Сергей Мартьянов - Ветер с чужой стороны

• Название: Ветер с чужой стороны
• Автор: Сергей Мартьянов
• Издательство: Казахское государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1960

Две основных особенности отличают пограничные рассказы и повести Сергея Мартьянова: безукоризненное знание материала, приобретенное в результате многолетнего вдумчивого изучения действительности, метких наблюдений и размышлений — во-первых и — теплое чувство, с которым автор рассказывает о людях границы.

---

На крыльце ему встретились несколько молодых солдат, они почтительно уступили ему дорогу. Четким шагом он пошел по дорожке, зная, что солдаты наблюдают за ним. У него отличная выправка, фигура спортсмена и обмундирование с иголочки — подогнал, перешил к увольнению.

Тополя стояли молчаливые и строгие, как в почетном карауле. У коновязи, в дальнем углу двора, ржали кони. В питомнике повизгивали и лаяли овчарки. Все это было знакомым, привычным, полюбившимся за три года. "Да… три года", — с теплотой подумал Грачев. Он перебирал в уме разговор с капитаном и отметил про себя, что разговор все-таки кончился для него обидно. "Какой вы самоуверенный, однако"… По правде говоря, ему хотелось, чтобы начальник заставы упрашивал его подольше, поубедительнее: он и сам толком не понимал, почему так упорно не соглашался остаться на границе. Может быть, потому, что тешила тщеславная мысль: он, сержант Грачев, везде будет первым.

"А что раздумывать! Решено, и точка".

2

Машина на минуту остановилась возле конторы, потом помчалась дальше, подпрыгивая и гремя пустым кузовом. Грачев остался один со своим чемоданом. Через широкую улицу церемониально переходил выводок жирных гусей, встретивших сержанта воинственным гоготом.

Грачев усмехнулся, снял фуражку, выбил из нее пыль, протер платком лакированный козырек.

Нурпеис почему-то не встретил его, наверное не получил телеграмму. "Ну, что ж, будем искать директора", — решил Грачев. В направлении так и сказано: прибыть в распоряжение директора совхоза "Степной". Подняв чемодан, он твердым шагом направился к дверям конторы. Вошел в темный коридор, отыскал дверь с табличкой "Директор совхоза", постучался. Никто не ответил. Еще постучался и громко спросил:

— Разрешите войти?

В кабинете с письменным столом, диваном и радиоприемником никого не было. Настойчиво звонил телефон. Грачев заглянул во вторую комнату, в третью, — и все они встречали его пустотой и застарелым запахом табачного дыма. Наконец, в самой дальней ему посчастливилось, Какой-то дядька в очках крутил ручку арифмометра.

— Вам кого?

— Директора.

Дядька еще раз крутнул, что-то записал в длинную ведомость.

— По какому вопросу?

— Я демобилизованный, прибыл на работу.

— В качестве?.. — спросил дядька, с любопытством взглянув на Грачева.

Юрий не счел нужным распространяться. Он еще раз повторил, что ему нужен директор и спросил, где его можно найти.

— Г-м, найти… — усмехнулся дядька. — Идет уборка, товарищ демобилизованный. Семена Венедиктовича сейчас днем с огнем не найти. А впрочем, поищите где-нибудь в гараже, или в зернохралилище.

Оставив в конторе чемодан, Грачев направился разыскивать гараж. Совхозный поселок со всех сторон обступил его уютными домиками, сараюшками, стогами свежего сена. По улицам и дворам разгуливали гуси, куры, свиньи. Но тени было мало. Молодые деревья росли чахлыми, а многие совсем засохли.

У гаража под одной единственной полуторкой торчали ноги в рыжих стоптанных сапогах. Грачев обратился к ним со своим вопросом. Ноги шевельнулись, и хриплый голос окликнул из-под машины:

Сенька, ты, что-ли?.. Ох, и лекцию прочитал мне директор за передний мост! Не приведи господи.

Узнав, что это не Сенька, ноги настороженно замерли, и голос буркнул:

— Валяй в зернохранилище, он там.

В зернохранилище сказали, что Семен Венедиктович только что был здесь, но куда-то ушел, наверно на нефтебазу. Оттуда Грачева направили в механические мастерские. А после мастерских следы директора вообще терялись. "Ну и порядки, — хмурился Грачев. — Легче задержать нарушителя границы, чем встретиться и поговорить с этим Семеном Венедиктовичем". О шофере Ибраеве сообщили, что он мотается между второй бригадой и пунктом Заготзерно, а дома у него сейчас никого нет, потому что жинка работает где-то на току.

Только к вечеру, когда поутихла жара, Грачев неожиданно застал директора в конторе. Он догадался об этом по множеству людей, толпившихся в коридоре. В одиночку и сразу по несколько человек они бесцеремонно заходили в директорский кабинет и были там очень долго. Грачев постучался и тоже вошел. На него никто не обратил внимания. За столом сидел седоватый смуглый мужчина с густыми черными бровями и вежливо выслушивал какого-то басовитого парня, который рьяно доказывал, что для раздельной уборки в их бригаде не хватает трех подборщиков. В кабинете находились еще три человека и курили. Грачев слушал и удивлялся выдержке и вежливости директора.

Наконец, Грачева заметили.

— Слушаю вас, товарищ, — ласково сказал Семен Венедиктович.

Юрий представился и сказал, зачем приехал.

— А-а, так вы и есть тот самый сержант Грачев?! — широко улыбнулся директор. — Знаю, знаю… Мне о вас много рассказывал товарищ Ибраев.

Грачев облегченно вздохнул. Кажется, его мытарствам приходит конец.

— Ну, что ж, сразу и приступим к делу, Юрий Михайлович, — сказал директор, бегло прочитав отпускное удостоверение и направление в совхоз.

Грачеву было непривычно, что к нему обращались по имени и отчеству; перед этим вежливым и спокойным человеком он чувствовал себя напряженно и даже боязливо, как школьник.

— Так вот, Юрий Михайлович, — продолжал директор, — что если мы поставим вас временно на один ответственный участок? — он переглянулся со своими собеседниками, и те дружно закивали.

— Пожалуйста! — сказал Грачев самоуверенно.

— Предупреждаю, участок чрезвычайно важный. От вас будет зависеть благополучие ста шести человек, работа пяти тракторов и пяти подборщиков. Не подведете?

— Никак нет, — заверил Грачев. — А в чем будет заключаться моя задача?

Семен Венедиктович кашлянул в кулак, нахмурился и серьезно сказал:

— Нужно срочно заменить в третьей бригаде одного человека, который обеспечивает всю бригаду водой.

Сердце у Грачева упало.

— Так меня в водовозы, что-ли?

— Точно так, — твердо сказал директор.

Вот это здорово! Да они что, смеются над ним? Грачев долго молчал. Если бы не привычка к дисциплине, он бы наверно повернулся и хлопнул дверью.

— А другой должности не найдется? — наконец хрипло проговорил Грачев.

Мысли его разгадали отлично:

— Вы поймите, пожалуйста, — деликатно сказал Семей Венедиктович, — что от вас будет зависать все — и жизнь людей и работа машин. А вода у нас здесь на вес золота. Приходится привозить из дальних колодцев и небольшого степного озера. Но дело даже не в этом — в третьей бригаде некого поставить водовозом. Буквально некого! Механизаторы нужны на уборке, а студенты не соглашаются, считают это для себя, видите ли, зазорным. К тому же поставим мы вас временно, на период уборки, А там что-нибудь придумаем.

— Понимаю, — негромко ответил Грачев.

— Вот и отлично! Завтра же и поезжайте в бригаду,

3

Полевой стан бригады — это два вагончика, несколько палаток, кухня, крытый ток. Это — груды зерна, пыль, грохот механизмов, загорелые парни в трусах и девчата в платочках, орудующие деревянными лопатами. Это — место, где человеку, привыкшему к приволью и тишине границы, можно оглохнуть и задохнуться от пыли.

Все это понял Грачев, когда на следующий день рано утром приехал в бригаду. Его поселили в одном из вагончиков и велели отыскать на току Павла Матвеевича Доленюка, у которого он и должен получить все инструкции.

Это был пожилой человек с фельдфебельскими усами и в майке неопределенного цвета.

— Вы и есть водовоз, дед? — поинтересовался Грачев, пожимая его жесткую, шершавую руку.

— Никак нет, я заведующий током. А водовозила моя дочь Евдокия… Тебя, значит, на ее место прикомандировали?

— Да, дед, — буркнул Грачев. Он представил себе эту Евдокию молодой горластой девкой, которой осточертела водовозка, и она сбежала с нее, а водовозку подсунули ему, потому что он такой дисциплинированный. "Вот и достукался", — зло подумал Грачев.

А Доленюк кивнул на его грудь, увешанную тремя пограничными знаками, и похвалил:

— Смотри-ка, сколько у тебя реликвий, граница. Молодец! Я ведь и сам служил в корпусе у генерал-майора Дозатора Льва Михайловича. Боевой был генерал, царство ему небесное.

К их разговору с интересом прислушивались девчата-студентки, о чем-то шептались и хихикали. Грачеву захотелось сорвать с себя все свои "реликвии", снять и спрятать куда-нибудь зеленую фуражку, сделаться таким же незаметным, как этот заведующий током.

— С лошадьми имел дело? — спросил тот.

— Приходилось…

Павел Матвеевич повел его за полевые вагончики, к небольшому овражку, где понуро стояли две разномастные пузатые лошади и лениво щипали траву.

— Вот твоя кавалерия, граница. Прошу любить и жаловать.

— Да-а… — брезгливо промолвил Грачев, осматривая лошадей, ветхую повозку и две деревянные бочки на ней. На заставе за такое отношение к конскому составу и снаряжению он бы влепил повозочному наряд вне очереди, а здесь — "кавалерия".