Карен Армстронг - Библия: Биография книги

• Название: Библия: Биография книги
• Автор: Карен Армстронг
• Издательство: АСТ
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049441-5

Библия. Книга Книг христианства.

Что мы знаем о Библии, об истории её создания и подлинном, древнем её значении? Как трактуют современные учёные библейскую «историю Творения»? Почему идеологический и этический посылы Ветхого и Нового Завета так разнятся друг с другом? Какие изменения претерпела Библия в процессе многочисленных переводов?

Вот лишь немногие вопросы, на которые отвечает известный историк и теолог Карен Армстронг…

---

«Lectio divina» — «Божественное чтение» — было также существенной частью устава Св. Бенедикта Нурсийского (480–534). Монахи-бенедиктинцы ежедневно проводили не менее двух часов за изучением Библии и трудов отцов церкви. Писание при этом не воспринималось как одна книга: монахи никогда не видели Библию, собранную в один том, но читали её в отдельных манускриптах; значительную часть их познаний в Библии они получали опосредованно, через богослужение или по произведениям отцов церкви. Библию читали вслух во время трапез, Псалтырь декламировали нараспев несколько раз в день, через правильные промежутки времени, в канонические часы. Ритмы, образы и учение Библии становились основой их духовности, складывавшейся постепенно и незаметно, день за днём, год за годом, в молчаливых, размеренных размышлениях.

В «Божественном чтении» не было никаких формальностей и никакой системы. Монахи не были обязаны пройти столько-то глав за каждое занятие. «Божественное чтение» было спокойным, неторопливым изучением текста, во время которого монах учился находить в своей душе тишину, позволявшую ему слышать Слово. Библейское предание не изучалось как ряд исторических событий, а переживалось как современная реальность. Монахам рекомендовалось мысленно принимать участие в происходящем — представлять себя самих рядом с Моисеем на горе Синай, в толпе людей, слушающих Нагорную проповедь Иисуса, или у подножия креста. Им следовало обдумывать по очереди все четыре смысла рассказа, двигаясь от буквального понимания к духовному. Эта последовательность символизировала восхождение к мистическому союзу с Богом[386].

Значительное влияние, во многом определяющее характер дальнейшего развития, оказал на западное христианство Григорий Великий (540–604), монах-бенедиктинец, который был избран Папой. Григорий Великий был глубоко погружён в «Божественное чтение», но в его библейском богословии ощущалось присутствие тени, омрачавшей дух западного христианства после падения Рима. Он целиком принимал учение о первородном грехе и считал человеческий разум непоправимо ущербным и испорченным. Достичь Бога нелегко. О нём ничего не известно. Лишь огромным мысленным усилием мы можем обрести мгновенную радость в созерцании, чтобы затем снова впасть в ту тьму, которая является нашей естественной стихией[387]. В Библии Бог снизошёл к нашей греховности и спустился до уровня наших слабых умов, но человеческий язык не выдержал божественной мощи. Вот почему грамматика и словарь Вульгаты Блаженного Иеронима отступают от классической латыни; вот почему при первом прочтении бывает сложно обнаружить какое-либо религиозное значение в некоторых библейских рассказах. В отличие от Оригена, Иеронима и Августина, Григорий Великий не тратил времени на изучение буквального смысла Писания. Изучать этот простой смысл — всё равно, что смотреть кому-то в лицо, не зная, что у того на сердце[388]. Буквальный текст подобен небольшой равнине, окружённой горами, представляющими «духовные смыслы, которые уносят нас за пределы несвязных человеческих слов»[389].

К началу одиннадцатого столетия Европа начала выходить из эпохи темного Средневековья. Монахи-бенедиктинцы из аббатства Клюни, под Парижем, начали образовательную реформу среди мирян, чьё знание христианства было прискорбно недостаточным. Необразованные прихожане не могли, конечно, читать Библию, но их учили воспринимать мессу как сложную аллегорию, которая символически представляла жизнь Иисуса: чтения из Писания в первой части службы напоминали о его служении; во время приготовления хлеба и вина прихожане размышляли о его жертвенной смерти, а причастие символизировало его воскресение в жизнях верующих. То, что люди уже не понимали латыни и не могли следовать за смыслом текста, добавляло таинственности: большая часть мессы читалась священником вполголоса, а тишина и священный язык переносили обряд в некое удалённое пространство, знакомя паству с евангелием как с мистерией, с действом, исполненным силы. Месса, которая давала прихожанам возможность пережить евангельский рассказ в своём воображении, была для них то же, что «Божественное чтение» — для монахов[390]. Клюнийцы также побуждали мирян совершать паломничества к местам, связанным с жизнью Иисуса или святых. Немногие были способны совершить долгое путешествие в Святую Землю, но считалось, что некоторые из апостолов путешествовали по Европе и были похоронены там: Пётр — в Риме, Иосиф Аримафейский — в Гластонбери, Иаков — в Компостеле, в Испании. Во время путешествия паломники изучали христианские ценности и некоторое время жили, как монахи: оставляли светскую жизнь, сохраняли целомудрие на время паломничества и жили одной общиной с другими паломниками; им также было запрещено сражаться или носить оружие.

Европа, тем не менее, по-прежнему оставалась опасным и глухим местом. Люди были едва способны обрабатывать землю, голод и болезни были обычным явлением, постоянно шли войны, феодалы вели непрерывные сражения друг с другом, опустошая сельскую местность и разоряя целые деревни. Клюнийцы добивались введения временных перемирий, а некоторые пытались воздействовать на высшую знать и королей. Но рыцари были солдатами, и им была нужна воинственная религия. Первым совместным, объединительным действием новой Европы на исходе Тёмных веков стал Первый крестовый поход (1095–1099 гг.). Часть крестоносцев начали своё путешествие в Святую Землю с нападения на еврейские общины в долине Рейна, а закончили — истреблением около тридцати тысяч евреев и мусульман в Иерусалиме. Моральная цель крестоносцев основывалась на буквальном понимании слов Христа, приведённых в евангелии: «кто не несёт креста своего и идёт за Мною, не может быть Моим учеником»[391]. Крестоносцы нашивали кресты на свою одежду и следовали за Иисусом в ту землю, где он жил и умер. Есть трагическая ирония в том, что участие в крестовом походе проповедовалось как подвиг любви[392]. Крестоносцы почитали Христа как своего сеньора, и, как верные вассалы, они чувствовали себя обязанными вернуть его наследное имение. В крестовых походах христианство впитало и благословило жестокость феодальной Европы.

В то время как одни европейцы сражались с мусульманами на Ближнем Востоке, другие учились в Испании у мусульманских учёных, восстанавливая с их помощью многое из культурного наследия, утраченного в Тёмные века. В мусульманской стране Аль-Андалус учёные Запада открывали для себя медицину, математику и искусство классической Греции, сохранённое и приумноженное мусульманами. Они впервые читали Аристотеля по-арабски и переводили его работы на латынь. Европа вступила в эпоху интеллектуального возрождения. Рациональная философия Аристотеля, более практическая, чем учение Платона, которое они знали по трудам отцов церкви, вызвала восхищение у многих западных учёных и побуждала их к самостоятельности мысли.

Это не могло не повлиять на изучение Библии. По мере того как Европа становилась более организованной и идеалы рационализма брали верх, учёные и монахи пытались как-то систематизировать несколько хаотичные традиции, которые они унаследовали. Текст Вульгаты был искажён накопившимися ошибками многих поколений монахов-переписчиков[393]. Как правило, переписчики предваряли каждую книгу Библии комментарием Иеронима Блаженного или какого-нибудь другого отца церкви. К одиннадцатому столетию самые популярные книги сопровождались несколькими предисловиями, зачастую противоречившими одно другому. Так, группа французских учёных составила сборник стандартных комментариев, называемый «Glossa ordinaria» — «Сводная глосса». Ансельм Лаонский (ум. в 1117 г.), который начал эту работу, хотел дать учителям ясное объяснение каждого стиха Библии. Если читатель сталкивался с проблемой, он мог воспользоваться примечанием, написанным на полях или между строк рукописи, где приводилось толкование Иеронима, Августина или Григория. «Glossa» была не более чем шпаргалкой: примечания были вынужденно короткими и упрощёнными, так как для развёрнутых объяснений более сложных вопросов не хватало места. И всё же они давали ученикам начальные знания, на которые они могли положиться. Ансельм завершил полный комментарий на самые популярные книги: Псалтырь, послания апостола Павла и Евангелие от Иоанна. Он также составил сборник «Sententiae», антологию «мнений» отцов церкви, собранных по темам. Брат Ансельма, Ральф, составил комментарий к Евангелию от Матфея, а его ученики — Жильбер, епископ Пуатье и Пьер Ломбардский — завершили проект.

Преподаватель в классе читал текст с толкованиями ученикам, затем они могли задавать вопросы и участвовать в дальнейшем обсуждении: позже, когда непонятных мест становилось больше, отдельное занятие посвящалось вопросам. Обсуждения стали более оживлёнными, когда ученики принялись экспериментировать с логикой и диалектикой Аристотеля. Другие применяли к библейскому тексту новую науку — грамматику: почему латинский язык Вульгаты нарушает основные правила классической латыни? Постепенно наметился раскол между монастырями и школами при соборах. В монастырях преподаватели уделяли основное внимание «Божественному чтению»: они требовали, чтобы их послушники читали Библию созерцательно и росли духовно. Учителя же соборных школ были более заинтересованы в приобретении новых познаний и непредубеждённом изучении Библии.