Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник]

• Название: Без права на поражение [сборник]
• Автор: Сергей Бетев
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1979

Повести о милиции С.Бетева хорошо известны уральскому читателю. В основе их лежат подлинные события, в которые вовлечены и работники милиции, и общественность ряда городов и поселков нашей страны. Написанные живо и увлекательно, повести знакомят читателя со сложностями оперативной работы, помогают глубже понять и оценить ее значимость.

Многие из героев книги — ныне работающие в милиции люди. О.В.Чернов и В.Т.Саломахин теперь заместители начальника управления внутренних дел Свердловского горисполкома; Е.К.Лисянский — заместитель начальника областного управления уголовного розыска; Е.С.Воробьев стал заслуженным юристом РСФСР, начальником следственного отдела управления внутренних дел области.

Перед автором повестей стояла нелегкая задача — рассказать, «не прибавив и не убавив», об этой трудной, многослойной работе, о людях, которых в народе называют солдатами порядка. Сам в прошлом оперативный работник Свердловского областного управления внутренних дел, С.Бетев с особой эмоциональной силой сумел показать глубочайшее зло, приносимое правонарушителями. И нет поэтому рядовых дел среди тех, которыми занимаются работники милиции. Все они преследуют определенную цель: воспитать в человеке чувство высокой гражданственности, чувство ответственности за мир, который окружает каждого из нас.

Детективные повести С.Бетева помогают установить верное понимание отношений человека и закона. Неотвратимость раскрытия преступления возникает не только как следствие остроты ума. анализа, которым владеют герои, но и как следствие того, что против личности преступника стоит общество с его твердыми нравственными принципами. Сквозь все повести, единые по своей идейной направленности, проходит определяющая мысль: в борьбе с преступностью милиция не имеет права на поражение.

---

— Любка наша изорвала, — невесело объяснил он. — Добралась как-то и давай, да еще жевала, а может, и ела…

Васиной сестренке едва миновало два года.

— И ты не отнял?!

— В школе я был. Когда домой пришел, мамка уж все в печь столкала.

Моисеенко от досады аж хлопнул ладонью по колену. А Суетин спросил:

— Ты записывал номера машин, на которых приезжали с зерном?

— Записывал. Для порядку. А вдруг они на обратной дороге наш торф накладут. Могло ведь быть?

— Могло, конечно, могло. Молодец ты, Василий, — невесело отозвался ему Румянцев. — И как это ты проморгал!..

— Так ведь без понятия она, наша Любка.

— Много приезжих с зерном было? — опять вступил Суетин.

— За две осени штук десять, не меньше.

— Жаль…

— Кабы не мамка, я бы сложил да переписал. А то нашел несколько кусочков, которые под кровать попали, что с них толку-то?

— А где они у тебя? Не выбросил?

— Где-то в коробке, — равнодушно махнул рукой Вася. Видно было, что потеря охладила его к прежнему занятию.

— Может, найдешь?

Васины поиски остатков тетради затянулись. Мужчины вышли из квартиры на улицу и закурили. Некурящий Румянцев сокрушался:

— Видели? Золото парень! И вот тебе на! Сам-то он такой ведь аккуратист!..

Наконец Вася появился с коробкой в руке. Побросав папиросы, Суетин и Моисеенко вернулись в комнату. Содержимое коробки из-под конфет выложили на стол. Вася деловито помогал раскладывать клочки бумаги на клеенке. На многих из них номера сохранились полностью, на других остались только серии или две-три цифры.

Сознавая, что пользы от полученных сведений немного, Дмитрий Николаевич все-таки бережно сложил бумажки в конверт и серьезно поблагодарил парня.

8

На поверку бумажки Васи Самылкина оказались не совсем безынтересными.

Большинство машин, которые с трудом удалось установить, принадлежали близлежащим предприятиям или колхозам и никакого отношения к зерну не имели.

Но две — кустанайская и шадринская, Курганской области, — следователей озадачили. У кустанайской сохранилась серия и три цифры, найти ее не представляло труда. Шадринскую же узнали только по серии. Ее отыскать было не просто.

Тем не менее, после короткого совета Суетин сел за обстоятельную телеграмму в Кустанайское областное управление, а Моисеенко срочно собрался в Шадринск.

Накануне отъезда Суетин посоветовал:

— Сапог-то с мешочком прихвати с собой.

— Уже — в чемодане, Дмитрий Николаевич.

9

В Шадринске Анатолий Моисеенко понял, что задержится в командировке надолго. На полях обширного хлебного района в полном разгаре шла страда. Все машины, без которых могли обойтись в городе хотя бы на короткое время, разъехались по колхозам и совхозам. Это прибавляло хлопот. Суетин и Моисеенко еще дома решили оставить в покое гаражи шадринских промышленных предприятий. Но обстановка изменила их план, эти машины тоже могли участвовать в махинациях с зерном.

Работники шадринской автоинспекции не отказывали Моисеенко в помощи. Но прошло две недели. Суетин сообщил в Шадринск Моисеенко, что уже получил ответ из Кустаная, где машину обнаружили. На ней действительно приезжали в Соколовку торговать зерном.

Торговцев, живых и здоровых, задержали всех, даже начали следствие по хищению зерна. А в Шадринске дело не двигалось. И только к исходу третьей недели в одном из колхозов нашли машину, шофером которой оказался молдаванин. В памяти Анатолия Моисеенко тотчас встала маленькая робкая женщина из Соколовки, утверждавшая, что зерном торговал цыган, и он немедленно погнал в деревню.

Сельский участковый уполномоченный доставил его на полевой стан, где ночевал шофер Сырба, почти к полуночи. Сырба, черный и корявый, вышел к милиционерам в старой выгоревшей гимнастерке и штанах, заправленных в кирзовые сапоги. Моисеенко больше не сомневался, что имеет дело с тем, с кем нужно. Если этот человек не убийца, то он определенно зернокрад. И он не стал с ним разговаривать, а просто забрал его в Шадринск.

От Анатолия Моисеенко и его помощника не укрылось, как прятал от них Сырба сразу ставший пустым взгляд, как торопливо залезал в «газик», словно боялся плевка от своих односельчан, как хрипло попросил разрешения закурить и после этого отвернулся к окошку.

В отделении милиции он молча, не посмотрев на конвоира, зашел в камеру, а когда его спросили, хочет ли есть, бросил злобно:

— Не надо.

Утром он встретил их так же настороженно. На все вопросы отвечал коротко и отказывался от всего.

— Видели же тебя в Соколовке, — пробовал увещать его Моисеенко. — Ну, подумай сам, как бы мы нашли тебя без номера машины?

— Не знаю.

— Ты, когда торговал зерном, фамилию свою с домашним адресом покупателям не называл?

— Я не торговал.

— А это — твой?

И Моисеенко неожиданно бросил ему под ноги мешок. Сырба только скосил на него свои угольные глаза:

— Не мой.

— Эх, парень, парень, ничего-то ты не понимаешь! Тебя-то нашли по машине. От этого не уйдешь. Почему же о попутчиках молчишь? Кто эти двое?

— Не ездил. Не знаю.

— Чего боишься-то?

— Ничего не боюсь.

Через сутки перед Сырбой выложили еще два таких же мешка.

— Видишь, — говорил Моисеенко. — Из вашего колхоза. Заведующий зерноскладом сказал, что еще к позапрошлой уборочной запасали…

— Он знает, я — нет, — отрезал Сырба и отвернулся.

Последующие дни ничего не дали. Сырба молчал. Ни по путевым листам, ни из разговоров с деревенскими узнать о его дальних поездках ничего не удалось. Никто не мог припомнить среди его знакомых и хромого. Скорее всего такого и не было, потому что Сырба только два года назад демобилизовался из армии и жил на виду. Моисеенко мог лишь предполагать, что знакомый Сырбе хромой жил в одной из соседних деревень. Но в шадринских деревнях, как и в Верхнепышминском районе, пропавших без вести хромых не значилось.

— Зерно ты крал, — изводил разговорами Сырбу Моисеенко. — И все равно отвечать тебе придется. Но ты скрываешь сообщников, хочешь оставить их на свободе, чтобы они и дальше воровали. За это тебя накажут строже. Себе хуже делаешь.

— Наказывайте.

…Моисеенко не спрашивал Сырбу о его хромом спутнике из опасения, как бы парень не заперся окончательно. Не вынимал из чемодана и сапог.

Договорившись с шадринскими товарищами о продолжении розыска сообщников Сырбы по продаже краденого зерна и прихватив с собой колхозные мешки для доказательства, что они из той же партии, что и соколовский, Моисеенко выехал домой, в Верхнюю Пышму.

Разумеется, вместе с задержанным Сырбой.

Когда подъезжали к Пышме, Моисеенко не сдержался:

— Места знакомые?

Сырба только зыркнул на него, и Анатолий окончательно убедился в душе, что не ошибся вопросом.

10

Суетин и Моисеенко не хотели рисковать.

Сырба молчал. Молчал перед лицом неопровержимых улик. В чем же причина его упорства? Кто его сообщники, и все ли они живы?

Не узнав этого, следствие не могло идти к своей главной цели.

Суетин и Моисеенко почти ежедневно связывались с Шадринском по телефону, но там все еще ничего не нашли. Шадринский уголовный розыск безуспешно метался в поисках знакомых Сырбы. Оказалось, что после войны молдаван в район приехало множество. Может быть, кто-то из них, если и не был сообщником Сырбы, знал о его поездках с зерном. Но как их заставить говорить, если сам Сырба молчит?

Поиски продолжались.

Суетин, проработавший в следственных органах больше десяти лет, давно уже избавился от свойственной новичкам оперативной болезни, когда каждый пустяк и случайность преувеличиваются необузданным воображением, когда в каждом поступке подозреваемого в преступлении человека видится злой умысел. Он знал цену подозрения, не торопился с выводами и умел деликатно предостеречь от поспешности других.

— Не так уж много, Анатолий, у нас в запасе следственных мероприятий, чтобы проводить их тяп-ляп,! говорил он Моисеенко.! Надо сделать так, как гвоздь вбить.

В один из дней они снова вызвали женщину из Соколовки. Как бы советуясь, Суетин выспрашивал еще раз о торговцах зерном. Он просил ее вспомнить, кто вместе с ней покупал зерно, отдавал ли цыган свои мешки еще кому-нибудь. Потом перевел разговор на ссору, на хромого.

Женщина не могла ответить на все определенно. Но обостренное новой прицельностью внимание Суетина выхватило из ее рассказа те необходимые штришки, которые должны были помочь ему определить отношение к Сырбе. Дмитрий Николаевич уточнил для себя, что ссорились все, но Сырба ругался злее, поэтому и обратил на себя внимание. Покупали зерно многие женщины, но только те, которые занимаются домашним хозяйством и не работают. Видимо, торговцы торопились, потому что Сырба не хотел ждать. Когда какая-нибудь из хозяек собиралась бежать за мешком, он за рубль предлагал свой. Не исключалось, что мешки могли сохраниться еще у кого-то.