Томас Пикетти - Капитал в XXI веке

• Название: Капитал в XXI веке
• Автор: Томас Пикетти
• Жанр: Экономика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91103-252-4

В «Капитале в XXI веке» Томас Пикетти́ предложил новый взгляд на проблему, которая в последние десятилетия обращает на себя все больше внимания. — проблему неравенства. Проанализировав огромное количества данных, французский экономист обнаружил следующую закономерность. При прочих равных быстрый экономический рост уменьшает роль капитала и его концентрацию в частных руках и приводит к сокращению неравенства, в то время как замедление роста имеет следствием возрастание значения капитала и увеличение неравенства. В исторической ретроспективе — а книга Пикетти́ охватывает огромный период от начала XVIII века до наших дней — рост влияния капитала прерывался лишь в двадцатом столетии как следствие двух мировых войн и кейнсианской политики Славного тридцатилетия (1945–1975).

Сегодня же мир возвращается к ситуации, когда неравенство неуклонно увеличивается, что может привести к тяжелым социальным и политическим последствиям. Впрочем, в отличие от Карла Марнса, с которым Пикетти́ часто сравнивают, француз не ограничивается лишь мрачной констатацией сложившегося положения и не предрекает крах капиталистической системы. Он предлагает меры, которые могли бы приостановить неблагоприятные тенденции.

Thomas Piketty (фр.) — «Le Capital au XXI^e siècle» (фр.), «Capital in the Twenty-First Century» (англ.)

---

Однако у этой оптимистичной теории есть два больших недостатка. Во-первых, с чисто логической точки зрения этот механизм вовсе не гарантирует сближения в доходах на душу населения в мировом масштабе.

В лучшем случае он может привести к сближению производства на душу населения, но только при условии, что будет обеспечена идеальная мобильность капитала и в первую очередь полное уравнивание уровня квалификации рабочей силы и человеческого капитала между странами, чего не так уж просто достичь. Как бы то ни было, это вероятное сближение производства вовсе не ведет к сближению доходов. Вполне возможно, что после осуществления капиталовложений богатые страны по-прежнему будут постоянно владеть бедными в массовом масштабе, вследствие чего национальный доход первых всегда будет выше, чем у вторых, которые и впредь будут отдавать значительную часть того, что они производят, своим владельцам (в Африке так происходит на протяжении десятилетий). Как мы увидим, для понимания того, каких масштабов может достичь такая ситуация, необходимо сравнить доходность капитала, который бедные страны должны возвращать богатым, и темпы роста тех и других. Чтобы пойти по этому пути, нам нужно прежде всего понять динамику соотношения между капиталом и доходом в масштабе отдельно взятой страны.

Во-вторых, с исторической точки зрения механизм, основанный на мобильности капитала, не смог обеспечить сближение между странами или, во всяком случае, не играл в нем ведущей роли. Ни одна из азиатских стран, сумевших наверстать отставание от наиболее развитых стран, будь то Япония, Южная Корея и Тайвань вчера или Китай сегодня, не получала массовых иностранных инвестиций. Все эти страны в основном сами осуществляли инвестиции в физический капитал, который был им необходим, и особенно в человеческий капитал — т. е. в общее повышение уровня образования и подготовки, который, как показывают все современные исследования, и стал главной причиной их долгосрочного экономического роста[73]. В то же время страны, принадлежащие другим, — идет ли речь о колониальной эпохе или о современной Африке — добились меньшего успеха: во многом из-за специализации на неприбыльных отраслях и из-за хронической политической нестабильности.

Не будет ошибкой считать, что эта нестабильность отчасти объясняется следующей причиной: когда страна в значительной степени принадлежит иностранным собственникам, периодически возникает социальный запрос на экспроприацию, который практически невозможно подавить. Другие игроки на политической сцене отвечают, что только безоговорочная защита базовых прав собственности привлекает инвестиции и обеспечивает развитие. В результате в стране бесконечно сменяют друг друга революционные правительства (которые добиваются лишь ограниченного успеха в том, что касается реального улучшения условий жизни населения) и правительства, защищающие местных собственников, приходящие к власти в результате очередной революции и государственного переворота. Неравенство во владении капиталом трудно принять само по себе и уж тем более придать ему приемлемые формы в рамках национального сообщества. В международном масштабе это почти невозможно (если только не брать в качестве примера отношения политического господства колониального типа).

Разумеется, включение в международную экономику само по себе не приводит к отрицательным результатам: автаркия никогда не обеспечивала процветания. Азиатские страны совершенно явно обратили себе на пользу выход на международный рынок, использовав его для сокращения отставания. Но они опирались прежде всего на открытие рынков товаров и услуг и на крайне удачное вступление в международную торговлю и лишь в значительно меньшей степени — на свободное обращение капиталов. Китай, например, до сих пор продолжает контролировать движение капиталов: там нельзя свободно инвестировать, но это никак не сковывает накопление капитала, поскольку в стране вполне достаточно внутренних сбережений. Япония, Южная Корея и Тайвань финансировали инвестиции из своих собственных сбережений. Существующие исследования также показывают, что подавляющее большинство преимуществ, полученных благодаря либерализации торговли, было обеспечено за счет распространения знаний и повышения производительности, последовавшей за либерализацией, а не за счет статических преимуществ, связанных со специализацией: они сыграли весьма скромную роль[74].

Подытоживая, отметим, что, как свидетельствует история, главным механизмом, обеспечивающим сближение стран, является распространение знаний как на международном уровне, так и в каждой отдельной стране. Иными словами, самые бедные страны догоняют богатые тогда, когда им удается достичь того же уровня технологического развития, навыков и образования, а не тогда, когда они становятся их собственностью. Процесс распространения знаний с неба не падает: часто он ускоряется благодаря между народному открытию страны и либерализации торговли (автаркия не способствует распространению технологий) и зависит прежде всего от способности страны мобилизовать финансы и институты, готовые осуществлять крупные вложения в образование населения, и вместе с тем обеспечивать предсказуемые юридические рамки для разных игроков. А значит, он тесно связан с процессом построения легитимной и эффективной государственной власти. Таковы вкратце главные уроки, которые можно извлечь из анализа исторической эволюции мирового экономического роста и неравенства между странами.

Глава 2. Рост: иллюзии и реальность

В мировом масштабе сближение между развитыми и развивающимися странами и процесс догоняющего развития сегодня продвинулись далеко вперед, даже несмотря на то, что неравенство между ними по-прежнему остается очень сильным. Впрочем, ничто не указывает на то, что наверстывание обеспечивается в первую очередь за счет инвестиций, которые богатые страны осуществляют в бедные. Скорее напротив: как показывает опыт прошлого, инвестиции бедных у себя дома выглядят более перспективными. Однако помимо ключевого вопроса о сближении здесь следует особо подчеркнуть, что в XXI веке, вероятно, происходит возвращение к уже имевшему место в истории режиму медленного роста. Если точнее, мы увидим, что, за исключением редких периодов роста или догоняющего развития, рост всегда был относительно медленным. Судя по всему, в будущем он замедлится еще больше, по крайней мере в его демографической составляющей.

Чтобы как следует разобраться в этом вопросе и понять, как он соотносится с процессом сближения и динамикой неравенства, рост производства нужно разложить на две составляющие: с одной стороны, рост населения, с другой — рост производства на душу населения. Иными словами, рост всегда включает в себя компонент чисто демографический и компонент чисто экономический, причем только второй приводит к улучшению условий жизни. В общественных дебатах об этих составляющих часто забывают, предпочитая придерживаться гипотезы, в соответствии с которой население вовсе перестало расти, — а это далеко не так, несмотря на то что мы медленно движемся в этом направлении. Например, в 2013–2014 годах темпы экономического роста явно превысят 3 % благодаря очень быстрым темпам развивающихся стран. Однако рост мирового населения сегодня все еще составляет около 1 % в год, вследствие чего темпы роста мирового производства на душу населения (или мирового дохода на душу населения) в действительности лишь немного превысят 2 %.

Рост в очень долгой перспективе

Прежде чем переходить к современным тенденциям, обратимся к истории и попытаемся определить этапы и масштабы мирового роста начиная с промышленной революции. Прежде всего исследуем темпы роста в очень долгосрочной перспективе, приведенные в таблице 2.1. Она раскрывает много важных явлений.

Обратим внимание на то, что, во-первых, начиная с XVIII века скачок роста представляет собой феномен, выражающийся в относительно умеренных темпах ежегодного роста, а во-вторых, демографическая и экономическая составляющие этого явления имеют более или менее одинаковые показатели. Согласно лучшим из имеющихся расчетов, темпы роста мирового ВВП в среднем составляли 1,6 % в год с 1700 по 2012 год, из которых 0,8 % приходилось на рост населения и еще 0,8 % — на рост производства на душу населения.

Таблица 2.1 Мировой рост, начиная с промышленной революции Средние ежегодные темпы роста в период Мировое производство Мировое население Производство на душу населения 1-1700 0.1% 0.1% 0.0% 1700–2012 1.6% 0.8% 0,8% в том числе: - - - 1700–1820 0.5% О.4% 0.1% 1820–1913 1.5% 0.6% 0,9% 1913–2012 3.0% 1.4% 1,6% Примечание. С 1913 по 2012 год темпы роста мирового ВВП в среднем составляли 3 % в год. Этот показатель можно разложить на 1,4 % роста мирового населения и 1,6 % роста ВВП на душу населения. Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с.

Такой уровень может показаться низким, особенно если принимать во внимание современные споры, участники которых зачастую расценивают темпы роста менее 1 % в год как незначительные и полагают, что полноценный рост должен составлять по меньшей мере 3–4 % в год, а то и больше, как это было в Европе в эпоху Славного тридцатилетия или как наблюдается в сегодняшнем Китае.