Тони Парсонс - Загадка лондонского Мясника

• Название: Загадка лондонского Мясника
• Автор: Тони Парсонс
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84430-2

Лондон сотрясает серия загадочных и жестоких преступлений: неизвестный зверски расправляется с мужчинами. Город объят страхом, а серийный маньяк, получивший кличку Мясник, продолжает свое кровавое шествие. Но так ли случайны его жертвы? За расследование берется Макс Вулф. Детектив идет по следу убийцы и обнаруживает, что есть тайны, способные напугать даже опытного полицейского. Чем ближе Макс подбирается к преступнику, тем быстрее понимает – бороться придется не только за справедливость, но и за свою жизнь…

---

Шофер с бокалом ушел. Умница.

– Расскажите мне про искусственный глаз вашего мужа, – попросил я.

– Что именно вы хотите знать?

– Как он его потерял?

– В школе. Получил ногой в лицо во время матча по регби. Хьюго был прирожденным спортсменом, – с гордостью сказала она. – Все английские игры – регби, крикет, теннис, футбол – давались ему легко.

– Значит, он потерял глаз в детстве?

Наташа кивнула:

– Он отлично играл.

* * *

На следующее утро, после короткого совещания, я покинул Центральное управление, а часом позже припарковал свой «икс пять» на длинной, усыпанной гравием дорожке перед большим особняком.

Похоже, Адам Джонс серьезно упал, подумалось мне, когда домработница-филиппинка впустила меня в большой холл и оставила одного. Я смотрел сквозь стеклянные двери на сад, что находился с другой стороны дома, и ждал, когда выйдет мать покойного.

Сад разросся и одичал, скрывая давно не чищенный бассейн. На краю бассейна безмятежно спала лиса, будто знала, что сюда никто не придет. Сейчас дом казался необитаемым, но когда-то у его хозяев водились деньги. А может, водятся до сих пор. Возможно, причина запустения – не бедность.

На стене висела картина: улица большого города, но все люди разошлись по домам, луч заходящего солнца падает на стену небоскреба. Написал ее тот же самый художник, чью работу я видел в квартире Бака. И в уголке стояли те же инициалы, маленькие буквы js.

– Большое спасибо, что приехали, – сказала миссис Джонс, спускаясь по лестнице и протягивая мне руки, будто я заглянул к ней с дружеским визитом.

Я старался не подавать вида, но сразу понял, зачем она повязала на голову яркий шарф. Я узнал одутловатую бледность лица, что появляется после месяцев химиотерапии.

И все же красота этой умирающей женщины не увяла. Сквозь рак и химию на меня смотрело молодое, лишенное морщин лицо. Она сохранилась, будто зачарованное существо из сказки.

– Детектив Вулф, – представился я. – Мы с вами говорили по телефону.

Я показал удостоверение, и она вежливо улыбнулась.

– Миссис Джонс, мне очень жаль, что вы потеряли сына.

Ее губы скривились от боли, женщина кивнула и взяла себя в руки. Она была горда и ни за что не показала бы горя постороннему.

– Прошу, – сказала миссис Джонс, указывая в сторону гостиной.

Я пошел следом. Женщина двигалась осторожно и медленно, как человек, который больше не доверяет своему телу. Я подождал, пока она опустится в кресло, и сел напротив, на диван. В комнату бесшумно вошел старый черный лабрадор. Я протянул к нему руку, пес обнюхал ее и устроился у ног хозяйки. Появилась филиппинка.

– Розалита, подай нам, пожалуйста, чаю, – попросила миссис Джонс.

Она взглянула на меня сквозь очки сияющими голубыми глазами, полными мудрости и скорби.

– Я искренне благодарна, что вы приехали. Как идет расследование? Арестовали кого-нибудь?

– Нет, мэм. Но вы окажете нам неоценимую помощь, если ответите на некоторые вопросы.

Она кивнула, рассеянно поглаживая загривок лабрадора. Собака довольно ворчала.

– Ваш сын, – начал я, – Адам. Нам бы хотелось узнать о нем побольше. – Я поколебался и добавил: – На момент смерти у него не было постоянного жилья.

Миссис Джонс улыбнулась, вспоминая прошлое.

– Адам был очень одаренным ребенком. Невероятно талантливым, чутким. И прекрасным музыкантом. Прекрасным!

Она кивнула в сторону, и я заметил, что эта комната – святилище умершего сына. На стеллажах стояли кубки, награды, гипсовые бюсты мужчин с буйными шевелюрами. Между стеллажами на стенах висели грамоты, а на маленьком пианино выстроились фотографии в серебряных рамках.

– Мой сын учился в Королевской академии музыки.

– Один семестр, – заметил я. – Потом его попросили забрать документы.

Розалита принесла чай. Миссис Джонс подняла руку, показывая, что мы нальем его сами. Я подождал, пока домработница уйдет.

– Почему это произошло?

Миссис Джонс почесала пса за ухом. Ее губы плотно сжались, и я понял, что она борется с болью, которая мучает ее, не переставая.

– Потому что в нем была тьма. – Женщина улыбнулась с привычной грустью. – Не знаю, как еще объяснить. В моем сыне поселилась тьма. Она привела его к наркотикам, а наркотики отняли все.

– Кажется, он пытался завязать, – сказал я. – Вскрытие показало, что в крови Адама не содержалось наркотических веществ.

– Да, он хотел остановиться. Очень хотел. – Она посмотрела на меня. – Спасибо.

Благодарить меня было не за что, и я молчал, не зная, как ответить. Миссис Джонс налила чай. Я взглянул в окно: лиса из сада уже ушла.

– Когда вы видели сына в последний раз?

– Месяц назад, пришел занять денег. – Она рассмеялась. – Занять. Вот хороший мальчик! Его отец умер два года назад, и Адаму стало легче брать деньги. Взаймы. С отцом это было непросто. Ссоры, отказы, повышенные тона, слезные обещания измениться. Можете себе представить. У нас пропадали вещи. Часы, оставленные на прикроватном столике. Деньги из бумажника. Из-за этого у сына с отцом совсем испортились отношения. Но у меня Адам никогда не крал, а ведь некоторые поступают и так, я знаю. Случается, что героиновые наркоманы воруют у близких.

Я пил чай. Мало-помалу Адам Джонс становился не просто бродягой, чье тело нашли в переулке, не обнаженным трупом на холодном столе, а чьим-то сыном.

– Я видела его прошлой ночью, – сказала миссис Джонс. – Не то в мечтах, не то во сне. Но чувство было такое, что наяву. Адам был очень грустный. Вы слышали, чтобы кто-то переживал подобное?

Она усмехнулась. Лабрадор сел, потом снова улегся.

– Может, я начала выживать из ума?

– Думаю, это нормально, – сказал я. – Те, кого мы любим, приходят к нам. Особенно поначалу. Особенно когда вы только что их потеряли. Наверное, мертвые находят покой не сразу.

Миссис Джонс взглянула на меня.

– Я так устаю. – Она с досадой махнула рукой, указывая на шарф. – Все эти проблемы.

Я кивнул.

– Возможно, вы стали плохо есть, мэм. – Я помолчал. – Из-за химиотерапии вкус пищи становится отвратительным.

– Вы правы. Тебя предупреждают о выпадении волос и тошноте. Об этом известно каждому. Но никто не говорит, что произойдет со вкусом. – Она посмотрела мне в глаза. – Кажется, вы знаете об этом не понаслышке.

– Моя бабушка пережила то же самое, что и вы, но это случилось очень давно.

– Вы ее любили?

– Она меня вырастила. Взяла к себе, когда умерли родители. Заменила мне мать.

– Понимаю. Мне кажется, она была прекрасной женщиной.

– Я не встречал никого добрее.

– И она умерла.

– Да. Прошу, расскажите еще об Адаме. У него были враги?

Миссис Джонс подняла брови:

– Кто-то его убил. Убил! Но Адам никогда ни с кем не ссорился. Все друзья и знакомые любили его. Насколько мне известно.

– Мэм, в большинстве случаев жертва знает убийцу. Подумайте, кто мог хотеть причинить ему вред? Он упоминал о проблемах с деньгами? Больших долгах?

– Проблемы с деньгами у моего сына были все время. Но он никогда не держал ни на кого зла. Такие, как он, делают мир лучше. А потом он сбился с пути и не нашел дорогу назад. Ничто не помогло – ни наша любовь и боль, ни наша забота, ни его собственное желание. Все напрасно. Но в глубине души он был хорошим мальчиком. А когда-то – и счастливым. Грусть и тьма поселились в нем не сразу.

Миссис Джонс вдруг показалась мне очень усталой. Она кивнула в сторону пианино.

– Взгляните сами. Посмотрите на моего сына, прошу.

Это звучало не просто как приглашение.

– Взгляните, – повторила она.

Я подошел к пианино. Там стояли десятки фотографий, однако на них были только малыш и подросток, будто Адам Джонс так и не повзрослел. Ребенок лежал в кроватке или сидел на руках у матери – молодой, красивой, здоровой женщины, любящей жизнь и своего новорожденного сына, счастливой, потому что у нее появилось это маленькое чудо. Пухленький малыш держал за руку отца; оба улыбались, стоя на солнечном английском берегу. Длинноволосый Адам лет шести-семи с детской скрипкой смеялся, открывая щель между передними зубами. Мальчишка рос у меня на глазах, но так и не превратился в мужчину.

Я взглянул на миссис Джонс. Ее глаза слипались. Лабрадор воспользовался случаем, запрыгнул на диван и свернулся калачиком рядом с хозяйкой. Та клевала носом.

– Я страшно устаю. – Женщина вдруг посмотрела на меня. – У вашей бабушки было такое?

– Да, мэм.

Я взял фотографию десятилетнего Адама, державшего маленький гобой. Одетый в смокинг, мальчик стоял на сцене, а зрители – взрослые и дети – аплодировали ему.

– Это все химиотерапия, – сказал я и поставил фотографию на место.