Дороти Сейерс - Срочно нужен гробовщик [Сборник]

• Название: Срочно нужен гробовщик [Сборник]
• Автор: Дороти Сейерс
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-01-003316-Х

В сборник включены произведения английских писательниц, которые можно назвать классикой английского детектива. Герои произведений Д. Сейерс и М. Аллингем — английские аристократы, банкиры и ученые, проходимцы и чудаки — словно сошли со страниц старого, доброго английского романа. События, разворачивающиеся в лондонских предместьях и старинных особняках, необычны и захватывающи, а действующие лица — оригинальны и убедительны. Интересен объект и необычного детективного расследования в романе Дж. Тей — это легендарный Ричард III. Что происходит с героями этих романов, какие события вовлекают их в детективный сюжет — об этом читатели узнают, прочитав до конца новый сборник.

---

— Ну-ну. Трудно рассчитывать, что великие открытия ждут нас за каждым углом. Ладно, пусть не ты первый реабилитировал Ричарда, но стоит ли из-за этого отказываться от участия в крестовом походе?

— В каком крестовом походе? О чем вы?

— Иначе как крестовый поход не назовешь. Тебя ждут жестокие битвы, дружище.

— И где же противник?

— Тонипанди — вот твой противник.

Тут и Брент улыбнулся. Как человек, до которого вдруг дошел смысл рассказанного пять минут назад анекдота.

— Тонипанди! Ужасно глупое слово.

— Три с половиной века длятся попытки реабилитировать Ричарда, тем не менее школьные учебники продолжают утверждать, что Ричард — убийца, слово в слово повторяя расхожую сплетню и не приводя никаких доказательств. Так что поход против Тонипанди продолжается. Пора браться за дело, парень.

— Но что я могу сделать там, где потерпели поражение такие выдающиеся писатели, как Уолпол?

— Вспомни старую пословицу: «Капля камень точит».

— Ох, мистер Грант, я чувствую себя слабее самой маленькой капли.

— Должен признаться, ты и выглядишь соответственно. Впервые вижу, чтобы так себя жалели. В таком настроении ты не сможешь справиться с британскими читателями. А ведь тебе придется несладко.

— Потому что это моя первая книга?

— Не в том дело. Зачастую первая книга получается лучше всех остальных, ведь в нее вкладывают всю душу. Но нападок на тебя будет много. Судить о том, что ты написал, примутся даже те, кто, закончив среднюю школу, не прочитал ни единой исторической книги. На тебя посыплются упреки в намерении «обелить» Ричарда, именно «обелить», так как это слово, в отличие от «реабилитировать», звучит двусмысленно. Те же, кому случалось заглядывать в Британский энциклопедический словарь, сочтут, что разбираются во всем куда лучше, чем ты. Они церемониться не станут и не оставят на тебе живого места. Ну а историки-профессионалы попросту проигнорируют и тебя, и твою книгу.

— Ничего у них не выйдет, я их заставлю относиться ко мне всерьез! — воскликнул Брент.

— Вот так-то лучше, это по-американски — в духе создателей империи.

— Да, но Соединенные Штаты — не империя, — напомнил Кар-радайн.

— Еще какая империя. Вы от нас отличаетесь только тем, что клочки нашей империи разбросаны по всему свету, ну а вам повезло: ваши земли расположены вдоль одной широты. Очень удобно с экономической точки зрения. Ты успел что-нибудь написать, прежде чем обнаружилось, что с реабилитацией Ричарда ты несколько опоздал?

— Да, две главы.

— Надеюсь, они сохранились? Ты их в сердцах не вышвырнул?

— Почти. Мне хотелось сжечь рукопись.

— Что же тебя удержало?

— У меня в доме электрические камины.

Каррадайн вытянул длинные ноги, потянулся и рассмеялся.

— Слава Богу, наконец-то полегчало. Теперь у меня одна мечта — раскрыть британцам глаза на некоторые факты их собственной истории. В моих жилах течет кровь Каррадайна Первого.

— Ну что ж, это фактор немаловажный.

— Большего мошенника, чем мой прадед, свет не видывал. Он начинал лесорубом, а к концу жизни имел дворец в стиле ренессанс, две яхты и собственный вагон. Железнодорожный вагон. Знаете, с зелеными шелковыми занавесками на окнах и отделкой маркетри[162]. Как в сказке. Последнее время все, с Каррадайном Третьим включительно, твердят, что нынешнее поколение не той закваски. Но сегодня я ощутил в себе дух Каррадайна Первого. Теперь-то я знаю, что он чувствовал, когда у него из-под носа перехватывали сделку. Друг, я принимаюсь за работу.

— Беги, — ласково сказал Грант. — Учти, что я жду не дождусь посвящения

Взяв со стола блокнот, он протянул его Бренту.

— Я тут набросал кое-какие соображения. Возможно, пригодится тебе в работе над книгой.

Каррадайн взял блокнот и уважительно глянул на записи.

— Да ты можешь вырвать листки и взять их с собой. Мне они больше не понадобятся, дело закрыто.

— Ну конечно, что вам теперь история. Через пару недель вы займетесь настоящим расследованием, — с легким сожалением проговорил Брент.

— Я в жизни не проводил более интересного следствия, — искренне возразил Грант. Он кинул взгляд на портрет, прислоненный к стопке книг. — Не поверишь, я страшно расстроился, увидев твою огорченную физиономию. Я уж решил, что какие-то новые данные камня на камне не оставили от наших построений.

Грант снова взглянул на портрет и добавил:

— Марта считает, что он похож на Лоренцо Великолепного. По мнению ее друга Джеймса, у Ричарда лицо святого. Здешний хирург думает, что у него обличье калеки. Сержант Уильямс видит в нем праведного судью. Но мне лично кажется, что ближе всего к истине старшая сестра.

— А что говорит она?

— Что его лицо выражает невыносимое страдание.

— И она права. Впрочем, ничего удивительного.

— Да, судьба его не щадила. Последние два года несчастья обрушивались на него с внезапностью и мощью лавины. А ведь поначалу все шло хорошо. Англию наконец перестало лихорадить. Забывалась потихоньку гражданская война, твердая власть дала стране мир, а развитие торговли обеспечило благосостояние граждан. Казалось, будущее сулит Ричарду одни успехи. Но не прошло и двух лет, как он потерял все: жену, сына, душевный покой.

— Однако напоследок судьба смилостивилась над ним.

— Это в чем же?

— Ему не дано было узнать, что его имя станет притчей во языцех, синонимом злодейства.

— Только этого ему не хватало. Сказать, почему я убежден, что Ричард не был узурпатором?

— Почему?

— Ему пришлось посылать на север за войсками, когда стало известно о тайном браке Эдуарда. Если бы он предвидел, что скажет Стиллингтон, если бы вместе с ним состряпал легенду о контракте Эдуарда с Батлер, то привел бы войска с собой. И оставил бы их пусть не в Лондоне, так где-то поблизости, чтобы, если понадобится, они оказались под рукой. Но Ричард обращается за помощью к городу Йорку и кузенам Невиллам, следовательно, не знает, что намеревался рассказать совету Стиллингтон.

— Верно. Ричард собирался приступить к исполнению обязанностей регента при Эдуарде Пятом и потому ограничился свитой из Йорка. Только в Нортхемптоне он узнал, что Вудвилл ловит рыбку в мутной водице, но не принял эту новость близко к сердцу. Разгромив двухтысячное войско заговорщиков, Ричард как ни в чем не бывало направился в Лондон. Впереди коронация принца, ни о чем другом он не помышлял. И только после признания Стиллингтона перед советом послал за войсками — теперь ему понадобится собственная армия. В трудную минуту он ждет помощи с Севера. Да, вы правы, новость застала его врасплох. — Брент знакомым жестом поправил дужку очков. — А знаете, что меня убеждает в виновности Генриха? Атмосфера таинственности.

— Таинственности?

— Да. Генрих постоянно что-то скрывает, что-то умалчивает. Все-то у него тайком, все украдкой.

— Так ты считаешь, что по характеру Генрих больше подходит на роль убийцы?

— Дело не в характере. Сами понимаете, Ричарду не было никакого резону скрывать смерть принцев, а для Генриха тайна — это все. Зачем Ричарду убивать исподтишка? Трудно вообразить более бессмысленный поступок. Ведь так или иначе все когда-нибудь выйдет на свет. Не сегодня, так завтра придется дать отчет, почему принцев нет в замке. Ричард ведь не думал, что у него нет будущего. Зачем было выбирать такой трудный и опасный путь, коль под рукой были гораздо более простые средства? Стоило только удушить мальчиков и выставить их тела на публичное обозрение, чтобы каждый лондонец мог подойти и убедиться в их смерти. И оплакать их преждевременную кончину от злого недуга. Уж если что-нибудь делать, так только так. Ведь если для Ричарда и был какой прок в убийстве принцев, так разве что в предотвращении народных выступлений в их защиту, и, значит, нужно было как можно скорее оповестить страну об их смерти. Останься их смерть никому не известной, и предприятие утратит всякий смысл. Возьмем теперь Генриха. Генриху было необходимо убрать их с дороги. И сохранить тайну. Тайну их гибели. Генрих был глубоко заинтересован в том, чтобы никто не узнал, когда и как погибли мальчики.

— Верно, Брент, верно, — сказал Грант, улыбаясь запальчивости, с какой говорил юноша. — Мистер Каррадайн, вам бы следовало работать в Скотланд-Ярде.

Брент рассмеялся.

— Пожалуй, лучше я займусь разоблачением Тонипанди, — сказал он. — Голову даю на отсечение, что нам известны далеко не все случаи такого рода. Исторические книги, должно быть, ими так и пестрят.

— Кстати, не забудь захватить с собой сэра Катберта Олифанта. — Грант вынул из тумбочки внушительный том. Прежде чем позволить писать книги, историкам следует пройти курс психологии.

— Хм! Это не поможет. Тот, кто интересуется людьми и мотивами их поступков, не станет писать исторические книги. Такой человек пишет романы или лечит психоанализом. Он может быть, например, судьей.