Карина Демина - Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди

• Название: Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди
• Автор: Карина Демина
• Жанр: Юмористическое фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9922-2134-3

От хорошей жены и на каторге не скроешься. Вот и Евдокия собралась за исчезнувшим супругом в самое сердце Серых земель. Ведь всего-то надобно, что отыскать таинственную их Хозяйку да по-женски поинтересоваться, за какой такой надобностью она чужих мужей сманивает. Пусть возвращает Лихослава! А чтоб в пути Евдокия не потерялась, да и сопровождения ради, отправится с нею и родственник разлюбезный, старший актор познаньской полиции Себастьян Вевельский. С ним-то да с верным револьвером не страшны будут ни упыри, ни вурдалаки, ни иная нежить, каковой славятся проклятые сии места.

---

И степь.

Евдокии случалось видеть такое вот безбрежное травяное море, по которому ветра гуляли привольно. И под тяжестью их клонились к земле белокосые ковыли. Но в степи пахло иначе.

Сухою землей.

Солнцем.

А тут… тяжкий запах застоявшейся воды, не болота даже, но той, которая зацветает не то в брошенном колодце, не то в пруду, когда умирают питавшие оный пруд родники.

— Похоже, прибыли. — Себастьян озирался с немалым любопытством. — К слову, Дусенька… не знаю, как тебе, а мне тут неуютненько…

И вправду неуютненько. Не жарко, но и не холодно. Земля сухая. И трава сухая, колется, норовит уязвить ладонь. Ноги проваливаются по щиколотку, и каждый шаг поднимает облачко пыли. От пыли этой в горле першит, и Евдокия прикрывает рот платком.

— Идем. — Себастьян повел носом. — А то не хотелось бы потеряться здесь…

С этим Евдокия была согласна.

Не хотелось бы.

Вернуться бы в вагон… и ждать… должны же их искать? И если так, то найдут… спасут… ко всему нельзя бросать людей. Там женщины и…

Евдокия тряхнула головой. Да когда же это закончится?!

— А они? — Она вцепилась в Себастьянову руку, надеясь, что этой ее нынешней слабости он не заметил. — С ними что?

— По рельсам выйдут. — Себастьяна судьба пассажиров совершенно не беспокоила. — Дуся, не волнуйся, с ними вон цельный некромант остался.

Некромант открыл глаза.

Голова гудела. Непривычно гудела. И то верно, ведь прежде не находилось людей столь бессовестных, а главное, бесстрашных, которым бы вздумалось причинять членовредительство некроманту. Некромантов люди опасались.

Он со стоном сел, ощупывая голову.

— Выпейтя. — Под спину поддержали, а в руки заботливо сунули фляжку, к которой некромант приник, ибо пить хотелось неимоверно.

Правда, первый же глоток едва не встал поперек горла. И горло это опалило.

— Крепкая, — довольно произнесли над ухом и по спине похлопали с немалою заботой, во всяком случае, некромант надеялся, что это забота, а не попытка его добить. — Дядька Стась ее на конопляном цвету настаивает…

— К-кого?

— Самогоночку…

Конечно, самогоночку… самогоночки некроманту до сего дня пробовать не доводилось, поелику что происхождение его, что состояние позволяли потреблять напитки более благородные.

Самогонка жгла внутренности. И некромант подумал, что умрет. Он застыл с разинутым ртом, тяжело дыша, и Нюся не упустила момент, подняла фляжечку. Дядькин самогон еще никогда не подводил!

Некромант глотнул.

И еще раз… и огонь во внутренностях притих, зато по телу разлилось тепло удивительное, мягкое. И такая благость это самое тело охватила, что из всех желаний осталось одно — лежать и думать о высоком…

— Полегчало? — поинтересовалась Нюся, бутыль убирая.

И рядышком присела, провела рукою по волосам, дивясь тому, до чего они мяконькие, сразу видна княжеская порода.

— Хорошо-то как… — пробормотал некромант.

— Нюся…

— Хорошо-то как, Нюсенька… — Он прикрыл глаза. — А чего тут было?

— Ограбление…

— Ограбление, — мечтательно произнес некромант, который и вправду был князем, хотя происхождение свое скрывал, полагая, что одною славой предков жить не будешь. — И кого грабили, Нюся?

— Так ить… вас. — Нюся фляжечкой потрясла.

Выпил-то некромант немного, пару глоточков всего, да, видать, слаб был телом. Небось князь — это вам не дядька Стась, который полведра всадить способный и на плясовую пойти.

— Меня? — удивился некромант. Впрочем, удивление было вялым, ибо ныне князь пребывал в преудивительном состоянии гармонии что с собою, что с миром.

— И прочих тож. Панну Зузинскую застрелили, — пожаловалась Нюся, подвигаясь ближе.

И князь был вовсе не против этакой близости. Напротив, и сама девка, и, что важнее, фляга в ее руках показались ему родными. Он Нюсю и приобнял.

— Жалость какая… а хочешь… хочешь, я ее подниму?

Ему вдруг возжелалось совершить подвиг во имя прекрасной дамы. А в нонешнем его состоянии Нюся представлялась прекрасней всех познаньских барышень разом. Ему были милы и ее простоватость, и нелепое платье, в котором виделся признак душевной склонности к эпатажу и вызов обществу, и манера речи. Некромант вдруг явно осознал, что влюбился.

— Зачем? — удивилась Нюся. — Пущай себе лежит…

— Пушай. — Некромант нахмурился. — А чего она тут лежит?

Вид мертвого тела был ему привычен.

— Так где застрелили, там и лежит.

Девки устали выть и теперь тихонько поскуливали. Им, в отличие от Нюси, было страшно.

— Нет, непорядок. — Некромант взмахнул рукой. Сила, переполнявшая его, требовала немедленного выхода. — Пусть полежит где-нибудь еще…

Панна Зузинская дернулась.

И девки завизжали. Нюся бы тоже завизжала, но от страху этакого — живых мертвяков встречать ей не приходилось — голос переняло. Она разевала рот, точно рыба, не способная сказать ни словечка.

Тело дергалось.

Некромант хихикал. Ему все происходившее представлялось донельзя забавным. Он даже удивился тому, что прежде не играл этаких вот шуток.

— Цыц! — сказал он девкам, и панна Зузинская повторила приказ.

Девки смолкли. Они забились в самый угол вагона, вцепились друг в друга, боясь дохнуть.

— Ведите себя хорошо! — скрипучим неживым голосом произнесла панна Зузинская. На ноги она поднялась. И пальчиком погрозила.

А после, повинуясь некромантовой воле, двинулась к концу вагона.

Нюся сглотнула. И приникла к заветной фляге. Дядькин самогон был крепким. Зато и действовал моментально.

— Не бойся, Нюся. — Некромант воспользовался мгновением женской слабости, чтобы Нюсю обнять. Она же не стала противиться, здраво рассудив, что дать в глаз за лишние вольности всегда успеет. — Я тебя защитю! Тьфу ты… защищу…

И, окинув разомлевшим взглядом Нюсины обильные прелести, добавил тихо:

— Защищу… затащу…

— Куда это ты меня затащить собрался? — поинтересовалась Нюся.

— Так это… под венец! — нашелся некромантус, и идея сия показалась донельзя здравою. А и вправду, как это прежде он не додумался до такой очевидной мысли: пора жениться!

Князь он будущий или так, хвост собачий?

А князю без жены никак неможно… и отец о том твердит не первый уж год, сетуя, что разумная жена небось сыскала бы способ отвадить единственного сына и наследника от занятий, не совместимых с гордым княжеским званием. Оттого и норовил подсунуть девок бледных, томных, при одном упоминании о мертвяке падающих в обморок. И девицы сии донельзя некроманта раздражали никчемностью своей.

То ли дело Нюся!

Сидит. Фляжечку с самогоном — а чудесный напиток, и как это прежде князю не доводилось его пробовать? — к груди прижимает трогательно… и такое душевное волнение вызывает оная картина, что жениться тянет прям тут.

— Под венец? — Нюся фляжечку погладила, думая, что права была маменька, говоривши, что путь к сердцу мужчины через требуху евонную лежит. Правда, не борщи варить надобно, а самогоночку… — Под венец… пойду.

Она не стала томить кавалера ожиданием: вдруг да передумает?

Да и девки смолкли.

Страх перед мертвой свахой, которая, если подумать, ничего-то дурного сотворить не сумела, а напротив, убралася с глаз долой да и сидела себе тихонько в углу вагона, отступил перед исконным девичьим желанием выйти замуж.

Этак дашь слабину и в вековухах останешься.

— Нюся! — Согласие, которого некромант ожидал с обмершим сердцем — вдруг да откажет, небось серьезная девушка, не чета прочим, — наполнило его радостью. — Нюся, я весь твой! Давай жениться…

И попытался воплотить благородное это намерение в жизнь.

Процесс женитьбы в нынешнем сознании князя был тесно связан с иным процессом, который должен был бы привести к продолжению древнего рода, однако порыв сей душевно-телесный был остановлен Нюсей.

— Сначала в храм, — сказала она строго.

— А где тут храм?

В храм некромант готов был идти.

— Где-то там. — Нюся выглянула из окошка и рассудила: — Надобно по рельсам идти. Тогда, глядишь, и придем куда…

— К храму?

— К храму, — согласилась она, прикидывая, хватит ли дядькиного самогону, чтобы жених выдержал и путь, и венчание. По всему выходило, что расходовать драгоценную жидкость надобно с большой осторожностью.

На беду князя вагон от основной ветки отогнали всего на две мили, которые он в любовном томлении одолел быстро. А на станции отыскался жрец, каковой следовал до Путришек с благородным намерением основать там храм Вотана-заступника и силой веры способствовать возрождению клятых земель. К намерению некроманта, несколько запылившегося, но все одно бодрого, одержимого страстью к Нюсе, он отнесся благосклонно.