Конн Иггульден - Чингисхан. Пенталогия (ЛП)

• Название: Чингисхан. Пенталогия (ЛП)
• Автор: Конн Иггульден
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: Электронная книга

Цикл ЧИНГИСХАН - ЗАВОЕВАТЕЛЬ (Пенталогия)   1 - ВОЛК РАВНИН / Wolf of the Plains (2007) Он родился при необычных обстоятельствах: одни посчитали это дурным знаком, а другие предрекли, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. Предательство тех, кому он доверял, едва не стоило ему жизни и заразило душу жаждой мести, а страдания закалили тело. Он ни перед кем не склонялся, не поддавался ни страху, ни слабости. Его не заботили ни богатство, ни добыча - одна только власть. Он создал империю, простиравшуюся от берегов Дуная до Тихого океана. Его звали Чингисхан. И это роман о его молодости.    2 - ПОВЕЛИТЕЛИ СТРЕЛ / Lords of the Bow (2008) Веками монгольские племена воевали друг с другом. Но в год Огня и Тигра явился вождь, объединивший враждующие кланы. Он направил народ степей на битву с внешним врагом - могучей империей с прекрасными городами, полноводными реками и цветущими садами. Он повел своих воинов к славе через великую пустыню Гоби. Его звали Чингисхан. И это роман о том, как был покорен Китай и как пала империя Цин.   3 - КОСТИ ХОЛМОВ / Bones of the Hills (2008) Он родился в год Огня и Тигра. Его появление на свет при необычных обстоятельствах говорило о том, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. И он исполнил пророчество. Воодушевил свой народ на битвы и повел его к славе через великую пустыню и могучие горы. Побежденные народы склонились перед ним. Полмира лежало у его ног. Его звали Чингисхан. И это роман о самом трудном решении в его жизни. Он должен выбрать наследника, человека, способного сохранить его державу и осуществить его мечту: совершить поход к последнему морю.    4 - ИМПЕРИЯ СЕРЕБРА / Empire of Silver (2010) Уже три года как умер Чингисхан, но наследие его живо. Ханское знамя приял в свои руки сын великого завоевателя Угэдэй. В знак своего могущества он выстроил белый город Каракорум – столицу новой империи. Огромное серебряное древо – символ процветания и мощи - установил Угэдэй у входа в свой дворец. Но непривычно его лихим воинам так долго жить в мире, без военных походов. И послал он огромное войско во главе с лучшим военачальником далеко на запад, к последнему морю. Одолев полконтинента, монгольские тумены победоносно вышли к границам Франции и Италии. Кажется, уже никто и ничто не в силах их сдержать. И тут происходит событие, в корне меняющее судьбу серебряной империи – и всю мировую историю…   5 - ЗАВОЕВАТЕЛЬ / Conqueror (2011) Видимо, проклят род великого Чингисхана, ибо нет покоя в его империи – и мира между его потомками. И десятилетия не прошло со дня смерти великого хана Угэдэя, а поминальщицы уже оплакали его сына, хана Гуюка. А остальные внуки великого завоевателя принялись рвать огромный чингисов улус, как волки – павшего оленя… Недалек тот час, когда брат пойдет на брата, мечтая об одном – о троне в Каракоруме, а планы Чингисхана о завоевании мира пойдут прахом. Но нашелся чингизид, который железной рукой остановил развал империи – и расширил ее до пределов возможного. Его называли по-разному – и неженкой, и книжным червем, и предателем. Но именно ему предстояло стать настоящим наследником своего деда. Завоевателем и покорителем, великим ханом Хубилаем…

---

— Мой отец любил тебя, — сказал Тэмучжин, не сводя с него взгляда. — Был бы ты верен ему, сейчас стоял бы рядом со мной.

Лицо Илака покрыла мертвенная бледность, он хватал воздух ртом, пытаясь собрать остатки сил.

— Он доверял тебе, а ты предал его, — продолжал Тэмучжин. — Умри же, Илак. Ты мне не нужен.

Он видел, что Илак пытается что-то сказать, но на губах его пузырилась кровь, и он не смог издать ни звука, упал на колени, и Тэмучжин вложил меч в ножны, ожидая конца. Илак долго цеплялся за жизнь, но в конце концов рухнул на бок и затих. Грудь его перестала подниматься. Тут Тэмучжин заметил, что один из Волков подходит ближе, и приготовился было к очередному нападению, но узнал Басана и настороженно замер. Человек, что некогда спас его от Илака, встал над телом своего вождя и глянул на него сверху вниз. Лицо Басана было взволнованным. Не говоря ни слова, он наклонился, поднял меч с рукоятью в виде волчьей головы и выпрямился. У всех на глазах Басан протянул меч Тэмучжину рукоятью вперед, и тот взял оружие, радуясь тяжести в руке, словно встрече со старым другом. На какое-то мгновение ему показалось, что он вот-вот лишится сознания, но братья поддержали его.

— Долго же я ждал этого, — прошептал Хасар себе под нос.

Тэмучжин очнулся, припомнив, как младший пинал тело Сансара.

— Похорони его с почетом, брат. Мне надо завоевать сердца Волков, а они не простят, если мы опозорим тело. Пусть отнесут его в холмы и оставят птицам. — Он обвел взглядом молчаливые ряды воинов трех племен. — А потом я хочу вернуться в улус и взять то, что мне принадлежит. Я — хан Волков.

Он наслаждался вкусом этих слов, повторял их шепотом. Братья еще крепче подхватили его, но те, что смотрели на них, ничего не прочли на их лицах.

— Я распоряжусь, — пообещал Хасар. — Тебе сейчас надо поскорее перевязать раны, а то истечешь кровью.

Охваченный усталостью, Тэмучжин кивнул. Басан стоял неподвижно, и Тэмучжин подумал было, что надо поговорить с Волками, пока они стоят здесь, ошеломленные случившимся, но потом решил, что это подождет. Им все равно некуда больше идти.

ГЛАВА 34

В сражении с татарами погибло больше двух сотен воинов. Войска Тэмучжина еще не успели покинуть место сражения, а небо уже заполонили ястребы, стервятники и вороны, склоны холмов зашевелились крыльями хищных птиц, расхаживающих между трупами. Они кричали и дрались над добычей. Тэмучжин приказал, чтобы между олхунутами, кераитами и Волками не делали различий. Шаманы трех племен забыли взаимную неприязнь и вместе пели погребальные заклинания, а воины наблюдали за кружащими в вышине птицами-падальщиками. Еще не успел закончиться обряд, как лохматые черные стервятники стали опускаться на землю и прыжками передвигаться среди мертвых, поглядывая на живых темными глазами.

Тела татар оставили там, где они и лежали. В конце дня повозки двинулись к главному улусу. Тэмучжин с братьями ехал во главе войска, за ним следовали телохранители-Волки. Не будь он сыном прежнего хана, его могли бы убить сразу же после гибели Илака, но Басан отдал ему отцовский меч, а потому никто даже и не помыслил причинить ему зло. Хотя Волки и не ликовали, как олхунуты и кераиты, они были стойкими воинами и теперь принадлежали ему. Толуй, весь подобравшись, ехал со всеми, и на лице его были видны следы побоев. Накануне вечером Хасар с Хачиуном тихонько отвели его в сторону, и теперь он старался не попадаться им на глаза.

Когда войско достигло улуса Тогрула, навстречу выбежали женщины — обнять мужей и сыновей. В тревоге они высматривали дорогие лица среди толпы воинов. Слышались вопли радости и скорби, и вся степь кипела радостным шумом.

Тэмучжин пустил свою усталую кобылку рысью в ту сторону, где стоял Тогрул, а рядом с ним — Вэнь Чао. Хан кераитов оставил небольшую охрану для своего племени, и теперь эти воины отводили глаза под взглядом Тэмучжина. Они не были с ним в бою.

Тэмучжин спешился.

— Мы сломали им хребет, Тогрул. На юг они больше не сунутся.

— А где хан Волков? — спросил Тогрул, глядя на воинов и их семьи.

Тэмучжин пожал плечами.

— Он перед тобой, — сообщил он. — Я взял себе это племя.

Он отвернулся с усталым видом и стал отдавать распоряжения братьям, а потому не видел, как изменилось лицо Тогрула. Все чуяли запах шипящей на углях баранины, и воины, что вернулись с поля боя, радовались предстоящему угощению. Они проголодались после целого дня сражения, и пока они не наедятся и не напьются вдоволь, ничего нельзя будет сделать.

Вэнь Чао увидел едущего к нему Юаня с окровавленной повязкой на ноге. Тэмучжин направился к юрте, где его поджидала жена. Вэнь Чао терпеливо смотрел, как Юань спешивается и преклоняет перед ним колено.

— Нам неизвестны подробности сражения, Юань. Ты должен рассказать нам, что видел.

— Как пожелаешь, хозяин, — согласился Юань, уставившись в землю.

Солнце садилось, и холмы покрылись полосами золотого солнечного света и теней. Пир продолжался долго, пока мужчины не напились и не насытились. Тогрул тоже пировал, хотя и не славил Тэмучжина вместе с прочими, даже когда воины Волков привели свои семьи, чтобы дать сыну Есугэя клятву верности. Тогрул увидел, что, когда они преклоняли колено, глаза Тэмучжина были полны слез, и в нем впервые шевельнулось негодование. Да, он не сражался вместе с ними, но разве его заслуги нет совсем? Победы не было бы без кераитов: ведь именно Тогрул призвал Тэмучжина с ледяного севера. Он не был слепцом и прекрасно видел: его кераиты перемешались с другими так, что уже невозможно было отличить одних от других. Они смотрели на молодого хана с благоговением и восторгом, как на человека, что собрал под своим началом племена и нанес давнему врагу сокрушительное поражение. Тогрул кожей ощущал эти взгляды. Он опустил голову и прислушался: внутри шевелился червячок страха. Илак погиб, как и Сансар когда-то. Нетрудно представить себе ножи, готовые посреди ночи вонзиться в него, в Тогрула, хана кераитов.

Когда пир окончился, он засел с Вэнем Чао и Юанем в своей юрте, и они проговорили далеко за полночь. Когда взошла луна, Тогрул глубоко вздохнул и ощутил в легких тяжелые пары черного арака. Он был пьян, но ему нужно было напиться.

— Я сделал все, что обещал, Вэнь Чао, — напомнил он посланцу.

Голос Вэня звучал успокаивающе.

— Ты все сделал, это так. И ты будешь ханом обширных земель, и твои кераиты познают мир и покой. Мои хозяева будут рады услышать о такой победе. Когда вы поделите добычу, я уеду вместе с тобой. Мне больше нечего здесь делать. И возможно, я смогу наконец насладиться покоем и провести оставшиеся годы в Кайфыне.

— Если я останусь в живых, — вдруг плюнул Тогрул. Его жирное тело всколыхнулось от негодования и тревоги, и Вэнь Чао склонил голову набок, как птица.

— Ты боишься нового хана, — прошептал он.

— А как не бояться-то? — фыркнул Тогрул. — За ним тянется след из трупов. Вокруг моей юрты стоит охрана, но кто знает, долго ли осталось до того, как… — Он осекся, сцепив пальцы. Задумался. — Ты видел, как его славили. И мои кераиты тоже.

Вэнь Чао встревожился. Если Тэмучжин прирежет поутру этого жирного дурака, то Вэню Чао придется туго. Он стал думать, что предпринять, и не упускал из виду бесстрастного лица Юаня, еле заметного во мраке.

Когда молчание стало невыносимым, Тогрул отхлебнул добрый глоток арака и рыгнул.

— И кому я теперь могу доверять? — спросил он скулящим голосом. — Он напьется сегодня и будет крепко спать всю ночь. Если он умрет в своей юрте, никто не помешает мне утром откочевать.

— Его братья тебе не дадут уехать, — заметил Вэнь Чао. — Они будут в бешенстве.

Тогрул почувствовал, что все плывет перед глазами, и потер их кулаками.

— Половина войска вокруг нас — мои кераиты. Они ничем не связаны с этими братьями. Если Тэмучжин умрет, я смогу увести их. Тогда меня никто не остановит.

— Если ты попытаешься убить и провалишь дело, мы все погибнем, — предостерег его Вэнь Чао.

Он боялся, что Тогрул промахнется в темноте, и он, Вэнь Чао, погибнет как раз в тот самый момент, когда после стольких лет надежда вернуться к китайскому двору начала становиться явью. Он понимал, что его безопасность под угрозой в любом случае, но лучше дождаться утра. Тэмучжин ничего ему не должен. Возможность, что Вэню позволят уехать домой, была высока.

— Ты не должен рисковать, Тогрул, — сказал он хану. — Законы гостеприимства охраняют вас обоих, и если ты со страху решишь нарушить их, это кончится кровопролитием, и только. — Вэнь выпрямился, стараясь понять, дошли ли его слова до Тогрула.

— Нет, — сказал Тогрул, рассекая рукой воздух. — Ты видел, как они его славили. Если он умрет нынче ночью, я уведу кераитов и откочую еще до рассвета. К рассвету я оставлю этот улус, охваченный смятением, далеко позади.