Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)

• Название: Поражающий фактор. Трилогия (СИ)
• Автор: Михаил Гвор
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: Электронная книга

ПОРАЖАЮЩИЙ ФАКТОР (трилогия) Цикл фантастических романов о выживании после ядерной войны. Если цивилизация сгорела дотла, когда рушатся небеса и гаснет в радиоактивном дыму солнце, вывести гражданских из зоны полного поражения под силу лишь десантникам и спецназу.   1. Поражающий фактор. Те, кто выжил  [= Жаркий август 2012] (2012)  Конец Света пришел по расписанию. 2012 стал последним годом прежнего мира – годом Ядерного Апокалипсиса. Не только Москва, но и все крупные промышленные центры стерты с лица земли. Миллиарды жизней сгорели в атомном пламени. Уцелели лишь те, кому к началу Третьей Мировой повезло оказаться вдали от цивилизации – в тайге, в горах, на в дальних заставах. И что им теперь делать? Оплакивать погибших? Пить горькую? Ждать смерти от лучевой болезни и ядерной зимы? Идти в услужение к бандитам, дорвавшимся к власти? Резать глотки за горсть патронов, банку консервов, ампулу обезболивающего? Опуститься, одичать, озвереть? Пустить себе пулю в лоб? Или сцепить зубы и жить всем смертям назло, спасая тех, кого еще можно спасти, и оставаясь людьми даже в атомном аду...   2. Прорыв выживших. Враждебные земли  [= Я приду, мама!] (2012)  Пережив Третью Мировую войну вдали от больших городов, стертых с лица земли ракетно-ядерными ударами, немногие уцелевшие пытаются спасти цивилизацию, остановить варварство, остаться людьми даже в атомном аду. Но десять лет, прошедших после апокалипсиса, – слишком малый срок, чтобы планета успела залечить радиоактивные язвы. Необратимо меняется климат, резко холодает, гибнет скот и вымерзают посевы, запасы на исходе, пустеют армейские склады, продолжаются набеги мародеров и голодных банд… В конце концов, принято решение уходить на юг. На пути переселенцев – враждебные Дикие земли и зоны радиоактивного заражения, выжженные пустыни на тысячи верст, бандитские засады и целые «города победившей братвы». Чем закончится это Великое переселение, превратившееся в отчаянный прорыв? Что ждет выживших в конце похода? Встреча с родными и близкими после 10-летней разлуки? Или новая беспощадная война?   3. «Ребенки» пленных не берут! (2013)  Старый мир давно умер. Вокруг раскинулся новый. Жестокий, суровый и неприветливый. Устанавливающий правила столь же суровые и жестокие. Здесь придется забыть про гуманизм, права человека, и презумпцию невиновности. Есть враг. Врага надо убить. Есть друг. Друга надо спасти. Все! Всех остальных — не трогать, пока не станет ясно, друг это или враг. Не «доказано», а «ясно»! Каждый сам и прокурор, и адвокат, и судья. И палач. Разбирательство проходит в доли секунды, а приговор приводится в исполнение немедленно и обжалованию не подлежит. Пришедшему с добром всегда найдется место у очага. Но тот, кто не хочет мира, виноват сам. Герои древних сказаний оживут, чтобы нести смерть врагам, и легендарные карашайтаны вновь придут в мир, чтобы избавить его от правителей, возомнивших себя великими. Ни один враг не уцелеет. «Ребенки» пленных не берут.  

---

Я вышел их встретить на правах старого знакомого. Кто, как не я, должен сообщить им дурную весть. Можно было свалить это на Руфину, но надо иметь совесть. Начальник лагеря сдает на глазах. Еще немного, и она будет выглядеть на свои годы…

– Вы решили оставаться здесь? – спрашивает Давид.

– У тебя есть другие варианты?

– Есть. Но хочу услышать твои аргументы.

– Можем попробовать прорваться. Хватает и транспорта, и оружия. Можем выбить ахмадовцев из Сарвады и Айни. Можем послать пару ребят через горы в дивизию и ударить по Анзобу с двух сторон. Если это получится, Ахмадова мы уберем совсем. Много чего можем на самом деле.

– Хороший вариант. И что многое можем – еще лучше.

– Да. Хороший. Только один вопрос меня смущает. Сколько наших ребят ляжет?

– Кто же знает ответ на такие вопросы?

– Никто не знает. А мне не нравится любой ответ, кроме нулевого. И пока нам это удается. Хотя везет нам последнее время. Боюсь, что лимит кончится. Удачи, в смысле.

– Не знаю… Ты не боишься, что Мухаммед придет к горе?

– Здесь мы удержим большие силы. И второй момент. Я не уверен, что дивизия пойдет нам навстречу. У нее должно быть много проблем на юге. Там афганская граница. Плюс памирцы, кулябцы, прочие недобитые «вовчики». Все это дерьмо начнет всплывать. И нет гарантий, что пенджикентцы не ударят в спину. Хоть они и не дружат с Ахмадовым, но и те, и те таджики. А мы – урусы. И кяфиры. А если мы схватимся одни против Ахмадова и пенджикентцев – это будет очень больно. Если и победим…

– Но ведь главное не это?

– Не это. Я не вижу, за что класть ребят. Насколько велика разница между жизнью в лагере, Маргузоре или Сарваде? Вот если бы могли прорваться в Новосиб, где есть шанс найти моего Борю. Или в Воронеж, на родину моего бестолкового строителя. Или… в общем, туда, где хоть кто-нибудь может надеяться найти своих, я бы думал над таким вариантом. А терять людей ради соседнего ущелья, где нас будут держать за завоевателей и точить нож за спиной? Не хочу.

– Наверное, ты прав. В любом случае надо подумать. Хорошо подумать. А пока – чем мы можем помочь?

– Вспоминайте все свои специальности и увлечения. Эдик, ты одно время увлекался арбалетами. Мы здесь сможем наладить изготовление?

– Можем. Ты хочешь прямо сейчас?

– Нет, сначала закончить вывоз Пасруда. Сжечь остатки кишлака. Перекрыть дорогу. Отстроиться до зимы… До арбалетов дело не скоро дойдет.

– Ага, – кивает Эдик, – долгими зимними вечерами… А дерево сейчас готовить надо. Еще не факт, что просушить успеем…

– Возможно. Но ты еще и строитель.

– И не только.

– В общем, так, парни. Берите бумажку и пишите. И про «только», и про «не только». А там подумаем. Давид, не хочешь взять на себя общую координацию?

– Извини, Витя, но этот крест ты уже несешь. И вполне себе успешно…

– Успешно… Только с внучкой поиграть некогда…

Давид только руками разводит…

Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения

Андрей Урусов (Седьмой)

– Периметр – Точке! Сто одиннадцать!

– Точка – Периметру! Принял!

– Периметр – Точке! Как обстановка?

– Точка – Периметру! Обстановка – в писечку. Сороковый с ментами пьет!

– Сороковый – Точке! Ярый, уши оборву! И не с ментами, а с полицейскими! Учи матчасть, контра!

– Точка – Сороковому! Передавайте пламенный привет полицаям, херр майор!

– Сороковый – всем! По три наряда каждому! Хватит в эфир срать!

Кричит рация, динамик бросается нехорошими словами.

– Веселятся! – улыбается Кошка, прижимаясь к Андрею.

– Дело нужное жизнь увеличивать-то! – Волосы жены мягкие-мягкие. Так бы и зарыться в них навсегда…

– Она и так долгая будет. И у нас, и у Димки!

– Как иначе, Солнышко? Я договорился уже!

– Договорун! – смеется Влада. – Ты со всеми договоришься!

– Я же инспектор бывший, а не хвост белый да пушистый! Да, спросить хотел.

– Спрашивай. – В темноте не видно ничего. Но Андрей и так все знает и видит. Сердцем, наверное. И глаза любимые, и губы приоткрытые, поцелуя ждущие…

– Времени две ночи было, а ты все спать не ложилась.

– Примета такая есть на Алтае. Если проводить не смогла – так встреть обязательно. Чтобы не в последний раз.

– Солнышко…

Дождались губы поцелуя. Ведь иначе и быть не может.

Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»

Виктор Юринов (Дед)

– Итак, сегодня обошлось чудом!

Вот такой фразой и начинаю совет. Все правда. Потому что действительно иначе назвать выстрел Лаймы нельзя. Только «чудо». Но, поскольку благодаря ему все живы и даже никто не ранен, настроение у ребят приподнятое.

– Да уж… – откликается Потап, – «есть женщины в русских селеньях…»

– В литовских, товааааарищ майор, в литовских, – язвит Олег, – маленькое такое селение. Вильнюс называется… И в нем каждая уважающая себя мама передает дочке секреты мастерства древнего народа: как одним выстрелом убрать с глаз долой два «УАЗа» с десятком боевиков, чтобы и следов не осталось… Не удивлюсь, если выяснится, что по Литве отбомбились все воюющие стороны. А то пара-тройка Лайм вполне может уничтожить небольшую страну типа Польши или Румынии. Лучше подстраховаться.

– Между прочим, твой оторванный дружок, – подзуживает Прынц, – ни хрена не боится древних боевых искусств и весьма активно подбивает к ней клинья. По-моему, небезуспешно.

– И когда ты это заметил?

– Девушка от восторга забыла отжать кнопку на гарнитуре. В итоге я имел удовольствие прослушать историю о подвигах твоего брата на почве усмирения грабителей и выяснил, что фингал на ныне покойном таджикском лице совсем не Лехина заслуга. А вывод, что пара из этой парочки получится не только снайперская, напрашивается сам собой.

– То есть тот уникальный фонарь, размером превышающий территорию Таджикистана, и светимостью за сто люменов, поставила нежная литовская девушка? И после этого герой-любовник еще мог кого-то насиловать?

– Насколько я понял, не мог. Иначе нежная литовская девушка еще и отломила бы соответствующий орган. Но не судьба…

– Прошу пардону. Польше хватило бы и одной Лаймы.

Останавливаю болтологию. Увлеклись ребята.

– Давайте к делу. Сначала позвольте вам представить Давида Лернера, гражданина республики Израиль, а в прошлом потомственного жмеринца. И самого крутого горного туриста в мире.

– Что такое «жмеринец»? – вопрошает Малыш.

– Таки это житель славного города Жмеринка, а не какого-нибудь занюханного Бердичева.

– А чем так плох Бердичев? – заинтересовался Бахреддин.

– Нет, ну вы мне скажите, шо такого может быть хорошего в городе, который построен на реке Гнилопять?

Все-таки Давид – человечище! С момента, когда узнал о войне, прошло четыре часа. У него хватает сил шутить. По виду ни за что не догадаешься, что творится внутри. Вся семья жила в Израиле. Жена, дети, внуки… Вся! Никаких шансов! А ведь для еврея семья – это все. Весь мир… Давид убит, уничтожен, взорван всеми мегатоннами, пришедшимися на его Беер-Шиву. Но общается, улыбается, шутит… Однако приходится призывать к порядку:

– Парни, оставьте в покое славные украинские города! Кроме Давида есть еще три новых лица. Эрнст Гурамович Хенциани, для своих Эдик. Он не тбилисец, как вы подумали, а москвич, так же как и Алик с такой редкой фамилией Иванов. А Юрис Озолиньш из Риги. Ребята только сегодня спустились и не совсем в курсе наших дел, но люди знающие, потому я решил пригласить их на совет.

С представлением все. Теперь слушаем результаты сегодняшних мероприятий. Сам и начну. Сарваду мы вывезли. Все, что было отобрано, плюс я добавил сегодня учебники и памперсы.

– Витя, про учебники я все понял, – это Малыш, – а зачем нам памперсы?

– Стас, ты не знаешь, зачем нужны памперсы? – снова язвит Олег. – Чтобы учить детей, сперва их надо нарожать. Прынц уже докладывал про чьи-то матримониальные планы. По секрету и громким шепотом.

– В целом верно. В последней машине было место, вот и докидали. Памперсами и женскими прокладками. Тоже пригодятся.

– Блин, мы, оказывается, сегодня за бабские прокладки воевали… – ворчит Малыш.

– Воевали не мы, а Лайма, – с самым серьезным видом уточняет Олег. – Мы драпали… А девушка свои прокладки вполне заслужила.

– Не драпали, а осуществляли стратегический отход! – с абсолютно серьезным видом поправляет Малыш. Все снова начинают ржать.

– Пишу приказ по личному составу, – заявляет Потап. – За героизм и мужество, проявленные в боях, наградить Лайму Буткете тремя пачками именных прокладок!

– Давайте орден учредим. Первая официальная награда Высокогорной Фанской Республики – Орден Прокладки! А Лайма – первый кавалер!