Дороти Сейерс - Срочно нужен гробовщик [Сборник]

• Название: Срочно нужен гробовщик [Сборник]
• Автор: Дороти Сейерс
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-01-003316-Х

В сборник включены произведения английских писательниц, которые можно назвать классикой английского детектива. Герои произведений Д. Сейерс и М. Аллингем — английские аристократы, банкиры и ученые, проходимцы и чудаки — словно сошли со страниц старого, доброго английского романа. События, разворачивающиеся в лондонских предместьях и старинных особняках, необычны и захватывающи, а действующие лица — оригинальны и убедительны. Интересен объект и необычного детективного расследования в романе Дж. Тей — это легендарный Ричард III. Что происходит с героями этих романов, какие события вовлекают их в детективный сюжет — об этом читатели узнают, прочитав до конца новый сборник.

---

— Что такое Тонипанди? — спросил Брент. — Звучит как название лекарства. Ваш ребенок здоров? Может быть, у него появилась сыпь, он быстро устает и часто плачет? Дайте ему одну таблетку «Тонипанди», и результат не замедлит сказаться.

Не дождавшись ответа, Брент пробурчал:

— Ладно, можете оставить свое Тонипанди при себе. Я уж как-нибудь и без него обойдусь.

— Тонипанди, — произнес Грант, как и прежде, голосом лунатика, — так называется местность в Южном Уэльсе.

— Я предчувствовал, что это какая-нибудь пакость.

— Если вы отправитесь в Южный Уэльс, вам расскажут, что в 1910 году правительство отдало приказ войскам стрелять в бастующих шахтеров, вся вина которых была в том, что они отстаивали свои права. Вы также услышите, что за эту акцию ответствен Уинстон Черчилль, в то время министр внутренних дел, и что Южный Уэльс никогда не забудет Тонипанди.

Каррадайн посерьезнел:

— А все было совсем не так?

— На самом деле было вот что. Хулиганье одного городка в долине Ронды совершенно распоясалось. Разнузданные молодчики, круша все вокруг, принялись грабить магазины. Шеф полиции Гламоргана обратился в министерство внутренних дел с просьбой прислать войска для защиты населения. А когда шеф полиции считает ситуацию достаточно серьезной и обращается за помощью, у министра выбора нет. Однако Черчилль опасался, что войска, встретясь лицом к лицу с бунтовщиками, будут вынуждены стрелять, поэтому он приостановил отправку войск и послал вместо них корпус лондонской полиции, вооруженной разве что скатками из плащей. Войска стояли в резерве, все контакты с мятежниками пришлись на долю невооруженной полиции. Пролилась кровь: из одного-двух разбитых носов. Министра, между прочим, в палате общин подвергли суровой критике за «беспрецедентное вмешательство во внутренние дела Южного Уэльса». Вот что такое Тонипанди. Вот о каком расстреле шахтеров не забудет Уэльс.

— Да, — задумчиво сказал Каррадайн. — Да. Почти буквальное совпадение с «Бостонским побоищем». Из политических соображений сделали из мухи слона.

— Важно не то, что оба дела похожи. Важно другое: каждый, кто там был, прекрасно знает, что все выдумано — от начала до конца, и, однако, никто никогда и словом не возразил.

А со временем исчезает и последняя надежда на то, что правда когда-нибудь всплывет на свет. Все вымышлено, и вымысел превратился в легенду, а те, кто знает правду, молчат.

— Да, очень любопытно, очень. Так делается история.

— Вот именно, история. Я предпочитаю сбор фактов. В конце концов, человек может и солгать. А вот мелкие фактики прошлого — это сама истина. Например, объявление в газете. Купчая на дом. Цена перстня.

Грант глядел в потолок; снова в комнате был слышен только воробьиный гвалт.

— Что вас так удивило? — спросил Грант, повернув наконец голову и заметив, с каким выражением глядит на него Каррадайн.

— Я впервые вижу в вас полицейского.

— Я чувствую как полицейский. Мыслю как полицейский. Я постоянно задаю себе вопрос, который задает каждый полицейский, расследуя любое убийство: «Кому это выгодно?» Я ведь только сейчас сообразил, какая бессмыслица — эта расхожая теория, что Ричард избавился от детей, чтобы уверенней чувствовать себя на троне. Ладно, пусть он избавился от мальчиков. А как быть с пятеркой их сестер? Да у Джорджа еще двое. Правда, парламентский акт об измене Кларенса лишил его сына и дочь прав на престол, но ведь акт могли отменить, пересмотреть и тд. и т. п. Если права Ричарда на трон были сомнительны, он бы не знал покоя из-за этих семерых наследников престола.

— А они пережили Ричарда?

— Не знаю. Это надо выяснить. Старшая сестра принцев, как мы знаем, пережила Ричарда. Она стала женой Генриха Седьмого и королевой Англии.

— Слушайте, мистер Грант, давайте начнем все сначала. И чтобы никаких исторических монографий, никаких современных теорий, никаких посторонних мнений. Правда не в учебниках истории, она в бухгалтерских книгах.

— Метко сказано, — заметил Грант. — Вы это не для красного словца?

— Нет, конечно. Настоящая история пишется в документах, для истории не предназначенных. В счетах на королевский гардероб, в отчетах Тайного казначейства, в частной переписке, в приходно-расходных гроссбухах. Например, если утверждается, что леди Имярек была бездетной, а в расходной книге имеется запись: «Для сына миледи, рожденного в канун Михайлова дня, — пять ярдов голубой ленты, четыре с половиной пенса», резонно предположить, что сын у миледи все-таки был.

— Да, верно. Ну и с чего мы начнем?

— Это вы должны сказать. Ведь я просто у вас на подхвате.

— Вы — архивист, ученый.

— Благодарю. Так что вы хотите узнать?

— Ладно, для начала было бы полезно, да и поучительно узнать, как отреагировали на смерть Эдуарда главные действующие лица. Я, конечно, имею в виду Эдуарда Четвертого. Он умер внезапно, и его смерть должна была застать всех врасплох. Я хочу знать, как ее восприняли близкие к нему люди.

— Это нетрудно. Вас, конечно, интересует, что они делали, а не что думали?

— Естественно.

— Кто что думал — специальность историка, архивиста интересует, кто что делал.

— Мне только это и нужно. Я придерживаюсь старой пословицы: «Дела говорят громче слов».

— А кстати, что делал Ричард, узнав о смерти брата? Что пишет об этом сэр Томас? — спросил Брент.

— У сэра Томаса (иными словами, у Джона Мортона) Ричард пытается очаровать королеву и внушить ей, что для охраны и сопровождения принца из Ладло в Лондон нет нужды посылать большой отряд, а сам тем временем строит планы похищения мальчика.

— Значит, по его мнению, Ричард уже тогда намеревался захватить власть?

— Да.

— Ладно, пусть для нас останется тайной за семью печатями, кто что думал, но уж кто где был и что делал, мы непременно узнаем.

— Ничего другого я и не хочу. Только факты.

— Снова полицейский! — засмеялся юноша. — «Где вы были в пять часов пополудни пятнадцатого числа текущего месяца?»

— Что ж, это работает, уверяю вас, это работает.

— Ну и мне пора за работу. Как только что-нибудь узнаю, зайду. Я так вам благодарен, мистер Грант. Ваше поручение гораздо интереснее моих крестьян.

Он растворился в сгущающемся сумраке зимнего вечера; пальто, словно тога, висело на его худых плечах, придавая юноше достоинство и значительность академика.

Грант включил настольную лампу и долго, словно прежде ничего подобного не видел, вглядывался в узоры света на потолке.

Случайно вырвавшиеся у Брента слова — и перед Грантом редкая, захватывающая проблема. Проблема неожиданная и сложная.

Как это получилось, что ни при жизни Ричарда, ни сразу же после его смерти не было выдвинуто обвинение в убийстве принцев?

Генриху даже не понадобилось бы доказывать, что Ричард лично виноват в убийстве детей. Ведь он отвечал за их безопасность. И если Генрих, заняв Тауэр, не нашел детей, их отсутствие — самое надежное, самое верное средство вывалять в грязи мертвого соперника; разве могут сравниться с ним голословные обвинения в жестокости и тирании!

Грант поужинал, не замечая ни что он ест, ни что он вообще что-то ест.

Амазонка, забирая поднос с посудой, сказала ласково: «Хороший признак. От котлет не осталось ни крошки», только тогда он понял, что ужин завершен.

После еды Грант долго глядел на световые разводы на потолке, снова и снова перебирая в уме все, что знал о Ричарде, в надежде найти хоть какую-то зацепку, которая прояснила бы ему суть дела.

Нет, хватит, надо выбросить Ричарда из головы. Так он делал всегда, когда орешек не удавалось разгрызть сразу. Засыпаешь, стараясь не думать о деле, а утром, глядишь, в памяти всплывет что-то важное, какая-нибудь упущенная деталь.

Чем бы занять себя? Как отвлечься от дум, от акта об измене Ричарда? Повел глазами по сторонам: вон на столе стопка писем, есть среди них и от бывших заключенных. Теперь таких не встретишь: добрый старый тип нарушителя закона вышел из моды. Его место занял наглый молодой головорез, считающий себя центром мироздания, невежественный, как щенок, и безжалостный, как циркулярная пила. У взломщика-профессионала старого типа было свое, в общем-то, симпатичное лицо: то был либо тихий домосед, любящий семейные праздники и переживающий из-за детских миндалин, либо старый холостяк, преданный своим птицам, или коллекционирующий старые книги, или занятый разработкой хитроумной, но вполне надежной системы выигрывать в лотерею.

Разве хоть один из нынешних подонков пошлет фараону письмо с выражениями сожаления, что из-за несчастного случая тот лишен возможности продолжать работу на благо общества? Да такое никому из них и в голову не придет.

Писать письма, лежа навзничь, — труд каторжный, и Грант не спешил браться за дело. Да вот беда: сверху лежал конверт, надписанный почерком Лоры, а Лора вся изведется, если не получит ответа. В детстве они вместе проводили летние каникулы, а в одно прекрасное лето — в Шотландии — были даже слегка влюблены друг в друга. С того времени их связывала крепкая дружба. Надо написать Лоре, что он жив.