Стивен Хантер - Честь снайпера

• Название: Честь снайпера
• Автор: Стивен Хантер
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83562-1

Снайпер Боб Ли Свэггер постарел. Давно прошли те дни, когда он легким движением пальца посылал неотвратимую смерть во врагов своей страны. Теперь легендарный снайпер на пенсии, наслаждается покоем среди детей и внуков. Но одна историческая загадка заставляет его прервать заслуженный отдых. Боб пускается по следу коллеги из прошлого – советского снайпера Людмилы Петровой. В 1944 году она по личному приказу Сталина отправилась ликвидировать высокопоставленного нациста – и вместе с ним канула в забвение. Кто-то тщательно стер из архивов и мишень Людмилы, и ее саму. Боб горит желанием восстановить историческую справедливость. Но есть люди, для которых эта история по-прежнему жива, – и вот выстрелы гремят уже в наши дни…

---

Внезапно воздух заполнился покрывалом света, стремительным вихрем раскаленных бритвенных лезвий, вспоровших зной, и вселенная задрожала от выпущенных в нее злобных энергий, пульсации пулеметных пуль, вгрызающихся в дерево подводы, разбрызгивающих щепки и пыль сверхзвуковыми россыпями повсюду, куда их приводило повелевавшее ими случайное распределение. Это был кошмарный сон в летнюю ночь, наполненный насилием середины индустриального двадцатого века.

Первым связным образом в сознании Милы была вставшая на дыбы лошадь, цепляющаяся передними ногами за воздух. Смертельно раненная, лошадь повалилась набок, увлекая за собой упряжь. Весь окружающий мир перевернулся, поскольку упавшая лошадь опрокинула своим весом подводу. Мила осталась в опрокинутой подводе, сознавая, что ураганный огонь ведется с нескольких сторон и воздух насыщен смертоносным свинцом. Лошади ржали и поднимались на дыбы, одни неслись прочь, объятые паникой, другие грузно оседали на землю, сраженные пулей. Повсюду царили смятение и смерть.

Очутившись на земле, Мила, пятясь, отползла в кустарник и увидела, как пулеметная очередь прошлась вдоль тропинки, огромной метлой поднимая пыль, повисшую в воздухе. Где-то совсем рядом, что породило страх, но в то же время достаточно далеко, чтобы не представлять опасности, взорвалась граната, и Мила, разбиравшаяся в подобных вещах, определила, что это «Штильгранате-24». Резкая взрывная волна ударила по барабанным перепонкам и оторвала девушку от земли сантиметров на пять.

Шесть месяцев уличных боев в Сталинграде стали для Милы хорошим уроком. Она сразу же узнала спазматическую дробь немецких пулеметов, неторопливые очереди автоматов и резкие вспышки света, громкие хлопки и ударную волну гранат М-24, взрывающихся на исходе своего долгого полета от руки к цели. Немцы занимали отличную позицию, были вооружены до зубов и не заботились о том, чтобы сберечь боеприпасы. Эта засада имела перед собой цель уничтожить всех, кто в нее попал, – никакого снисхождения. Погибнуть должны были все – люди, лошади, собаки.

У Милы не было винтовки. И вообще никакого оружия. Однако поскольку она заснула в одежде, на ней был маскхалат, и двигаться можно было только в одном направлении, только прочь, подальше отсюда, то есть продолжать пятиться в лес. Но когда Мила именно этим и занялась, на нее набросился человек.

Его ноги туго обвили ее – но только это была ярость не насильника, а убийцы. Мила успела разглядеть чужое лицо, пятнистый эсэсовский маскхалат – странно, какие мелочи врезались в память, – и злобное бешенство в глазах. Эсэсовец запутался в ремешке своего автомата, что несколько замедлило его действия, но он настолько превосходил соперницу силой, что это не имело значения. Одной рукой эсэсовец прижал девушку к земле, а другой, отбросив автомат, потянулся к бедру и достал двадцать сантиметров сверкающей стали – при этом каска слетела у него с головы. Он вскинул руку, чтобы нанести удар, и в этот момент пуля, попав ему в затылок, вышла впереди, разорвав лицо, вырвав нос и левый глаз и превратив живое тело в мертвый вес. Эсэсовец повалился набок. Миле так и не суждено было узнать, откуда прилетела спасительная пуля – то ли это выстрелил один из остававшихся в живых партизан, то ли промахнулся кто-то из эсэсовцев, а может быть, это был рикошет, подчиненный не закону справедливости, а лишь собственному безумному предпочтению.

Освободившись, Мила скользнула назад. Извиваясь между кустов, нащупывая дорогу носками сапог, она услышала пронзительный треск советского ППШ – кто-то из партизан, уцелев в первой огненной волне, открыл ответный огонь. Снова в панике заржали лошади. Одна из них без седока понеслась по тропе, но трассирующие пули настигли ее, поразили в бок, и она споткнулась на всем скаку и рухнула на землю, брыкаясь в предсмертных судорогах и поднимая облако пыли. Прогремел еще один взрыв – ублюдки-эсэсовцы продолжали бросать гранаты. Два немецких пулемета неумолимо сбивали с кустов листву и поднимали над тропинкой фонтанчики земли, расстреливая колонну, уже не так интенсивно, но по-прежнему настойчиво, а немецкие автоматы снова и снова выпускали в беспорядочную кучу потоки пуль, взметая в воздух щепки и мусор.

Внезапно на место засады опустилась тишина, более громкая, чем звуки выстрелов.

Мила увидела, как вдоль всей тропы с земли поднялись люди, так близко, что ей стало страшно. Она поняла, что во время бегства наткнулась на одного из затаившихся охотников, подняла его с земли, и он поплатился за это жизнью. Однако остальные с проворством крутящихся дервишей сомкнулись вокруг расстрелянной колонны, доводя дело до конца, стреляя из автоматов в упор.

Мила перестала наблюдать за происходящим. Вместо этого, бесшумная и ловкая, как и полагается настоящему снайперу, она отползла назад. Ей удалось развернуться и, набрав поразительную скорость, быстро увеличить расстояние до зоны смерти. В какой-то момент она услышала голоса, говорившие не по-немецки, а на каком-то другом языке, славянском, возможно сербском, и застыла. Совсем близко с земли поднялись другие люди и также направились к зоне смерти.

Как и полагается настоящему снайперу, Мила мастерски владела искусством исчезать, чем и воспользовалась.

Держа в руке телефонную трубку, Салид вызывал штаб 12-й танковой дивизии СС, сидя на корточках рядом со своим связистом, с тяжелой рацией за спиной.

– «Цеппелин-1» вызывает «Антона», как слышите, прием!

– Я «Антон», слышу вас, «Цеппелин-1», слышу хорошо.

– «Антон», срочно пришлите сюда бронетранспортеры. Я не знаю, есть ли кто-нибудь поблизости. В целях безопасности мне нужны дополнительные силы. У нас потери, мы должны загрузить добычу и уйти отсюда, пока не подоспели новые бандиты.

– «Цеппелин-1», вас понял. Бронетранспортеры готовы и будут у вас через час. «Цеппелин-1», доложите результаты операции.

– Вас понял, «Антон». Докладываю: много убитых, точное число сообщу позже.

«Ох уж эти немцы!» – подумал Салид. Все-то им нужно сосчитать. Они захотят узнать точное число волосков у дьявола на заднице!

– Буду ждать, «Цеппелин-1». Конец связи.

– Конец связи, – подтвердил гауптштурмфюрер.

Тем временем его люди наводили порядок. Вернув трубку радисту, Салид встал и присоединился к своим бойцам. В воздухе все еще висела пороховая гарь. Подойдя к зоне смерти, Салид услышал недовольное кряхтение пулеметчиков, разбиравших свое оружие для транспортировки. Он прошел вдоль тропы. Повсюду валялись трупы партизан, скорченные или расслабленные, такие, какими их застигла смерть. Две-три лошади еще дышали и бились в судорогах, пока их не усмирили окончательно завершающие выстрелы.

– Второе отделение, рассредоточиться по периметру в ста метрах. Остальные продолжают работу. Где Акков? Черт бы его побрал, когда он нужен, его вечно нет…

– Я здесь, капитан, – откликнулся обершарфюрер Акков.

Это был закаленный боец, в прошлом сержант полиции, прекрасно владеющий солдатским ремеслом. С почерневшим от пороховой копоти лицом обершарфюрер приблизился к командиру.

– У меня есть точные цифры, – доложил он.

– Выкладывай, – приказал Салид.

Убито тридцать пять бандитов, из них по крайней мере девять женщин, но некоторые настолько изуродованы взрывами, что опознать невозможно. Кровавых следов, уходящих от тропы, нет. Трудно поверить, что кто-нибудь мог уцелеть в такой бойне, но мало ли что. При свете дня мы прочешем местность.

– К рассвету нас здесь уже не будет. Наши потери?

– Двое убитых, семеро раненых, один в критическом состоянии и не дотянет до прибытия бронетранспортеров.

Вдоль тропы душный ночной воздух разрывали короткие очереди. Бойцы полицейского батальона знали, что лучше не подходить к трупам слишком близко. Перевернешь один такой труп, а у него в руке пистолет или нож, и он еще не совсем мертв и жаждет захватить тебя с собой. А может быть, истекая кровью, он отвинтил у гранаты предохранитель и обмотал шнуром запястье, и если его потревожить, граната упадет, детонатор сработает, и граната взорвется. Вместо этого бойцы медленно продвигались вдоль тропы, светя фонариками, и, оставаясь от трупов на некотором удалении, выпускали в каждый короткую очередь. Так было безопаснее, и дело стоило того, чтобы потратить лишние патроны. Только после того, как шеренга трупов была убита по второму разу, бойцы отложили оружие и уложили мертвецов, неподвижных и застывших, более или менее упорядоченно, чтобы изучить их более внимательно.

– Опознать сможете? – спросил Акков у гауптштурмфюрера-араба, который медленно шел вдоль шеренги тел, пристально их разглядывая.

Салид всматривался в каждое мертвое лицо. Он не испытывал ничего, кроме чувства долга и ответственности, а также честолюбия, полученного от истинной веры. Маски смерти не имели для него никакого значения, в свое время он видел их тысячами, быстро усвоив за время службы в группе «Д», что нет смысла задерживаться на каждом отдельном лице.