Норман Богнер - Комплекс Мадонны

• Название: Комплекс Мадонны
• Автор: Норман Богнер
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01118-5

Барбара Хикман, молодая очаровательная героиня романа, пережившая в молодости тяжелую психическую травму, умело скрывала ее последствия от окружающих. Но вот пришла пора любви, и молодая женщина понимает, что ей необходимо избавиться от «демонов» прошлого.

* * *

Молодая женщина Барбара Хикман, пережив в юности трагическую историю, связанную с подругой Лаурой, получила тяжелую психическую травму.

Влюбленный в нее биржевой магнат Тедди Франклин уговаривает ее обратиться к врачу-психоаналитику. Сумеет ли он помочь Барбаре, чем закончатся их отношения — об этом читатель узнает, прочитав роман Нормана Богнера.

---

— Это глупо. Тут нет ничего нездорового. Даже люди, у которых совсем нет проблем, время от времени воображают подобное. Видишь мужчину и женщину и начинаешь гадать… Или же создаешь различные комбинации из знакомых тебе людей. Очевидно, что-то происходило.

— Итак, я так расстроилась, что захотела плакать. Два человека, которых я так любила, играли со мной такую грязную шутку. Это было просто несправедливо. И отвратительно. Я решила, вернувшись в колледж, наехать на Лауру. Именно так. Я должна была сделать это. Хочет развратничать — замечательно, но только не с моим отцом.

Когда я уходила из бара, у меня кружилась голова, кажется… я хотела поехать домой, просто уехать отсюда, но мне нужно было взять такси, а денег у меня при себе было недостаточно, и я…

Они увидели меня! Папа замахал рукой, Лаура, обернувшись, улыбнулась мне. В полубессознательном состоянии, чувствуя неудобство, я подошла к ним. Готовая к ссоре. Меня предали! Они немного поболтали о том, где я была, что они меня ждали, уже десять часов, а они еще не делали заказа.

«Вы двое выглядите так, словно побывали на вечеринке», — придираясь, сказала я.

«Это правда, Барб, — ответил отец, вежливо пододвигая нам стулья. — Вижу, я кое-что потерял оттого, что не учился в колледже».

«Возблагодарим Господа. Никто из нас не был бы в безопасности, если бы вы, Джордж, охотились среди нас», — сказала Лаура.

Когда я услышала, как она называет папу «Джорджем», мне стало жарко. Сочетание фамильярности и призывности. Мерзость.

— Почему мерзость? — спросил Фрер.

— Она окручивала его, точно мальчишку из Гарварда, стерва. Я уже все это видела раньше. Милая, простодушная болтовня, непрерывные движения глаз, шарящих по всему телу, и привычка опускать глаза, а затем медленно поднимать их, застенчиво улыбаясь, — а через двадцать секунд Лаура уже скидывала с себя одежду. Она говорила, что отвечает на доброту, а я сказала ей: «Что касается тебя, весь мир состоит из добрых людей». Наверное, я дерьмо, но я не могла удержаться от подобных мыслей. В течение ужина я страдала — действительно страдала. Они говорили обо мне, рассказывали что-то о том, что все время, пока ждали меня, беседовали обо мне и как хорошо, что в их жизни есть я. Намешивая все подряд, мы здорово напились. Коктейли, потом «Шабли» с устрицами, кларет с говядиной, за которым последовал арманьяк с кофе. Лаура могла пить, как моряк.

По дороге назад мы пели в машине. Папа делал не больше десяти миль в час. Когда мы приехали домой, отец остался, чтобы закатить машину в гараж, находившийся ярдах в тридцати от дома. Мы втащились вверх по лестнице, срывая по пути одежду. Ею мы забросали все вокруг; мы жили в моей комнате, так как гостевая комната была тесной и сырой. Я так набралась, что не могла закрыть глаза, так как тотчас же начинала кататься на русских горках. Но Лаура чувствовала себя великолепно. Борясь с тошнотой, я приняла «пептобисмал». Лаура сидела на краю моей кровати, держа у меня на голове холодный компресс. Не знаю, сколько времени мы так пробыли, как вдруг я вспомнила, что мы не слышали возвращения папы. Я спросила Лауру, не слышала ли она, она ответила — нет, не слышала. Я не могла пошевелиться: думала, от этого рассыплюсь. Лаура сказала, что спустится вниз и крикнет, и ушла. Должно быть, я задремала, потому что очнулась от собственных стонов. Я позвала Лауру, но ее не было в кровати. Я подумала: возможно, она в ванной. Заглянула.

Выбравшись из своей комнаты, я прислушалась у двери папиной комнаты. Не слышно ни звука. Тогда я спустилась вниз. Зажигая свет, добрела до кухни. Папа содержал ее в безукоризненной чистоте, точно медицинскую лабораторию… Вдруг совершенно внезапно у меня перехватило дыхание… Я выскочила через черный ход и даже не сообразила, куда попала. Гараж находился невдалеке, я была босиком и побежала по гравийной дорожке вокруг дома. Я услышала звук работающего двигателя, но в гараже было темно. У меня ноги были изрезаны камнями; я распахнула дверь гаража и услышала звуки, которые напугали меня. Дернув за шнур выключателя, я обошла машину и посмотрела сквозь лобовое стекло. Лаура лежала у отца на коленях, и оба они плакали. А в гараже стоял сильный запах от двигателя — угарный газ. Я не знала, что делать. Просто стояла, застыв, словно статуя, и смотрела. Мой рот шевелился, но я не могла связать слова. Затем я открыла дверцу и взяла отца за руку. Он вытер рукавом глаза, а Лаура осталась лежать на сиденье, всхлипывая. Все молчали.

Я помогла отцу выбраться из гаража и дойти до дома. Он был похож на маленького мальчика, который не способен что-либо сделать самостоятельно. Я развязала ему галстук, расстегнула рубашку, сняла ботинки и уложила его в кровать. Вытерла ему лицо салфеткой. Отец выглядел старым, серым и побежденным. Он сказал: «Спасибо, Барб. Знаешь, Лаура — это самый лучший человек. Заботься о ней. Когда я соберусь умирать, я вспомню, что встречался лицом к лицу с ангелом». Повернувшись на бок, он уснул. Я провела рукой по его тонким и очень прямым волосам.

Когда я вернулась в свою комнату, Лаура уже лежала в постели. Она перестала выть, но отказывалась говорить со мной и объяснить, что произошло. Никогда в жизни я так не злилась. Готова была убить ее.

— Вы выяснили, что произошло в гараже?

— Да… выяснила… позже, — глухим безутешным голосом произнесла Барбара. — Я хотела бы, чтобы этого не произошло. Некоторые вещи о своих близких лучше никогда не знать. В ту ночь, когда Лаура умерла…

— Вы тщательно и, я бы даже сказал, умело обходите этот вопрос.

Тедди услышал, что у Барбары сорвался голос; она зарыдала так отчаянно, что он тоже содрогнулся. Он хотел быть рядом с ней, сказать, что защитит ее, что ей больше никогда не придется плакать.

— Все дело в этом, да, Барбара? В смерти Лауры?

— О Боже, мне так стыдно, что я готова умереть. Господи, прости меня. Сохрани. Пожалуйста. Клянусь, в этом не было моей вины. Я подралась с ней. Я избила ее! Ууууууууууууууууух!

— Вы должны мне все рассказать, — настаивал Фрер.

— Не могу. Я никому не могу рассказать это.

— Послушайте, как только вы выговоритесь, вам станет лучше. Мы сможем объективно взглянуть на все это.

— Объективно? Что, черт возьми, все это значит? Объективно. Она убила себя, и это — моя вина. Вот что значит объективно.

— Почему вас не арестовали?

— Я нажала на курок или побудила Лауру сделать это. Но нет, нет, нет, нет, я не могу. Не буду! В чем дело? Что вы собираетесь мне вколоть?

— Это транквилизатор. В таком состоянии я не смогу отпустить вас домой.

— Пожалуйста, умоляю вас, не будем говорить об этом. Не задавайте мне больше никаких вопросов.

— Если бы я сказал вам, что у вас рак, а я — хирург, который может вас успешно прооперировать, и вы сможете после этого продолжать жить, вы бы позволили сделать это?

— Только не колите. Я скорее умру. Ой! Больно. Почему вы вкололи мне в вену?

— Чтобы сразу попало в кровь.

— Ваше лицо начинает расплываться. Наверное, это сильный препарат. Я такой раньше не принимала?

— Нет, это новое лекарство. Почему бы вам не подобрать на кушетку ноги и не попробовать расслабиться на несколько минут? Выбросьте все из головы и начните считать назад от десяти до одного.

— Десять, девять, восемь, семь… шесть, шесть… три…

— Барбара, вы меня слышите?

— Да.

— Вы спокойны и расслаблены?

— Да, — ответила Барбара деревянным, безжизненным голосом.

— Попробуйте представить себе киноэкран. Чистый киноэкран. Вы видите его?

— Да. Вижу.

— Мы с вами сейчас будем смотреть фильм. Мы находимся в операторской кабинке. И вы вынимаете бобину с фильмом из коробки. Вы передаете ее мне. Вы можете это сделать?

— Да. Вы берете пленку. Коробка поцарапана.

— Прекрасно. Я вставляю ленту в кинопроектор. Так, сделано. В комнате, кроме нас, никого нет.

— Да, начинается фильм. Я вижу на экране цифры.

— Мы в вашей квартире. Ночь. Вы с Лаурой поужинали и теперь разговариваете. До выпуска остается неделя. Что надето на Лауре? Я не очень хорошо вижу.

— Она примеряет новое платье. В следующую субботу мы должны пойти на выпускной бал.

— Какого цвета платье?

— Оно из черного бархата с кружевными рукавами и кокеткой. Разве Лаура не выглядит восхитительно?

— Она выглядит прекрасно. А что делаете вы?

— Я закалываю ей платье.

— Вы собираетесь принять ЛСД?

— Нет, после пожара мы это прекратили. Вернувшись, мы поклялись, что больше не будем.

— Но ведь что-то у вас есть, так?

— Да, мы собираемся побалдеть. У нас есть пачка гашиша, но сначала мы должны заколоть друг другу платья, а забалдев, мы не сможем сделать этого.

— Вы пригласили кого-нибудь?

— Нет, мы собираемся забалдеть, послушать музыку, а позже, если проголодаемся, поесть.