Веру, что говорила о предстоящих экзаменах, а сам глядел Владу в спину. Тот же точно прилип к стулу, сидел прямой, как палка, а едва прозвенел звонок, первым исчез из класса, точно в открытое окно улетел – Егор даже не заметил, как Влад пропал в толпе одноклассников. Оказывается, уже закончился третий урок, за ним шла большая перемена, и Егор решил прогуляться. Вышел на крыльцо, прошелся туда-сюда и сбежал от устремленных на него взглядов учеников уже из других – параллельных и младших классов. Весть о появлении Черкашина разнеслась быстро, и на недавнего кандидата в покойники хотелось поглазеть всем и каждому. Егор, чувствуя себя цирковым медведем, чуть ли не бегом направился за школу и дальше в небольшой парк со старыми березами и липами и беседкой на берегу заросшего кувшинками пруда, пошел вдоль берега по асфальтовой дорожке. И даже не удивился, когда увидел Влада – тот сидел на ограде. Заметил Егора, встал, шагнул навстречу и запнулся, точно не зная, как быть дальше.

– Привет. – Егор подошел, сел на нагретые солнцем перила. – Как жизнь?

– Нормально. – Влад стоял рядом и смотрел на кувшинки. – Я сегодня первый день в школу пришел.

– Я тоже. – Егор повернулся и свесил ноги над водой. Между широкими плоскими листами бегали жуки-водомерки на длинных ножках, а под кувшинками прятались лягушки, поглядывали на мальчишек – не замышляют ли те что-либо нехорошее.

– Понятно, – отозвался Влад и умолк. Говорить было не о чем, они молчали, глядя на воду, на водомерок, на осмелевших лягушек, на березы по ту сторону пруда – куда угодно, только не друг на друга. Издалека прозвенел звонок, школьники, гулявшие неподалеку, дружно рванули в классы, а вот Влад не торопился. Как и Егор. Он посмотрел наконец Владу в лицо и заметил, что тот выглядит неважно – бледный, осунувшийся, губы подрагивают, а вот зубы сжаты. И все пытается что-то сказать и никак не может справиться с собой.

– Пошли, – Егор потянул Влада за рукав, – сейчас химичка орать будет…

– Это не он, – вдруг выпалил Влад и вырвал руку, – это был не мой отец. Чем хочешь клянусь – это не он…

– Я знаю, – перебил друга Егор, и тут Влад улыбнулся, сел на перильца и стянул с носа очки. Егор уселся рядом, выдохнул облегченно – жизнь, заложившая крутой вираж, снова вернулась в привычную колею. Рядом были все: родные, близкие, друзья, дом, школа. Впрочем, последнее ненадолго – до последнего звонка неделя, а там и вовсе как под горку покатится – экзамены, выпускной и свобода.

– Пойдем, – теперь Влад тянул Егора за собой, – или влетит нам от химички.

– Черт с ней, – сказал Егор, – давай не пойдем. Толку-то от ее формул… но ты если хочешь, иди, а я тут посижу. Пускай прогул ставит, плевать. Все равно мне больше трояка по химии не светит. А ты иди.

Влад шагнул назад, потом вернулся, потом дернулся в сторону школы, где уже все стихло, и вдруг сел рядом, подобрал с дорожки камешек и кинул в воду. Кувшинки закачались на небольших волнах, из-под листа шустро угребла лягушка.

– Плевать, – повторил вслед за Егором кандидат на золотую медаль, – черт с ней. Пошли в парк. Я уже видеть никого не могу, все достали – лезут с расспросами….

– Надо было мне сказать. – Егор закинул за спину сумку с учебниками, поднялся на ноги. – Я бы им объяснил…

* * *

А дальше завертелось, как в чертовом колесе: люди, звонки, разговоры, деньги – и так бесконечно, с утра до ночи, без передыху. Но Егор был даже рад этому: круговерть забот и дел отвлекала, усталость и напряжение держали в узде, мысли были заняты, и недавний ужас малость подзатерся, отступил, и Егор знал, что это ненадолго. Что пройдет время, уляжется боль, и память – днем ли, ночью – обязательно «включит» картинку: дождь, «Скорая», черный мешок на носилках. И этот кошмар станет дополнением к еще одному, не изжитому почти за два десятка лет, и не раз вернется, напомнит о себе в самый неподходящий момент. Но пока гнал эти мысли к чертовой матери, а сам звонил, распоряжался, платил, что-то требовал, выяснял, подписывал…

Вику он видел лишь раз за эти безумные двое суток, когда приехал домой переодеться и привести себя в порядок. Поел, поспал часа два и снова умчался – время шло слишком быстро, приближался третий день, а с ним и похороны. Юрка не объявлялся, как и его мать – она позвонила Егору с просьбой помочь, говорила так тихо и невнятно, что Егору казалось, будто он говорит с призраком. Пообещал все сделать, спросил, как Юрка, сказал, что заедет завтра же, а в ответ услышал короткие гудки. «Хорошо, что с ними врач». Егор помнил, как его мать чуть не сошла тогда с ума, когда ей сказали, как именно погиб ее муж. Представил себе состояние вдовы Павлова, да и самого Юрки, и решил пока их не тревожить. Потом, все потом, он все сделает сам, как надо, как положено, все организует и оплатит. Все разговоры отложить на потом, кроме одного.

– Камеры были выключены, – сказал тот самый капитан через два дня. Он, как и обещал, позвонил Егору, говорил негромко и растерянно. Капитан явно ждал чего-то другого, в отличие от Егора: он почему-то сразу так и подумал. И не ошибся, отчего на душе сделалось вовсе уж горько и тошно – поработал кто-то из своих. Камеры на территории «Разборки» не выключались никогда, записи хранились месяц, кроме того, в подсобке имелся пульт охраны, где круглосуточно находился дежурный. Был он и в тот день, но по смене ему передали от павловского зама, что две камеры у входа отключены «на профилактику», и дежурный не поднял тревогу. Служебный вход – это не торговый зал, не салон, чего паниковать….

«Это свои», – крутилось в голове у Егора, он сначала пытался отделаться от этой мысли, а потом сдался. Версий за эти два дня он сочинил и отринул десятка полтора и, решив не плодить сущностей без надобности, остановился на самой простой – Павлова сдал кто-то из близких. И сразу стало спокойней, что ли: проще будет найти крысу, круг невелик, людей можно по пальцам пересчитать. И кое-что еще говорило в пользу этой версии: лет семь назад, когда «Разборка» лишь выходила на новый уровень и ни Егор, ни Юрка не были уверены, что вложенные деньги удастся хотя бы отбить в ноль, просто сидели и ждали, что будет, Павлов почуял неладное. Егор сначала решил, что у того с возрастом обострилась паранойя, но, когда сам услышал запись разговора своего сотрудника с кем-то, назвавшимся покупателем, все сомнения отпали. Конкуренты готовили рейдерский захват, крысеныш из офиса сливал им информацию, и как Павлов его вычислил, для Егора так и осталось загадкой.

– Расслабься, – посоветовал ему тогда зам, – я профессиональный параноик и обязан всех подозревать. Что делать будем?

Егор, в свою очередь, подозревал, что Павлов с удовольствием порвал бы крысеныша в клочья, но руки у самого чесались аж до дрожи. Вместо этого подготовили и через засланца кинули конкурентам ложные сведения, те сглотнули наживку и попали прямиком в объятия СОБРА, чей командир оказался старым павловским приятелем. Крысенышу от профи досталось по первое число – Павлов попросил с ним не церемониться, конкурентов повязали, потом каждый получил свой срок, благо было за что, и все успокоилось. Но тогда было проще, сработала система внутренней безопасности, а вот сейчас Павлов не уследил. То ли сам расслабился, то ли круг придется сужать до трех-пяти человек, считая Егора.

От этих мыслей точно морозом обдало, Егор, чтобы отвлечься, прошелся по кабинету, потом набрал номер главбуха: надо поговорить хоть с кем-то, занять голову договорами, платежками, еще какой-нибудь чушью. Из трубки неслись длинные гудки, Егор положил трубку, прошелся от стола до двери и набрал номер еще раз. Потом третий, четвертый, и с тем же успехом – главбух не отвечала, ее мобильник был выключен. Егор подивился такой странности – такого не было ни разу за пять лет, что Гришина работала на него. Худющая, ростом ему до плеча, с короткой стрижкой на тонких волосах, она напоминала цыпленка, но голова у нее варила отменно, дело свое она знала крепко, персонал держала в узде, а Егора обожала, не скрывая своих чувств. Он оплатил операцию матери Гришиной, помог перевезти ее – неходячую – в Москву и обратно, и главбух со слезами благодарила его, когда мать пошла на поправку. А уж работала как зверь, чуть ли не наизусть знала и ассортимент магазина, и ресторанное меню, и тонкости оформления страховки, и сколько лампочек поменял электрик в «Астре». Муха мимо не пролетит – это про нее, и вот те на – не отвечает. Об отпуске за месяц предупреждала, а тут пропала.