Конн Иггульден - Чингисхан. Пенталогия (ЛП)

• Название: Чингисхан. Пенталогия (ЛП)
• Автор: Конн Иггульден
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: Электронная книга

Цикл ЧИНГИСХАН - ЗАВОЕВАТЕЛЬ (Пенталогия)   1 - ВОЛК РАВНИН / Wolf of the Plains (2007) Он родился при необычных обстоятельствах: одни посчитали это дурным знаком, а другие предрекли, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. Предательство тех, кому он доверял, едва не стоило ему жизни и заразило душу жаждой мести, а страдания закалили тело. Он ни перед кем не склонялся, не поддавался ни страху, ни слабости. Его не заботили ни богатство, ни добыча - одна только власть. Он создал империю, простиравшуюся от берегов Дуная до Тихого океана. Его звали Чингисхан. И это роман о его молодости.    2 - ПОВЕЛИТЕЛИ СТРЕЛ / Lords of the Bow (2008) Веками монгольские племена воевали друг с другом. Но в год Огня и Тигра явился вождь, объединивший враждующие кланы. Он направил народ степей на битву с внешним врагом - могучей империей с прекрасными городами, полноводными реками и цветущими садами. Он повел своих воинов к славе через великую пустыню Гоби. Его звали Чингисхан. И это роман о том, как был покорен Китай и как пала империя Цин.   3 - КОСТИ ХОЛМОВ / Bones of the Hills (2008) Он родился в год Огня и Тигра. Его появление на свет при необычных обстоятельствах говорило о том, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. И он исполнил пророчество. Воодушевил свой народ на битвы и повел его к славе через великую пустыню и могучие горы. Побежденные народы склонились перед ним. Полмира лежало у его ног. Его звали Чингисхан. И это роман о самом трудном решении в его жизни. Он должен выбрать наследника, человека, способного сохранить его державу и осуществить его мечту: совершить поход к последнему морю.    4 - ИМПЕРИЯ СЕРЕБРА / Empire of Silver (2010) Уже три года как умер Чингисхан, но наследие его живо. Ханское знамя приял в свои руки сын великого завоевателя Угэдэй. В знак своего могущества он выстроил белый город Каракорум – столицу новой империи. Огромное серебряное древо – символ процветания и мощи - установил Угэдэй у входа в свой дворец. Но непривычно его лихим воинам так долго жить в мире, без военных походов. И послал он огромное войско во главе с лучшим военачальником далеко на запад, к последнему морю. Одолев полконтинента, монгольские тумены победоносно вышли к границам Франции и Италии. Кажется, уже никто и ничто не в силах их сдержать. И тут происходит событие, в корне меняющее судьбу серебряной империи – и всю мировую историю…   5 - ЗАВОЕВАТЕЛЬ / Conqueror (2011) Видимо, проклят род великого Чингисхана, ибо нет покоя в его империи – и мира между его потомками. И десятилетия не прошло со дня смерти великого хана Угэдэя, а поминальщицы уже оплакали его сына, хана Гуюка. А остальные внуки великого завоевателя принялись рвать огромный чингисов улус, как волки – павшего оленя… Недалек тот час, когда брат пойдет на брата, мечтая об одном – о троне в Каракоруме, а планы Чингисхана о завоевании мира пойдут прахом. Но нашелся чингизид, который железной рукой остановил развал империи – и расширил ее до пределов возможного. Его называли по-разному – и неженкой, и книжным червем, и предателем. Но именно ему предстояло стать настоящим наследником своего деда. Завоевателем и покорителем, великим ханом Хубилаем…

---

Братья осторожно опустили шаха на спину. Джелал ад-Дин разжал безжизненные пальцы, нежно гладя отца по руке. Тамар закрыл ему веки, но затем братья надолго оцепенели, едва веря в то, что отец действительно покинул их навсегда. Грудь шаха не шевелилась, и его сыновья друг за другом медленно поднимались с колен и смотрели на неподвижное тело. Мир вокруг них молчал, а высоко в небе сияли холодные звезды. Джелал ад-Дин считал это несправедливым. Казалось, что уход великого человека должен быть отмечен чем-то неизмеримо большим, нежели монотонный плеск прибрежных волн.

– Все кончено, – произнес Тамар, едва владея собственным голосом.

Джелал ад-Дин кивнул. К собственному удивлению и стыду, он чувствовал облегчение, словно гора рухнула с плеч.

– Монгольские собаки в конце концов доберутся сюда, – сказал он, оглядываясь назад в направлении монгольского лагеря. Принц знал, что они там, хотя густая листва закрывала обзор. – Они найдут ста… Найдут нашего отца. Может, этого им будет достаточно.

– Мы не можем оставить его здесь на растерзание этим псам, – ответил Тамар. – У меня есть трутница, брат. Вокруг полно сухих деревьев, и какое теперь имеет значение, заметят нас или нет. Надо сжечь тело. Если нам суждено выжить, мы вернемся и поставим тут храм в его честь.

– Хорошая мысль, брат, – согласился Джелал ад-Дин. – Так и быть. Но как только огонь разгорится, мы покинем остров и отправимся за море. Монголы не моряки. – Принц вспоминал географические карты из отцовской библиотеки в Бухаре. Море, кажется, было невелико. – Пусть попробуют отыскать наши следы на воде.

– Я не знаю, какие земли лежат вокруг этого моря, брат, – ответил Тамар. – Куда мы поплывем?

– На юг, конечно, как и велел отец. Мы подымем ураган в Афганистане и Индии. Вернемся с войском и раздавим Чингиса. Я клянусь и призываю в свидетели моей клятвы душу отца.

Джучи и Чагатай встретили хорезмийское войско, когда оно начало спуск в долину между холмами к востоку от Самарканда. Дозорные ошиблись в расчетах, и врагов оказалось больше. Пока Джучи совещался со своим младшим братом, он прикинул, что не меньше сорока тысяч воинов вышли на защиту изумрудного города шаха. Однако число врагов не пугало его. И в землях Цзиньской державы, и в Хорезме Чингис доказал, что боевые качества войска важнее его численности. Говорили, что Субудай одержал победу над значительно превосходившими его силами противника, разбив наголову двенадцатитысячный городской гарнизон во время обычного разведывательного рейда. У Субудая было тогда всего восемьсот воинов. Да и другие военачальники доказывали не раз свое умение вести бой с численно превосходящим войском противника. Враги

всегда

превосходили монголов в числе.

Впадина между холмами стала подарком судьбы, и братья, лишь завидев хорезмийское войско, не тянули с атакой. Побывав во многих конных сражениях, они хорошо знали особое преимущество своего положения на вершине холма. Стрелы летели дальше, а лошадей, несущихся вниз на врагов, невозможно было остановить. Отложив на время вражду, Джучи с Чагатаем быстро посовещались. Джучи предложил, что обойдет врагов и нанесет удар по их левому флангу. Чагатай только одобрительно пробурчал, отвечая согласием на его план. В задачу Джучи входила лобовая атака противника у подножия холмов.

Тумен Джучи по его команде выстроился, насколько это позволяла местность, как можно более широкой линией. Вперед выдвинулись тяжеловооруженные воины, остальные расположились за ними. Шеренги хорезмийцев готовили копья и луки, правда, Джучи был немного разочарован тем, что враги не привели слонов. Хорезмийские военачальники, казалось, были одержимы идеей использовать слонов в военных целях. Монголы, со своей стороны, получали немалое удовольствие, доводя стрелами могучих животных до бешенства, а затем восторженно наблюдая, как они топчут свое же войско.

Джучи смотрел вниз на долину, оценивая крутой склон, по которому предстояло спуститься. Косогор был вдоль и поперек изрезан козьими тропами, но там росло достаточно низкой травы. По такой земле спуск не составил бы труда для коней. Джучи осмотрел правый и левый фланги своего войска, заняв позицию в самом центре его передовой линии. Лук Джучи зазвенит с первым выстрелом стрел, и полководец чувствовал, как вера в собственные силы наполняла сердца его воинов. Войско врагов начало неторопливое восхождение, приближаясь к ним, и монголы были готовы к встрече. Хорезмийцы сопровождали свое наступление гудением горнов и барабанным боем, но всадники на флангах заметно нервничали. Подъем уже уплотнил их ряды, и Джучи подумал, что вражеское войско, должно быть, вел какой-то дурак, поставленный над ним скорее за свою родословную, чем за талант. Ирония его собственного возвышения позабавила Джучи, когда он отдал приказ к наступлению. Немного нашлось бы на свете сыновей императоров или ханов, которые правили бы не по воле, но

вопреки

воле своих отцов.

Тумен двигался вперед медленной рысью. Джучи постоянно следил за рядами своего войска, отыскивая уязвимые места в строю. Его разведчики находились за много миль от него, как учил Субудай. Тогда можно было не бояться ни засады, ни внезапного появления резервов противника. И кто бы ни вел войска на освобождение Самарканда, но он явно недооценивал монголов и должен был поплатиться за свое легкомыслие. Джучи протрубил сигнал в висевший на шее рог, и тяжелые копья были извлечены из седельных чаш. Теперь железные пики поддерживали только крепкие руки и плечи, привыкшие управляться с мощью металла. Пуская скакуна быстрее, Джучи кивнул знаменосцу и проследил за тем, как команда расширить строй прошла по рядам. К этому моменту Джучи готовил своих людей долгими и мучительными тренировками. Ежедневно воины стреляли из лука или били копьями соломенные мишени, пока на ладонях не появлялись кровавые мозоли.

В войске противника раздался приказ, и вражеские лучники пустили стрелы. «Слишком рано», – подумал Джучи. Половина стрел упала на землю, не долетев до цели, тогда как остальные бесполезно забренчали о щиты и шлемы. Никто из монголов не пострадал, и Джучи пустил скакуна легким галопом. Теперь он уже не смог бы остановить своих воинов, даже если бы захотел. Он забыл о волнении и отбросил сомнения прочь. Выпустив поводья из рук, Джучи позволил коню контролировать бег, а сам поднялся в стременах и приставил древко стрелы к тетиве.

Все монгольское войско последовало примеру своего командира. Лучники готовили стрелы, копьеносцы опускали наконечники копий, выжидая момент, когда можно будет начать колоть и убивать.

Джучи пустил стрелу, и в тот же миг шесть сотен стрел полетело следом за ней. Когда лучники потянулись за новыми стрелами, копьеносцы ударили пятками по бокам лошадей и сомкнули ряды, подобно острому клину, выступавшему впереди всего войска. Они разили врагов на полном скаку, не останавливаясь ни перед чем. Все, что попадалось им на пути, сметалось, словно лавиной. За ними бешено скакали другие, и Джучи быстро потерял из виду падавших на землю людей. Он снова натягивал лук, а стихия боя влекла его в глубь вражеского войска.

Впереди копьеносцы бросили обломанные древки и обнажили мечи. Лучники позади них произвели новый залп по врагу, расширяя брешь в его рядах. Под натиском монгольских всадников хорезмийцы пятились назад, как от огня. Джучи не знал лучшего применения копьям и лукам, и разрушения, которые они принесли за считаные секунды, вселяли в него восторг. Задние шеренги тумена Джучи ширили строй и крушили фланги хорезмийского войска. Его тактика была почти полной противоположностью излюбленного обходного маневра Чингиса. Несколько мгновений – и голова вражеской колонны втянулась внутрь, передовые ряды хорезмийцев беспорядочно отступили, сбившись в плотную массу.

Дальнейшее продвижение вперед стало почти невозможно, и Джучи обнажил клинок. Он понял, что сейчас самое подходящее время для атаки с фланга, и поднял глаза на брата. Джучи едва успел бросить короткий взгляд на вершину холма над левым флангом противника. В следующий миг вражеское копье чуть не выбило его из седла, и Джучи пришлось защищаться, яростно отбивая острие ногой. Джучи вновь посмотрел на брата и не поверил своим глазам. Тумен Чагатая стоял на прежнем месте, не сдвинувшись ни на шаг.

Чагатая Джучи видел отчетливо. Его младший брат спокойно сидел на спине скакуна, опустив руки на луку седла. Братья не договаривались, что Чагатай вступит в бой по сигналу, но Джучи все равно затрубил в рог, требуя помощи. Его люди тоже время от времени поглядывали на соплеменников, дивясь их невозмутимому спокойствию. Кое-кто недоуменно подавал гневные знаки воинам Чагатая, призывая их вступить в сражение, пока не упущен момент.