Елена Асеева - Коло Жизни. Середина. Том 1

• Название: Коло Жизни. Середина. Том 1
• Автор: Елена Асеева
• Жанр: Эпическая фантастика

Третья книга тетралогии произведения «Коло Жизни. Средина» расскажет о дальнейшем пути и взрослении юного божества, Крушеца. И вновь сменились времена, прошли тысячелетия. Человечество окончательно извратило знания о создании планеты, изменило имена богов, утратило дарованные белоглазыми альвами и гипоцентаврами традиции, учения и верования. Впрочем, сама Земля продолжает оставаться под пристальным вниманием богов и их созданий.

---

Вежды надрывно вздохнул, всколыхав той протяжностью материю собственного сакхи и вновь опершись на ослон кресла, много мягче сказал, обращаясь к одному Седми:

— Итак, мой бесценный малецык, о чем мы с тобой давеча говорили?

— Мы говорили, брат, — нежно отозвался Седми и ласково просиял Димургу. — О нашем мальчике. У которого, похоже, сломана ножка. И так как он находится в достаточной дали от своих сродников и поселения, возник меж нами вопрос, каким образом мы можем ему помочь так, чтобы на нас не гневался Родитель и не дергался Крушец. Посему надобно сюда вызвать вельми умного и послушного моего споспешника Кукера, каковой никогда не позволит себе то, чего ноне я тут узрел.

Глава десятая

Яробор ухватился руками за корень, нависающий над ним чуток выше, и плавно подтянувшись, приподнял верхнюю часть корпуса почти до стана. В то же момент малец резко вздел левую ногу и поставил ее на поверхность корня, да не мешкая перехватился правой рукой за чуть выступающий острием валун, с которого в первый миг соскользнули испачканные в склизкой глинистости кончики перст, а рыхлая оземь немалым потоком осыпалась книзу. Слегка подтянув правую ногу, однако, не опираясь на нее, отрок переместил и левую руку на отвесную стену оврага, да придерживаясь за нее, принялся неспешно подниматься. Еще миг и пред очами прополз тот самый расщепленный в средине корень, куда и попал в свое время носок каныша, руки мальчика степенно достигли края оврага, а после их внезапно кто-то крепко ухватил. По первому за пальцы, погодя переместившись к запястьем, а посем с рывком, покачивающегося Ярушку, потянули вверх, и, вытащив на брег, уложили грудью и лицом на землю.

Сладковато-хвойных дух, от устилающего почву лиственно-хвойного ковра, вдарил в нос мальца так, что от той насыщенности аромата у него закружилась голова, и сами собой на немного закрылись очи. Мальчик уже понял, что Здебор Олесь его разыскал. И он не только не прошел испытание, не только сломал лук, но и сам пострадал, а значит в очередной раз доказал собственную ущербность. Тугой болезненностью отозвалась вся плоть Яробора и крупные слезы, переполнив сомкнутые очи, просочились через щель от прилегающих друг к дружке век, да смочили своей горькой соленостью ресницы, щеки и саму оземь. Отрок еще малеша так лежал, гулко глотая всхлипывания и орошая иссохшую хвою и листву слезами, а потом медленно опершись ладонями о поверхность земли, приподнявшись, сел…

Сел и тотчас недвижно замер. Ибо в нескольких шагах от себя увидел странное создание, в первое мгновение показавшееся мальчику вышедшим из предания.

Это был явственно старичок, только совсем замухрышечка. Низкого росточка, вероятно, ниже Яробора, сухощавого сложения али вернее сказать худобитного, каковой вельми сутулился, похоже, что даже горбатился. Хотя такового горба не имел, просто уж дюже сильно кривил спину, опускал плечи и с тем задирал угловато-торчащие лопатки, проступающие сквозь одежу. Длинные на удивление мускулистые руки, сверху были укрыты не кожей, а древовидной, бурой корой, дюже трещиноватой, прям, как у дуба. Сами руки дотягивались до щиколоток, аль может до самих беспалых, больших стоп. На круглом лице (поместившимся на сычиной голове) обильно укрытом густыми волосьми, бородой и усами бурого цвета, воочью просматривались два глаза с фиолетовыми крупными зрачками, широкой синей радужкой, и едва заметной голубоватой склерой. Крючковатым, один-в-один, как сучок, был нос создания, обвислая кожа, оттянутая на выпирающих вперед скулах, прикрывала своей мешковатой дряблостью щеки и словно покоилась на браде. С под волос на узком лбу таращились два маханьких, точно у козлика серебристых рожка… даже не рожка, а каких-то пупырышка. На старичке восседал красный, долгополый, приталенный и расширенный книзу кафтан с глубокой выемкой ворота спереди так, что зрелась его грудь и проступающие с под кожи чагрового цвета кости. Кафтан застегивался слева направо на крючки и не имел рукавов, однако сама горловина там была украшена широкими темно-синими полосами.

— Ты кто? — наконец, выдавил из себя Яробор и слегка подался назад, точно намереваясь сызнова свалиться в овраг.

Впрочем, существо, оное было послано Богами в помощь мальчику, и некоторое время, назад принесено в лес вельми расстроенным Вежды, энергично протянуло вперед руку и ухватило Ярушку за плечо. Единожды мягко и крепко, своими костистыми, необычайно длинными, в сравнение с короткой дланью, пятью перстами, не имеющими ногтей, а завершающимися воронкообразными присосками, вроде впившись не просто в ткань краски, а верно и в саму кожу мальца.

— Ня бойцеся мяне, господин, — торопливо сказало существо и голос его низкий, пронзительно треснул.

Еще бы ведь Костоломка, посланная Господом Вежды и Зиждителем Седми, еще не раз не выполняла такого ответственного задания. Одно дело вылечить создание на маковке. Пусть данное создание окажется даже господином, несущем внутри себя бесценную для всех бесиц-трясавиц лучицу. А другое дело отправиться «незнамо куды», вести себя скрытно и никоим образом не выдавать своей приближенности к Богам.

Как и вообще с таким справиться…

Получив точные указания от Зиждителей, закручинившаяся Костоломка направилась, и это все в короткий срок, приодеться и выслушать наставления Кукера.

Приодеться…

Как можно приодеться, коль это тряпье некогда на себе не носишь, або оно без надобности. А наставления и вовсе тягостно принять, так как надо не только скрывать, но и выворачиваться, и коль придется прилыгать. А прилыгать доводилось самому господину, самой лучице Господа Першего.

Самое легкое из указанного Зиждителями и Кукером, было для Костоломки излечить и вывести из леса господина, самым тяжелым успокоить. Костоломка слыла сравнительно молодым творением Господа Вежды, так сказать в физическом варианте будучи экспериментом. И именно эта физическая отстраненность обобщенно от рода бесиц-трясавиц и сыграла такую роль в выборе ее как лекаря. А так скорей бы всего послали ее наставницу Гнетуху, которая является традиционным в физическом виде созданием из рода бесиц-трясавиц. Таких же, как Костоломка было создано поколь не так много существ, и Господь Вежды еще не решился данный вид утвердить. А потому на Костоломке лежала особая ответственность за всех представителей сего образа. Представителей, ежели сказывать правдиво, имеющих по многим критериям способности более значимые, чем у традиционных бесиц-трясавиц.

— Ня бойцеся мяне, господин, — сызнова повторилась Костоломка и немедля смолкла, вспомнив наставления Кукера, не говорить на старажытным мове. — Я вас не обижу, господин, — поправилась бесица-трясавица.

— Ты кто? — надрывно задышав вопросил отрок, ощутив, как острой болью наполнилась вся голова.

— Я, — протяжно дыхнула, нанова хрустнув голосом, Костоломка и резко дернула головой в бок, стараясь припомнить, как ее величал Кукер, или на худой случай услышать подсказку, ибо споспешник Зиждителя Седми подключил на нее дыбку, что бы в случае чего помочь.

— Я гэтая ваша, ну як вы их называеце, — снова от волнения переходя на истоки своего языка продышала Костоломка, еще разок тряхнув головой, абы дыбка сидела за ее вытянутым серповидном ушком, расположенном на затылке. — Которые в лесу по вашим поверьям управляют… заправляют… То есть хозяева они птиц, зверей, леса, как я поняла.

— А… ты, дух, Дикинький мужичок, — догадливо произнес малец, и, узрев как довольно засияли глаза Костоломки попытался выскочить из ее цепких рук.

А дернулся мальчонка, потому как знал Дикинький мужичок является хранителем леса, хозяином деревьев и всего сущего в нем. Он бережет этот чудесный мир от вторжения людей, посему коли заприметит какую опасность от человека может наказать и с тем завести в чащу, из которой уже в век не выбраться. Аль пришлет своих помощников ауку, манилу, водилу, заплута, стукача оные собьют с толку напустив видений, да дыму в очи, и будет тогда казаться человеку всякие злыдни и пожары, окутывающие его со всех сторон. Некие из тех мелких помощников духов могут завести в болото, или, вытянув все силы заставить спать, потерять сознание, а значит погибнуть.

— Ага, я Дикинький мужичок, — обрадовано откликнулась Костоломка, так и не дождавшись подсказки от Кукера, тем не менее, припомнив нечто такое сказанное им. Однако имеющая по поводу деяний произнесенного духа и вовсе не ясную информацию (на фоне волнения как-то совершенно сгинувшую в никуда) бесица-трясавица не оставляла надежда, что скворчавшая в ухе дыбка, вмале наладит свою работу и выйдет с ней на связь.

— Значит, это ты меня завел в чащу леса, — голос Яробора слышимо сотрясся, так как он боялся, что сейчас, в отношение него от духа последуют наказания. — Но я ничего плохого в лесу не замышлял. Я не пришел сюда рубить деревья али затевать чего против птиц, зверей.