Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-081-6

Содержание:

Там, за гранью, роман, перевод с английского А. Дмитриева, С. Фомченко

Уолдо, роман, перевод с английского К. Слепяна

Корпорация «Магия», роман, перевод с английского И. Гуровой

---

— Знаю, — рассеянно отмахнулся Гамильтон. — Скажите-ка, Клифф, а что будет, если я возьму топор и вдребезги разнесу эту вашу игрушку?

— Вас станут допрашивать, чтобы выяснить побудительные причины.

— Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть. Что случится с системой экономики?

— Полагаю, — проговорил Монро-Альфа, — вы хотите, чтобы я отметил, будто заменить машину невозможно? Любой из интеграторов региона мог бы…

— Разумеется. К черту их все.

— Тогда мы окажемся вынуждены прибегнуть к утомительным статистическим расчетам. Произойдет задержка на несколько недель — пока накопившиеся ошибки не будут исправлены в следующем прогнозе. Но ничего особо существенного не случится.

— Все это ерунда. Я хочу понять вот что: если никто не станет подсчитывать количество кредитов, которые необходимо выпустить, чтобы сбалансировать производство и потребление — что произойдет в этом случае?

— Ваше гипотетическое допущение так далеко от реальности, что теряет всякий смысл, — заявил Монро-Альфа. — Но если принять его, несомненно случится серия кризисов и бумов — наподобие тех, что имели место в начале двадцатого века. В предельном случае они могли бы даже привести к войне. Но ничего подобного, разумеется, не произойдет — структурная природа финансов слишком глубоко вросла в нашу культуру, чтобы псевдокапитализм смог вернуться. Всякий ребенок понимает основы расчетов и производственного баланса — для этого даже начальной школы кончать не надо.

— Я не понимал.

Монро-Альфа снисходительно улыбнулся.

— Трудно поверить. Вы же знаете Закон Стабильных денег.

— В стабильной экономике эмиссия денег, свободных от долгов, должна равняться сумме добавочных капиталовложений, — процитировал Гамильтон.

— Именно. Но это формулировка Рейзера. В целом мышление у Рейзера здравое, но он обладает удивительным талантом туманно излагать самые простые вещи. Можно объяснить это гораздо проще. Экономические процессы столь разнообразны в деталях и влекут за собой так много отложенных действий, что человек не в состоянии осмыслить их, не прибегая к системе символов. Эту систему мы называем финансами, а символы — деньгами. Символическая структура должна абсолютно точно соответствовать физической связи между потреблением и производством. Мое дело — следить за действительным развитием процессов и давать Совету экономической политики рекомендации, на основании которых производятся изменения в структуре символов, приводящие ее в соответствие с физической структурой.

— Будь я проклят, если вы изложили это хоть чуточку проще, — пожаловался Гамильтон. — Ну да ничего — я ведь не говорил, будто не понимаю этого сейчас; я лишь сказал, что не понимал, будучи ребенком. Но если по чести — не проще ли было бы установить коллективную систему и покончить с этим?

— Структура финансов является универсальной теорией и приложима к любому типу государственного устройства, — покачал головой Монро-Альфа. — Завершенный социализм будет так же нуждаться в структурной точности расчета цен, как и свободное предпринимательство. Соотношение уровня общественной собственности с уровнем частного предпринимательства — вопрос культуры. Пища, например, конечно, бесплатна, однако…

— Остановитесь, дружище. Вы только что напомнили мне об одной из двух причин, по которым я к вам заглянул. Как насчет обеда? Вечер у вас не занят?

— Частично. В девять у меня свидание с ортосупругой, но до того я свободен.

— Вот и хорошо. Я нашел новый платный ресторан в Меридиэн-Тауэр. Это будет сюрприз вашему пищеварительному тракту — гарантирую либо расстройство желудка, либо сражение с шеф-поваром.

Монро-Альфа заколебался — ему уже случалось участвовать в гастрономических авантюрах Гамильтона.

— Может, сходим в нашу столовую? Зачем платить наличными за плохой обед, если хороший включен в вашу основную прибыль?

— Потому что еще один сбалансированный обед окончательно меня разбалансирует. Пошли.

— Не хочу бороться с толпами, — покачал головой Монро-Альфа. — Честное слово, не хочу.

— Признайтесь, люди вам не нравятся?

— Неприязни они мне не внушают. По крайней мере, каждый в отдельности.

— Но они вам не нравятся. А мне по душе. Люди забавнее, чем кто бы то ни было. Сохрани Боже их маленькие глупые сердца — они способны порой на самые безумные вещи.

— А вы, разумеется, единственный нормальный среди сумасшедших?

— Я? Вот уж нет. Я — затянувшаяся шутка над самим собой. Напомните, чтобы я как-нибудь рассказал об этом. Но вот второй повод, по которому я к вам пришел. Обратили вы внимание на мое новое оружие?

Монро-Альфа бросил взгляд на кобуру Гамильтона. На самом деле он не заметил, что у его друга появилось новое оружие. Приди Феликс безоружным, Монро-Альфа, естественно, обратил бы на это внимание, но особой наблюдательностью в этом отношении он не отличался и вполне мог провести с человеком два часа, даже не задумавшись над тем, что у того в кобуре — коагулятор Стокса или обычный игольчатый излучатель. Но теперь, приглядевшись специально, он сразу же понял, что Гамильтон вооружен чем-то новым… чертовски странным и неуклюжим.

— Что это?

— Это? — Гамильтон вытащил оружие из кобуры и протянул собеседнику. — Хотя да! Вы же не знаете, как с ним обращаться, и оторвете себе голову. — Он нажал кнопку на рукоятке и длинный плоский контейнер упал ему на ладонь. — Вот, я вырвал ему зубы. Видели когда-нибудь хоть что-то подобное?

Монро-Альфа осмотрел механизм.

— Ну… думаю, да. Это ведь музейная реликвия, не правда ли? Ручное стрелковое оружие взрывного действия.

— И да и нет. Это новинка, но представляет собой точную копию экспоната из коллекции Смитсонианского института. Называется «автоматический пистолет Кольта[2] калибра ноль сорок пять».

— Ноль сорок пять — чего?

— Дюйма.

— Дюйма?.. Постойте-ка, сколько ж это будет в сантиметрах?

— Минутку… Три дюйма составляют ярд, а ярд — это около метра. Нет, не может быть[3]. Одним словом, так обозначается диаметр пули, которую пистолет выбрасывает. Вот, посмотрите, — Гамильтон извлек из обоймы патрон. — Чертовски близок к толщине моего большого пальца.

— И при ударе, полагаю, взрывается?

— Нет, просто прокладывает себе путь.

— Звучит не слишком впечатляюще.

— Вы будете удивлены, старина, — эта штука пробивает в человеке такую дырищу, сквозь которую собака пробежит.

Монро-Альфа протянул пистолет обратно.

— А тем временем противник прикончит вас лучом, который мчится в тысячу раз быстрее. Химические процессы очень медленны, Феликс.

— Не так уж и медленны. По-настоящему теряет время оператор. Половина слоняющихся вокруг нас ганфайтеров[4] поражают цель уже горячим лучом. Им недостает умения быстро прицелиться. Так что если кисть у вас хорошо развита, этой штукой вполне возможно их остановить. Давайте, я вам покажу — во что мы могли бы пострелять?

— М-м-м… Вряд ли кабинет подходит для стрельбы в цель.

— Расслабьтесь. Нам нужен какой-то предмет, который я мог бы сбить пулей, пока вы будете пытаться его сжечь. Как насчет этого? — Гамильтон взял со стола большое декоративное пластмассовое пресс-папье.

— Ну… пожалуй.

— Прекрасно. — Гамильтон снял с подставки в дальнем конце комнаты вазу с цветами и водрузил на ее место импровизированную мишень. — Мы оба встанем к ней лицом примерно на равном расстоянии. Я буду наблюдать за вами — до того момента, когда вы начнете вытаскивать излучатель, словно мы и в самом деле собираемся стреляться. И тогда попробую сбить его с подставки прежде, чем вы успеете сжечь.

Заинтересовавшись, Монро-Альфа занял предложенное место. Он считал себя неплохим стрелком, хотя и понимал, что у Феликса более быстрая реакция. «Как раз на ту долю секунды, которой мне может не хватить», — подумал Клиффорд.

— Я готов.

— О'кей.

Монро-Альфа потянулся к излучателю.

Последовало единственное «БАХ!» — такое неистовое, что он не только услышал звук, но и ощутил его всей кожей. Поверх наложилось пронзительное «с-с-ринг-оу-оу!» от рикошетов запрыгавшей по кабинету пули. Потом наступила звенящая тишина.

— Черт возьми! — воскликнул Гамильтон. — Я еще ни разу не стрелял из него в помещении… — он шагнул вперед, туда, где находилась мишень. — Ну-ка, посмотрим, что у нас получилось?

Осколки пластмассы разлетелись по всей комнате; при всем желании невозможно было отыскать достаточно большого, чтобы на нем сохранились следы полировки.

— Трудно сказать, сожгли вы его или нет.

— Не сжег.

— Почему?

— Этот грохот меня так напугал, что я не успел выстрелить.