Николай Дашкиев - Зубы дракона

• Название: Зубы дракона
• Автор: Николай Дашкиев
• Издательство: Казахское государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1960

«Зубы дракона», (эта повесть была отмечена третей премией на Республиканском конкурсе на лучшую научно-фантастическую и приключенческую книгу для детей и юношества) речь идет о борьбе советских и индийских ученых-биологов с английскими шпионами за право обладания секретами «Пищи Богов» и «Зубов Дракона» - уникальных биологических катализаторов, с помощью которых можно было бы решить извечную проблему голода во всем мире, или производить уникальные операции по трансплантации органов.

---

Андрей Лаптев правильно понял душевное состояние Майи, хотя и не знал ее последних намерений.

После всего происшедшего девушка вернулась из Навабганджа печальной, неприветливой. Она подолгу сидела у окна и молча смотрела в пространство, безучастная ко всему окружающему. Ее нервы не выдержали резкого перехода от тревожной, но полнокровной жизни к смертельно надоевшему существованию ограниченного в стремлениях и возможностях человека.

Майя возненавидела родное имение, отгораживалась от забот отца и нежности матери, резко отстранялась от назойливого ухаживания Чарли Бертона. Ее не понимал и не понял бы никто, ибо она жила не тут, а далеко-далеко отсюда.

Несколько раз Майя порывалась написать Андрею, но останавливала себя. Да, он ее поймет! Но кто знает, не зародится ли в нем чувство пренебрежения и оскорбительной жалости. Это было бы для Майи ужасно. Андрей не сказал ей ни единого слова любви; его внимание и сердечность могли быть только проявлением обычной человечности, но девушка надеялась на большое взаимное чувство и свято хранила эту надежду.

Проходили дни за днями, а Майя не могла избавиться от власти тупого отчаяния. Следовало разрубить узел противоречий, коренным образом переломить жизнь - и сразу бы прояснился небосклон. Но у Майи не хватало на это сил.

И вот позавчера она словно проснулась от тяжелого сна. Этому способствовал, сам того не зная, Чарли Бертон.

В последнее время Чарли совсем обнаглел. Видимо, он решил, что избавился от соперника, и, уже не маскируясь, высмеивал Лаптева. Потеряв терпение. Майя посоветовала ему не растрачивать запаса желчи впустую. Андрей Лаптев - ее жених, и вскоре она станет его женой!

- Женой?! - злорадно переспросил Чарли.- В лучшем случае - любовницей. Вы не знаете специфики советской жизни. Если мистер Лаптев женится на вас, он навсегда испортит себе карьеру и сможет работать разве фельдшером где-нибудь в Сибири, в ссылке. Классовая борьба, разве вы не знаете?.. Мистер Лаптев безнаказанно женился бы на вас, будь вы какой-нибудь полуголодной работницей или крестьянкой с потрескавшимися пятками!

Майя выгнала Бертона, но его последняя фраза врезалась ей в мозг, как только-что открытая истина, вспыхнула яркой путеводной звездой.

Чарли повторял газетные измышления, это ясно. Но эфемерный титул дочери раджи действительно будет отталкивать от Майи советских людей. Так значит, надо порвать с прошлым, выехать в Россию, поступить на какой-нибудь завод,- пусть даже уборщицей. И лишь когда руки покроются мозолями и исчезнут воспоминания о беспечной жизни, она станет достойной Андрея Лаптева.

Милая, наивная девочка! Она понимала все слишком примитивно, ибо не знала жизни вообще, а жизни советских людей тем более. Из книг взяла она идею фиктивного брака с Лаптевым, чтобы заполучить право въезда в Советский Союз, а потом до поры до времени оставить того, кто был самым дорогим в мире.

Никому - ни матери, ни даже Андрею,- Майя решила не раскрывать свой план преждевременно. Начнут отговаривать, советовать что-то иное, лучшее, да и собьют к худшему. Нет, отныне она сама хозяйка своей судьбы!

В древней Индии существовало восемь форм брака, и один из них, свободный, назывался "браком гандгарвов",- "браком небесных музыкантов". В правилах Ашвалаяны говорится, что для бракосочетания достаточно произнести: "будь мне мужем" и "будь мне женой". Пусть, кроме двух влюбленных, нет никого вокруг - в то же мгновение прозвучит чарующая музыка воздушных божеств - гандгарвов, музыка счастья, слышная только молодой чете, и этим будет навсегда освящен брак.

Майя произнесет эти слова через несколько минут. Про изнесет перед всеми, в присутствии отца и матери. Неужели же не ответит на них Андрей?! Он должен, должен ответить! Она после расскажет ему все, будет молить о прощении!..

В дверь постучали. Это Энни, верная Энни, которая думает, что ее госпожа и в самом деле выходит замуж… Просят идти?.. Хорошо, сейчас.

- Энни, ты объяснила сагибу, что он должен надеть мне на шею венок из цветов?

- Да, госпожа. Он спросил: "Зачем?". Я ему ответила, что так полагается.

- Хорошо, иди.

Смеркалось. Вспыхнули гирлянды фонариков. Зазвучали веселые голоса. Вот уже и отец с матерью пошли к "пуджа бари" к домику, где празднуется по староиндийскому обычаю Калипуджа, праздник богини любви Кали.

Майя в последний раз взглянула на себя в зеркало, поправила волосы, взяла в руки свадебный венок цветов и вышла из комнаты. Она шла по праздничной аллее - молчаливая и величественная, гордо неся голову. Вот на нее упал свет, и сразу послышался взволнованный шепот:

- Красное чели!.. Красное чели!..

Дальше и дальше… Несколько шагов остается до тех троих, которые стоят и о чем-то непринужденно беседуют. Вот отец обернулся в ее сторону и умолк, пораженный… Вот Чарли Бертон прервал смех и удивленно посмотрел на нее… А вот и любимый поднял глаза, улыбнулся и взял гирлянду цветов из рук Энни. Милый, он даже не догадывается, что это означает!

Сердце у Майи едва-едва не выскакивало из груди. Но она ничем не выдала своего волнения, не ускорила шага и, подойдя к Андрею, надела ему на голову гирлянду.

- Я тебя люблю, милый! Будь мне мужем!

Андрей вздрогнул, побледнел. Он мял свой венок в руках, не зная, куда его деть, а Майя стояла перед ним, молила взглядом, безмолвно шевелила губами, желая подсказать нужные слова. И он понял:

- Я тебя люблю, милая! Будь моей женой!

На плечи Майи мягко легли благоухающие цветы. Ее губы встретились с губами любимого. И в этот миг девушка поняла: нет, это не фиктивный брак, а то, что действительно соединяет двух людей навсегда! Никогда не оставит она любимого, никому его не отдаст, будет защищать, как защищает тигрица своих детей! Их соединил светлый и радостный "брак гандгарвов".

Но где же, где та неслышимая посторонним музыка счастья? Пусть не существует никаких богов, но должна ведь хоть в памяти прозвучать нежная и волнующая мелодия?

Майя напрягала свой слух… Однако тихо-тихо было вокруг.

Но вот где-то,- далекий, может быть, действительно даже не слышный другим,- прозвучал выстрел, а вслед за тем крик боли.

Может, показалось. Может, послышалось. Только Майя вздрогнула и еще крепче прижалась к любимому.

Глава ХХШ ЧАС РАСПЛАТЫ

Как оглушенный громом стоял Чарли Бертон у входа в "пуджа бари". Перед глазами плыли радужные круги, руки невольно сжимались в кулаки, а в груди то замирало, то бешено билось сердце.

Он мог ожидать чего угодно, но только не этого. Ну, увлеклась Майя Лаптевым; ну, влюбилась в него. Русский был, да и уехал, а Чарли останется. Рано или поздно Майя стала бы его женой.

И вот теперь все пошло прахом. Рушилось все, ради чего Чарли рисковал своей жизнью: Сатнапал бездумно раздал кристаллы, а вместе с ними и тайну препарата; его дочь вышла замуж за другого. Что же осталось самому Бертону? Жалкая роль подручного Сатиапала? Объедки чужой славы?.. Это был полный крах надежд и мечтаний. Не будь Хинчинбрука, Бертон убил бы в эту минуту Андрея Лаптева и поставил точку в конце собственной биографии.

Мысль о том, что рыжая бестия будет жить и дышать, злорадствовать и пакостить, показалась Бертону невыносимой. Нет, первым должен погибнуть Майкл Хинчинбрук, и этого уже не долго ждать!

Чарли посмотрел на часы - четверть восьмого. Ровно в девять надо встретить Майкла за пределами имения и провести сюда, через заранее приготовленную лазейку. Праздник будет в разгаре, никто ничего не заметит.

Уже улеглось во дворце возбуждение, вызванное неожиданным событием. И у рани Марии уже высохли слезы на глазах, Сатиапал меньше хмурился. А Лаптев и Майя то улыбались беспричинно, то умолкали, глядя друг на друга.

Никто не обращал на Бертона внимания. Возможно, в другое время Чарли с интересом поглядел бы на танцоров в причудливых масках, прислушался бы к экзотическим мелодиям старинных песен, посмеялся над забавным кривляньем царя обезьян Ханумана - персонажа древнеиндийской эпической поэмы "Рамаяна". А сейчас в нем кипела злоба против всего и всех, он поглядывал на часы, проклиная их медленный ход.

В аллее погас свет. Начиналось представление любимого в Бенгалин театра теней. В нем играют настоящие актеры, но зритель видит на белом экране только их силуэты.

Удобная минута!.. Чарли отодвинулся в сторону, в тень, потом дальше, в кусты, и уже оттуда стал пробираться ко дворцу. Он шел легким острожным шагом, часто оглядывался, и все же не замечал, что следом за ним, с такой же осторожностью, движется еще кто-то.

В кустах у крыльца Бертон остановился. Встреча с Хинчинбруком - не свидание с любимой. Надо приготовиться ко всему,может быть, даже к наихудшему.

Чарли проверил пистолет и запасную обойму, вынул изза пазухи туго скрученный сверток - рукопись профессора Сатиапала - и после короткого раздумья положил его на землю, прикрыв листьями. Теперь можно вступать в единоборство с Хинчинбруком.