Габи Шёнтан - Мадам Казанова

• Название: Мадам Казанова
• Автор: Габи Шёнтан
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00062-6

Роман Габи фон Шёнтан «Мадам Казанова» предназначен читателю, сохранившему верность магическому образу великого честолюбца и великого полководца Наполеона, способного и спустя полтора века вызывать в женском сердце невольный трепет. Реальные события здесь щедро приправлены выдумкой, реальные исторические лица перемешаны с вымышленными персонажами, точно колода карт в руках искусного игрока. А любая игра всегда таит в себе неожиданные ходы, драматические повороты, непредвиденную развязку. Так что, чтение такого увлекательного романа, как этот — тоже своего рода азартная игра, маленькая передышка в однообразной череде дней.

---

Наконец мы остановились, лакей открыл дверцу. Я вышла из кареты и осмотрелась. Двуколки князя Долгорукого нигде не было видно, оставалось лишь надеяться, что он не отстал где-нибудь по дороге. Я последовала за лакеем, который направился к боковому входу и постучал в дверь. Когда на пороге возник часовой, лакей произнес:

— Меридор. — После этого он отступил в сторону и пропустил меня вперед.

Итак, пароль — Меридор. Я постаралась хорошенько запомнить это слово. Часовой отдал мне честь и закрыл за нами дверь. Лакей снова пошел впереди. Мы поднялись по ступенькам, свернули налево и пошли вверх по неширокой винтовой лестнице. Я старательно запоминала все повороты и ступени. На втором этаже лестница заканчивалась узким коридором, который вел к еще одной двери. Лакей достал из кармана часы — они показывали половину десятого. Он кивнул и с поклоном указал мне на дверь.

Я решительно взялась за ручку и нажала на нее. Передо мной была комната, целиком задрапированная красным. Со сводчатого потолка спускалась лампа с красным стеклом, бросавшая на все вокруг красный отсвет. Обивка мебели также была красной. Колонны из черного мрамора отделяли от остальной части комнаты альков, задернутый красными занавесками. Я остановилась у двери, пораженная отталкивающим видом этого помещения, которое своей безвкусицей напоминало публичный дом. Этот свет, этот спертый тяжелый воздух казались мне отвратительными.

Красная драпировка передо мной вдруг раздвинулась, и из скрытой за ней двери появился Наполеон. На нем был красный халат, усеянный вышитыми золотыми пчелами. Халат доходил ему до середины икр, а ниже виднелись белые шелковые чулки и танцевальные туфли с пряжками — зрелище довольно нелепое. Я молча смотрела на него.

Наполеон быстро подошел ко мне — золотые пчелы на его халате пришли в движение.

— Феличина, наконец-то ты пришла! — Его светлые глаза влажно смотрели на меня. Я не могла двинуться с места. Он протянул ко мне руки. — Теперь нам никто не помешает. Сейчас нас никто не видит и не слышит. Мы здесь совсем одни. Одни в ночи.

Он потащил меня в глубь комнаты, снял с меня накидку и небрежно бросил ее на стул. Затем привлек меня к себе. Совсем рядом я увидела белки его глаз, окруженные желтым ободком, густо напомаженные короткие волосы. Он тяжело дышал.

— Моя юность вернулась ко мне, — пробормотал он. Поскольку я до сих пор не произнесла ни единого слова, Наполеон нетерпеливо проговорил: — Ну, скажи, что ты тоже часто вспоминаешь нашу юность. — Он обнял меня.

Я закрыла глаза. Целое мгновение я ждала его поцелуя — ждала того удивительного ощущения полета, которое когда-то лишало меня всякой воли и которое я принимала за любовь. Меня пугало то обворожительное действие, которое лишило меня когда-то покоя, неудержимо, отчаянно хотелось испытать это чувство еще раз. Всего только один раз…

Наполеон поцеловал меня. Он жадно впился в мои губы и прижался ко мне всем своим телом. Я не возражала, но вдруг почувствовала, как мое тело напряглось, протестуя против этого прикосновения. По коже пробежала дрожь, почти судорога, я почувствовала что-то вроде боли. Во рту стало сухо и неприятно от острой горечи поцелуя. И тут подступило отвращение — я была на грани паники. Мне невыносимо было чувствовать этот вкус, этот запах, это прикосновение и близость человека, которого я когда-то любила. Я уперлась ему в грудь руками и изо всех сил оттолкнула от себя.

Мой толчок оказался для Наполеона таким неожиданным, что он зашатался и едва успел ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Его лицо исказилось, кровь кинулась ему в лицо, он заорал:

— Мадам, вы сошли с ума?! — В уголках его рта показалась слюна. — Вы что, совсем рехнулись?

— Вовсе нет, — ответила я, до крайности выведенная из себя. — Я вполне осознаю, что делаю.

— Вы посмели напасть на императора? — Наполеон задыхался от негодования. Он двинулся на меня с поднятым кулаком; его глаза сверкали.

Я не двинулась с места.

— Вам меня не запугать. Ни криком, ни кулаками. Я вас не боюсь.

— Как вы смеете, мадам… — Наполеон не закончил, его голос сорвался на высокой ноте. Он замер, словно скованный параличом, продолжая бессильно сжимать кулак.

— Да, смею. И вы не сразите меня ни своей славой, ни своими угрозами, — сказала я. — Можете не стараться.

Внезапно лицо Наполеона стало серым, а глаза потеряли свой блеск. Он схватился за свой шелковый платок, словно ему не хватало воздуха. Его дыхание вырывалось из груди со свистом.

— Вы не уважаете человеческое достоинство?

— Я уважаю достоинство человека, но не вас. Вас я знаю давно, и знаю очень хорошо. Вы ведь сами учили меня думать и оценивать людей по их качествам. У меня было вполне достаточно времени и возможностей, чтобы оценить вас. Возможно, вас и считают великим человеком, но вы все равно маленький и ничтожный. И вы мне глубоко отвратительны. Я вас ненавижу.

Наполеон вытер с губ слюну.

— Ну что ж, — сказал он с иронией, — вот она, запоздалая месть отвергнутой женщины. — Он отвернулся от меня и направился к камину. — Вспышки темперамента хороши лишь в постели. Скучно устраивать сцены, оставаясь в одежде, мадам.

Я почувствовала нарастающее во мне негодование.

Наполеон оперся на камин и раздраженно пнул ногой каминный экран.

— Чего ты хочешь, Феличина? — спросил он холодно. — Ты исчезла на многие годы. Я не мог предложить тебе никакого вознаграждения ни за твою любовь, ни за то, что ты потеряла меня. Я сделал, что было в моих силах: дал твоему брату титул и богатство.

Этим, по мнению Наполеона, исчерпывались наши разногласия. Он приказал мне явиться сюда, чтобы получить удовольствие, а не для каких-то там споров. Сейчас он хотел лечь со мной в постель, а не бороться. Наполеон решил воззвать к моим былым чувствам.

— Я хорошо понимаю твои переживания, — сказал он, пытаясь достичь какого-нибудь компромисса. — Ну, хочешь титул? А может быть, деньги? Или мужа?

— Тебе все равно не выкупить моей ненависти.

— Ненависти! — Он произнес это слово с презрением. — Пустой звук. — Наполеон попытался заглянуть мне в глаза. — Ведь я все равно знаю, что ты до сих пор любишь меня.

— Да, конечно! — воскликнула я. — Я так сильно тебя люблю, что уже много лет веду с тобой беспощадную борьбу. После Марселя я бежала в Англию. Как только я добралась до Лондона, я начала использовать против тебя твое же оружие. Я разоблачала твои методы. Я учила важных государственных деятелей правильно понимать тебя, объясняя им, что ни в коем случае нельзя верить ни одному твоему слову. Я убеждала их в том, что у тебя нет ни характера, ни убеждений, ни порядочности. Что ты не выполняешь обещаний и не соблюдаешь договоров, что ты идешь к своей цели по трупам. Об этом знают и влиятельные люди в Вене. Знают от меня и от Карло Поццо ди Борго, который поддерживает меня в моей борьбе с тобой. Я сделала себе карьеру и помогла в этом Карло. Он завоевал доверие государственных деятелей в Лондоне и Вене и теперь использует свое влияние, чтобы разоблачать тебя в глазах мировой общественности. Я даже представила его российскому императору.

Наполеон подался всем телом вперед, его глаза превратились в узкие щели.

— Ага! Ты уже начинаешь всерьез воспринимать мою ненависть? — злорадствовала я. — Но это еще далеко не все. Ты знаешь, сколько у тебя солдат и генералов, зато ты представления не имеешь, сколько у тебя врагов и кто они. В Англии и по всей Европе. И даже здесь, при твоем дворе. И в твоей армии тоже. Я сама — лишь небольшой винтик в той огромной машине, что работает против тебя. Но я тружусь не покладая рук.

Лицо Наполеона окаменело, он, казалось, перестал дышать.

— В России я тоже не теряла времени даром. — Мне хотелось сделать ему как можно больнее, и уже невозможно было сдержаться. — Я так сильно тебя люблю, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы погубить тебя. Я спала с мужчинами только лишь для того, чтобы они прислушались к моим словам. Они знают от меня о твоих махинациях и твоих интригах на Корсике и во Франции. Французскому народу рассказывают лишь о твоем славном восхождении. А моим друзьям, которых немало, известна оборотная сторона медали: как после каждой неудачи ты дрожишь от страха, изворачиваешься и впадаешь в панику. Я провела много часов с императором России. Для меня это было проще, чем для тебя, ведь я женщина и для меня не существует преград. Александр знает все, что ты говоришь и думаешь о нем, от меня. Ты хотел жениться на сестре императора? Но тебе этого не видать. Запомни мои слова. Я постаралась сделать так, чтобы император Александр готов был отдать свою сестру любому, но только не тебе.

Сейчас я чувствовала внутри необыкновенную свободу. Я нанесла Наполеону удар и, несомненно, ранила его.