Дмитрий Подоксёнов - Унесённые ведром

• Название: Унесённые ведром
• Автор: Дмитрий Подоксёнов
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-641-9

Фёдор Сивцов — неудачник «по жизни» — прячется от суровых российских будней за спинами любимой жены, соседей и сослуживцев. Тем не менее, попав в трудную ситуацию и пользуясь лишь советами, почерпнутыми из старых фильмов и книг, он раскрывает международный контрабандный канал, полностью запутывает профессионалов из спецслужб и ставит под удар наёмного убийцу, известного в Интерполе под кличкой Итальянец. А начиналось всё банальнее некуда: ну кого из нас не затапливали соседи сверху?

---

О том, что пять минут назад он пытался методом тарана двери покинуть эту квартиру, Фёдор уже забыл. До его слуха вдруг донёсся шум льющейся воды.

«А, он в ванной! Вот и не слышит ничего!» — догадался Сивцов.

Он двинулся на шум воды, зачем-то громко крича:

— Я иду! Вы слышите? Я иду! — при этом он колотил рукой по стенам и громко топал.

«А то человек думает, что он дома один, — резонно рассуждал лозоходец. — Спокойно принимает ванну. А тут я. Бац! Инфаркт».

Рассуждая таким несколько диковатым образом, так как инфаркт заработал бы скорее тот, кто увидел бы в данный момент приседающего, притопывающего и голосящего Фёдора, который таким странным образом передвигался со скоростью двух метров в минуту, Сивцов наконец дошёл до ванной. Он остановился за пару метров от цели и даже рот открыл от удивления, так как дверь в ванную была открыта. Там даже горел свет, и именно из этой двери по полу лились целые потоки воды и сворачивали в противоположном от Фёдора направлении. Видимо, в ту сторону пол давал небольшой уклон, и вся вода текла как раз в сторону квартиры Сивцовых.

— Здравствуйте! — громко сказал Фёдор. И радостно добавил: — Я иду! Вы слышите?

В ванной стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь плеском воды.

«А может, там девушка? — ужаснулся Сивцов. — Услышала мужской голос, испугалась, залезла под ванну и затаилась? А может и застряла!»

Поражённый новой версией в самое сердце, Фёдор заорал с удвоенной энергией:

— Эй, девушка! Вы застряли? Если стесняетесь говорить, можете кивнуть! — зачем-то добавил он.

Вдруг его осенило. Если девушка стесняется его в голом виде, надо дать ей одежду. Всё гениальное просто! В коридоре на вешалке он видел какую-то одежду. Фёдор бросился в прихожую, схватил с вешалки первую попавшуюся дублёнку, вернулся, затем, прижавшись к стене рядом с открытой дверью и крикнув «Ловите! Я не смотрю!», с хаканьем метнул её из-за угла в проём двери. Так обычно в фильмах про войну партизаны бросают гранаты в окна фашистских штабов.

Выждав необходимое для переодевания дамы время, партизан из квартиры этажом ниже смело шагнул в дверь ванной комнаты. Шагнул и обмер. Девушка не стала надевать столь деликатно предложенный ей предмет мужского зимнего гардероба. Там не было вообще никакой девушки. Дорогая дублёнка мирно покачивалась на воде, заполнявшей ванну доверху. А под дублёнкой, в воде лежал сосед.

И было сильно похоже, что он совсем даже не живой.

«А я кактусы не полил», — почему-то вспомнил Сивцов.

В глазах у него потемнело…

Нехорошая ночь (продолжение)

— Ик… уф-ф… в-ва… — попытался поздороваться Фёдор с трупом.

Труп соседа, естественно, и не подумал ответить. И вообще, лежал в воде так, как живому человеку и в голову не придёт принимать ванну. Во-первых, на нём был дорогой спортивный костюм и домашние, когда-то пушистые тапочки, которые в данный момент плавали рядом с дублёнкой. Во-вторых, его руки были прикручены к телу верёвкой, а на лбу красовалась огромная ссадина, обрамлённая великолепным синяком. Но самым главным обстоятельством было то, что его лицо было полностью под водой и оттуда, из-под воды, вверх смотрели открытые немигающие глаза.

Как ни странно, Сивцов в этой ситуации не утратил присутствия духа и довольно быстро пришёл в себя. В данный момент он обдумывал следующее: кто же выпустит его из квартиры? Бросив косой взгляд на хозяина, Фёдор ещё раз убедился, что тот ему в этом деле не помощник. Сосед всё так же смотрел куда-то вверх из-под воды. Сивцов видел в кино, что покойникам надо закрывать глаза. А вот надо ли утопленникам? Этого Фёдор не знал, поэтому просто задвинул мёртвое лицо плавающей дублёнкой. Теперь показались ноги. Но на них смотреть было не в пример спокойнее. Ну, ноги и ноги. Может, мёртвого человека ноги, а может, очень даже и живого. Кто знает?

Тут Фёдор обратил внимание, что вода до сих пор хлещет из крана. Крепко перекрыв оба вентиля, он поёжился, живо представив себе, что сейчас творится в их квартире.

«Господи, я же дверь нашу открытой оставил! — запоздало спохватился Сивцов. — Что же делать?»

Наконец он догадался уйти из ванной. Зайдя в комнату наподобие гостиной, он сел на кожаный диван и обхватил голову руками. В другое время он бы обязательно из любопытства осмотрел обстановку квартиры, но сейчас ему было очень жалко себя. Он представил, как сидит здесь, в запертой квартире, с трупом в ванной несколько дней кряду, а за это время домой возвращаются жена с дочкой. Амина зайдёт в открытую дверь, обойдёт все комнаты, подумает, что он, Сивцов, её бросил и заревёт. Фёдор всхлипнул. Тут он вспомнил, что Амина не найдёт также ни документов, ни денег, ни драгоценностей, и совсем расстроился. Что она о нём может подумать? Да ещё скажет потом подругам, что, мол, перед тем, как дать дёру, он ещё и сожрал полную кастрюлю супа. Сивцову стало совсем плохо.

В этот момент раздался звонок в дверь, и Фёдор подскочил от неожиданности.

«Амина!» — с этой радостной мыслью он резво побежал к двери.

Он настолько привык, что жена везде его находит и вытаскивает из любой ситуации, что даже не вспомнил, где та сейчас находится. Подбежав к двери, он крикнул:

— Амина, это я! Я здесь, всё в порядке!

За дверью забубнили неразборчивые, но явно мужские голоса. Сивцов похолодел и только тут заметил мощный дверной глазок. Трепеща всем телом, он опасливо заглянул в него. И чуть не лишился рассудка. Видимо, глазок обладал свойством увеличивать предметы, потому что прямо перед широко распахнутым от ужаса глазом Фёдора раскачивалась какая-то невообразимая, бритая, шишковатая, вся в шрамах, харя.

— Там кто?! — взревела вдруг харя. — Где Папа?! Открывай немедленно, сволочь! — и «харя» так жахнул кулаком по двери, что Фёдор отшатнулся.

— Сазон, ёлы-палы, опоздали мы! — продолжало греметь в коридоре. — Завалили, похоже, Папу! Но слинять, кажись, не успели — там колупается кто-то в хате! Давайте трое на улицу, чтоб они балконами не ушли, суки! — по лестнице прогрохотали, быстро удаляясь, несколько пар тяжёлых ботинок.

Сивцову тут же, до рези в животе, захотелось уйти балконами. Думая о том, откуда у покойного враз появилось столько решительных сыновей, он пошёл искать выход на лоджию. Выйдя на мороз в одном костюме, Фёдор сразу почувствовал себя неуверенно. На улице дул пронизывающий ветер, отчего казалось вдвое холоднее. Сивцов свесился через перила и посмотрел вниз.

От этой лоджии, на седьмом этаже, до их лоджии, на шестом, за зиму выросла огромная сосулька. В самом толстом своём месте, основании, она достигала сантиметров тридцати в диаметре и, постепенно сужаясь, упиралась в перила лоджии Сивцовых. Фёдору всегда казалось, когда он сидел дома, что по этой сосульке при желании можно было бы кататься с этажа соседа к ним на лоджию легко и просто. Однако сейчас это впечатление пропадало начисто. И всё же Фёдор отважно перелез через перила и, судорожно вцепившись в них руками, начал болтать одной ногой под соседской лоджией, пытаясь нащупать сосульку. Первым же порывом ветра с Сивцова сдуло лёгкие домашние шлёпанцы. Внизу послышались крики, по стенам зашарили лучи карманных фонариков. В доме напротив зажглось несколько окон. Сжав зубы, Фёдор продолжал истово махать левой ногой в январской ночи, уже не совсем отчётливо соображая, что и зачем он делает.

— Вон он! Вон! По балкону лезет, падла! — раздались снизу вопли.

— Где?

— Да вон, правее посвети! — при этих словах Фёдора выхватил из тьмы яркий круг света.

— Это Артист, бля буду! — снова заорали снизу. — Они вчера с кичи подорвались впятером, в новостях говорили! Точно, Артист — только он на дело в костюмах ходит!

— Да хоть кто!! Он Папу успел мочкануть, а нам за это сам знаешь, что будет! Так что вали его по-быстрому, пока он в тень куда-нибудь не спрыгнул! Вишь, как ногой болтает, сволочь, щас уйдёт!

Снизу раздалось несколько громких хлопков подряд. В стену рядом с Фёдором что-то ударило, в лицо сыпанула бетонная крошка. Между тёмных домов метнулось эхо. От неожиданности Фёдор дёрнул ногой чуть сильнее и, наконец, неожиданно даже для себя самого, достал до сосульки. То ли от слишком сильных морозов, то ли ещё по каким причинам, но сосулька оказалась совсем не такой крепкой, как он предполагал. От удара ноги она просто переломилась пополам, и две крутящиеся половинки устремились вниз. Через мгновение в ночи раздался громкий щелчок и ещё один какой-то невнятный звук. Примерно секунду внизу было тихо.

— Сазон!!! — раздался затем из-под балконов страшный рёв. — Он Калгана завалил, гнида!! Не пойму только чем, но у него полбашки снесло!

— Сваливаем! — приказал другой голос. — Через минуту здесь мусоров будет — не протолкнуться. Забирайте Калгана и мотаем! А Артист так уж и быть, пусть ментам достаётся! Он и в камере наш будет.