Томас Пикетти - Капитал в XXI веке

• Название: Капитал в XXI веке
• Автор: Томас Пикетти
• Жанр: Экономика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91103-252-4

В «Капитале в XXI веке» Томас Пикетти́ предложил новый взгляд на проблему, которая в последние десятилетия обращает на себя все больше внимания. — проблему неравенства. Проанализировав огромное количества данных, французский экономист обнаружил следующую закономерность. При прочих равных быстрый экономический рост уменьшает роль капитала и его концентрацию в частных руках и приводит к сокращению неравенства, в то время как замедление роста имеет следствием возрастание значения капитала и увеличение неравенства. В исторической ретроспективе — а книга Пикетти́ охватывает огромный период от начала XVIII века до наших дней — рост влияния капитала прерывался лишь в двадцатом столетии как следствие двух мировых войн и кейнсианской политики Славного тридцатилетия (1945–1975).

Сегодня же мир возвращается к ситуации, когда неравенство неуклонно увеличивается, что может привести к тяжелым социальным и политическим последствиям. Впрочем, в отличие от Карла Марнса, с которым Пикетти́ часто сравнивают, француз не ограничивается лишь мрачной констатацией сложившегося положения и не предрекает крах капиталистической системы. Он предлагает меры, которые могли бы приостановить неблагоприятные тенденции.

Thomas Piketty (фр.) — «Le Capital au XXI^e siècle» (фр.), «Capital in the Twenty-First Century» (англ.)

---

Частный капитал, выраженный в годах располагаемого дохода.

ордината: Стоимость частного капитала (в % к национальному доходу).

Примечание. Соотношение между капиталом и доходом оказывается более высоким, когда выражается в годах располагаемого дохода, составляющего 70–80 % от национального дохода. ИСТОЧНИКИ: piketty.p5e.enS.fr/capital21c.

Оба способа измерения соотношения между капиталом и доходом можно оправдать в зависимости от той точки зрения, которую мы хотим занять. Соотношение, выраженное в годах располагаемого дохода, подчеркивает чисто монетарные аспекты и позволяет показать достигнутые сегодня масштабы частного имущества в сравнении с ежегодными доходами, которыми домохозяйства распоряжаются непосредственно (например, накапливают благодаря им сбережения). Это в некотором смысле отражает конкретную ситуацию, складывающуюся на банковских счетах домохозяйств, поэтому данные цифры важно иметь в виду. Однако, следует подчеркнуть, что разница между располагаемым и национальным доходами по определению измеряет стоимость государственных услуг, которыми домохозяйства пользуются бесплатно, прежде всего услуг в области здравоохранения и образования, непосредственно финансируемых государством. Эти «натуральные трансферты» имеют такую же стоимость, что и денежные трансферты, учитываемые при расчете располагаемого дохода: они избавляют людей от необходимости платить схожие суммы — а иногда и заметно более высокие — частным производителям услуг в области образования и здравоохранения. Если их не учитывать, это может привести к искажению определенных процессов или сравнений между странами. Именно поэтому, на наш взгляд, предпочтительнее выражать имущество в годах национального дохода: это позволяет подходить к понятию дохода с экономической, а не с чисто монетарной точки зрения. Когда в этой книге мы говорим о соотношении между капиталом и доходом без дополнительных уточнений, мы всегда имеем в виду соотношение между объемом капитала и национальным доходом[159].

Фонды и другие собственники капитала

Для полноты картины также важно отметить, что мы включили в частное имущество активы и пассивы, принадлежащие не только частным лицам («домохозяйствам», согласно терминологии национальной статистики), но и фондам и другим некоммерческим ассоциациям («некоммерческим организациям», согласно терминологии национальной статистики). Уточним, что в данную категорию входят лишь те фонды и ассоциации, которые финансируются в основном за счет пожертвований частных лиц или доходов с собственности последних. Организации, существующие за счет государственных субсидий, включены в категорию государственных органов, а те, что зависят прежде всего от доходов с продаж, — в категорию компаний.

На практике эти границы размыты и подвижны, и есть определенная доля произвольности в отнесении имущества фондов в раздел частного, а не государственного имущества или в выделении его в отдельную категорию. На самом деле речь идет о довольно оригинальной форме собственности, которая является промежуточным звеном между исключительно частной и сугубо государственной собственностью. Рассматриваем ли мы собственность, принадлежавшую Церкви в различные столетия, или собственность, которой владеют «Врачи без границ» или фонд Билла и Мелинды Гейтсов, очевидно, что перед нами предстают разнообразные юридические лица, преследующие специфические цели.

Тем не менее следует подчеркнуть, что этот вопрос имеет довольно ограниченное значение, поскольку размер имущества, принадлежащего этим юридическим лицам, как правило, невелик по сравнению с тем, чем располагают физические лица. Если проанализировать расчеты, касающиеся различных богатых стран в период с1970 по 2010 год, то обнаруживается, что доля фондов и других некоммерческих ассоциаций в частном имуществе всегда была ниже 10 % и, как правило, ниже 5 %, хотя показатели по странам отличались друг от друга: всего 1 % во Франции, около 3–4 % в Японии и вплоть до 6–7 % от общего объема частного имущества в Соединенных Штатах. Исторические источники показывают, что общая стоимость церковной собственности во Франции XVIII века составляла примерно 7–8 % от стоимости частного имущества, т. е. около 50–60 % национального дохода той эпохи (эта собственность была частично конфискована и распродана во время Французской революции для погашения государственного долга, накопленного при Старом режиме[160]). Иными словами, до революции Церковь владела большей собственностью — в соотношении к общему объему имущества, — чем состоятельные американские фонды в начале двадцать первого столетия. Интересно отметить, что при этом показатели в обоих случаях близки.

Речь идет о весомых имущественных позициях, особенно если их сравнить со слабоположительными — а иногда и отрицательными — позициями государства в различные эпохи. Однако по сравнению с частным имуществом эти цифры выглядят скромно. Присоединение фондов к домохозяйствам никак не влияет на общую эволюцию соотношения между частным капиталом и национальным доходом в долгосрочной перспективе. Это присоединение оправдано еще и потому, что зачастую нелегко провести границу между, с одной стороны, различными юридическими структурами: фондами, траст-фондами и т. д., которые сегодня используются состоятельными людьми для управления активами и продвижения их частных интересов (и которые в национальных счетах напрямую включаются в категорию физических лиц, если их удается выявить), и, с другой стороны, фондами и ассоциациями, представляющими общественный интерес. Мы вернемся к этому тонкому вопросу в третьей части книги, когда обратимся к изучению динамики имущественного неравенства, особенно в том, что касается очень крупных состояний, в мировом масштабе в XXI веке.

Приватизация имущества в богатых странах

Быстрое увеличение объемов частного имущества, наблюдавшееся с 1970 по 2010 год в богатых странах, особенно в Европе и Японии, объясняется прежде всего замедлением роста и сохранением высокой нормы накоплений согласно закону

β = s/g. Однако феномен возвращения частного капитала принял такие масштабы еще и потому, что этот основной механизм усиливается двумя дополнительными факторами: во-первых, тенденцией к приватизации и постепенному перетеканию государственного богатства в частные руки; во-вторых, долгосрочным феноменом восстановления цен активов.

Начнем с приватизации. Мы уже отмечали в предыдущей главе сильное падение доли государственного капитала в капитале национальном в течение последних десятилетий, прежде всего во Франции и Германии, где чистое государственное имущество достигало четверти — а то и трети — национального имущества в 1950-1970-е годы, а сегодня составляет всего несколько процентов (государственные активы позволяют лишь уравновесить долги). На самом деле этот процесс затронул все богатые страны: в восьми ключевых развитых экономиках планеты с 1970 по 2010 год наблюдалось постепенное сокращение соотношения между государственным капиталом и национальным доходом и одновременно повышение соотношения между частным капиталом и национальным доходом (см. график 5.5). Иными словами, возвращение частного имущества отчасти отражает тенденцию к приватизации национального имущества. Конечно, рост частного капитала во всех странах заметно превышал снижение капитала государственного, в результате чего национальный капитал, измеренный в годах национального дохода, существенно возрос. Однако он вырос меньше, чем частный капитал, что было обусловлено тенденцией к приватизации.

Пример Италии особенно показателен. Чистое государственное имущество было слабоположительным в 1970-е годы, а затем стало существенно отрицательным в 1980-1990-е годы в результате огромного бюджетного дефицита. В целом с 1970 по 2010 год государственное богатство уменьшилось примерно на один год национального дохода. В то же время частное имущество увеличилось с двух с половиной лет национального дохода в 1970 году до почти семи лет в 2010 году, т. е. рост составил четыре с половиной года. Иными словами, снижение государственного имущества составило от одной пятой до четверти увеличения имущества частного, что довольно существенно. Итальянское национальное имущество, конечно, заметно выросло: с двух с половиной лет национального дохода в 1970 году до примерно шести лет в 2010 году, однако не так сильно, как частное имущество, чей поразительный рост был отчасти искусственным, поскольку примерно четверть его пришлась на увеличение долга одной части Италии перед другой. Вместо того чтобы платить налоги для обеспечения сбалансированности государственного бюджета, итальянцы, по крайней мере те из них, которые располагают средствами, одалживали деньги правительству, покупая казначейские облигации или государственные активы. Это позволило им увеличить свое частное имущество, тогда как национальное имущество от этого ничего не получило.