Сергей Высоцкий - Третий дубль [сборник "Белая дурь"]

• Название: Третий дубль [сборник "Белая дурь"]
• Автор: Сергей Высоцкий
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1996

С-Петербург. Средь бела дня во время съемок бесследно исчезает известный эстрадный певец.Чтобы разобраться с этим таинственным делом, следователю Панину предстоит окунуться в самую гущу шоу-бизнеса.

---

Панин пожал плечами и сказал:

— Хорошо бы помощника.

— Дима Сомов с тобой работает?

— У Димы своих дел невпроворот. Николай Николаевич, вы же сами перечислили все версии!…

— Ну вот, одного певучего оболтуса два сыщика будут разыскивать,— недовольно нахмурился полковник.— Где я людей возьму? Теперь еще сокращение придумали! Преступность растет, а оперативный состав мы будем сокращать! Что они нас, тоже бюрократическим аппаратом считают? Как что-нибудь случится — в милицию: найдите, задержите, остановите! Певец пропал — срочно разыскать! У него международные гастроли! — Последние фразы Семеновский произнес, явно подражая какой-то женщине. Очень уморительно. Панин не выдержал, рассмеялся.

— Ладно, бери Митю-маленького,— выпустив пары, сдался полковник.

В управлении работали два Дмитрия. Оба старшие лейтенанты. И хотя Дмитрий Кузнецов имел вполне приличный рост — метр восемьдесят шесть, его прозвали Митей-маленьким. Потому что второй Митя, Дмитрий Сомов, только чуточку недотянул до двух метров. Не хватало каких-то шести сантиметров. Его, естественно, звали Митя-большой.

Когда Панин поднялся, полковник сказал:

— А на Охте все просто оказалось. Убийца — обыкновенный маньяк. Даже на учете в психдиспансере состоит. Оружие он, видите ли, очень любит! Разве можно таких выпускать из больницы? У нас ни в чем меры нет. То людей незаконно в психушках держим, то выпускаем всех подряд.

8

Митя-маленький, увидев входящего в комнату Панина, приветственно помахал ему видеокассетой.

— Что это? — спросил капитан.

— Сюрприз,— улыбнулся Кузнецов.— Я взял напрокат в видеосалоне запись концерта твоего героя. Кстати, кто мне заплатит трешник?

— Главбух.

— Тогда плакали мои денежки. А я думал, ты раскошелишься.

— Митя! — нетерпеливо сказал Панин и протянул руку за кассетой.— Ты же знаешь, за мной не пропадет.

— А какая красуля там выдает кассеты! Я ей вопрос: есть ли у вас записи с певцом Леонидом Орешниковым? — Старший лейтенант хитро посмотрел на Панина.— Хочу сделать приятное товарищу! Его Орешников сильно интересует. И представь себе, выдает красуля мне эту штучку.— Он наконец отдал кассету капитану.

— Молодец, Дима! — улыбнулся Панин и посмотрел на кассету. Лохматый красавец Леонид Орешников, облаченный в белоснежный костюм чудовищно-ультрамодного покроя, приветствовал своих почитателей, воздев руки к небесам.

— Бери, бери, Саша. В НТО есть видеомагнитофон. Посмотришь концерт, получишь удовольствие. Я думаю, вопрос о трешке сам собой решится…

Митя-маленький был из тех людей, которых по крайней мере один раз в сутки следовало погладить по головке, похвалить. Человек настроения, он мог обидеться из-за невинной шутки, вспылить. А люди служили в Управлении уголовного розыска острые на язык, и в первый год работы Кузнецову приходилось туго. Он даже подавал заявление об уходе, но Семеновский не торопился заявление подписывать. Так совпало, что в это время Митя-маленький получил благодарность за участие в поимке банды поездных грабителей, и про заявление было забыто. Но, как шутили в управлении, приступы меланхолии на Кузнецова по временам накатывали.

— Вопрос о трешке решится…— подтвердил Панин, разглядывая портрет певца. Может быть, и правда следовало посмотреть видеозапись? Узнать, с каким оркестром он поет, кто его окружает на концертах. Если судить по тем зарубежным видеоклипам, с которыми был знаком капитан, звезд иногда показывают в кругу семьи, с друзьями. Иногда они дают короткие интервью. И вдруг капитана бросило в жар. А съемки на площади, которые не закончились из-за того, что пропал певец?! Режиссер Максимов ведь говорил Панину, что хотел снять третий, последний дубль заключительного проезда! А может быть, хорошо получился и первый? Да и все остальные съемки? Как же он оплошал! Прошел мимо такого материала! Эти кадры — живой Орешников за несколько минут до исчезновения. Его настроение, панорама площади… Мало ли какие неожиданности могут поджидать внимательного зрителя при просмотре пленки. Всей пленки, еще не смонтированной.

— Митя, ты заработал хороший обед в «Севере». Даже с бокалом шампанского…

— И с твоим любимым мороженым? — поинтересовался старший лейтенант. Он с удивлением наблюдал метаморфозы, происходившие с Паниным.

— И с мороженым! Только все ближайшие дни оно будет казаться мне горьким. Надо же, такой олух!

— Люблю самокритику,— не удержался Митя.— А в чем загвоздка?

Капитан не принял шутку. Сказал раздраженно:

— Я поначалу считал, что вся история с Орешниковым — блажь. Какой-то розыгрыш! А наше начальство просто решило подстраховаться. Ну а потом упустил, с чего все началось.

— Пропал человек — с этого и началось…

— Со съемок все началось!

Капитан снял трубку, набрал номер Максимова. Долго никто не отзывался, но Панин упрямо ждал. Наконец трубка отозвалась приятным баритоном.

— Лев Андреевич,— без всяких предисловий начал капитан,— ваш фильм об Орешникове еще не готов?

— Нет. Мне его сдавать через месяц. А кто это спрашивает?

— Капитан Панин из уголовного розыска. Вы у меня просто камень с души сняли. Мне бы очень хотелось посмотреть весь отснятый материал.

— Пожалуйста. Пленка проявлена.

— Проезд по площади получился?

— Все получилось. Вполне прилично.— Голос у Максимова был довольный.— Как бы ни вели себя звезды, а фильмы надо сдавать худсовету.

— Когда можно посмотреть?

— Вы хотите посмотреть в монтажной или в зале?

— А какая разница? — Панин ни разу не бывал в монтажной, даже не представлял себе, как это все выглядит.

— В зале — на обычном экране, а в монтажной — на монтажном столе. Изображение маленькое.

— Нет, мне бы хотелось изображение покрупнее.

— Тогда приезжайте к восьми на студию. Я вас встречу. Годится?

— Спасибо. Еще как годится!

Когда капитан положил трубку, Митя-маленький сказал:

— Вот видишь, все уладилось.

— Уладилось! — буркнул Панин.— Разве в этом дело?

— А в чем же?

— Ну как я проворонил? Единственное утешение — пленку все равно только что проявили. И первый дубль получился.

— Это очень важно? — спросил старший лейтенант.

— Орешников исчез во время съемки третьего дубля. А его, третий дубль, оказывается, можно было и не делать.

— Исчез бы в другое время.

— Ладно! — отмахнулся капитан. Ему не хотелось сейчас пускаться в объяснения.— Начальство решило отрядить вас, коллега, на поиски Орешникова. В помощь капитану Панину. Разумеете?

— Да ведь у меня дел непочатый край…

— Всех дел не переделаешь. А вернуть фанатам их кумира — значит восстановить спокойствие в городе.

— Надо так надо. Всегда рад помочь зашившемуся товарищу.

Панин укоризненно покачал головой. Сказал:

— Надеюсь, с твоей помощью разошьюсь. А для начала — поговори с одной дамочкой…

Он дал Кузнецову телефон Инны Печатниковой.

9

Любимым выражением у старшего лейтенанта Кузнецова было «Ну, сила!», и он немало удивился, когда в вестибюле телестудии к нему подошла пигалица, вся голова в мелких кудряшках, и, восхищенно пробормотав: «Ну, сила!»,— поинтересовалась:

— Не из милиции?

Он сразу узнал ее по голосу.

— Так точно…— шутливо отрапортовал оперуполномоченный и, не удержавшись, добавил: — Какая кудрявая девочка! — хотя видел, что пигалице за тридцать. Ему почудилось, что фразу «Ну, сила!» женщина произнесла не случайно — не иначе, как Панин ее подговорил.

Несколько секунд пигалица соображала, как ей отнестись к столь оригинальному обращению. Заметив, что милиционер смутился, она усмехнулась:

— Ладно. Пристрелка закончилась. У вас есть ко мне вопросы?

— Да, Инна Ивановна. Я говорил вам по телефону.

— Тогда — за мной!

Она повела его по длинному коридору, покрытому обшарпанным линолеумом. Двери некоторых залов были открыты: кое-где молодые парни расставляли декорации. В одном зале знакомый диктор сидел за столиком, освещенный ярким светом юпитеров, торопливо перекладывал лежавшие перед ним бумаги. Двери других залов были закрыты, а на табло светлели надписи: «Тихо. Идет съемка».

Им пришлось сначала спуститься по лестнице, на которой курили сосредоточенные молодые люди и необыкновенно оживленные молодые женщины, потом пересечь неширокий двор и снова подняться по лестнице, также плотно оккупированной курильщиками. Печатникова шла быстро, не оглядываясь, нисколько, по-видимому, не беспокоясь, что Кузнецов может затеряться среди многочисленной армии дымящего контингента работников телевидения.

Наконец они вошли в небольшую комнату, в которой стояло четыре письменных стола. За одним из них сидел толстяк и что-то писал.