Дональд Уэстлейк - Дурак умер, да здравствует дурак !

• Название: Дурак умер, да здравствует дурак !
• Автор: Дональд Уэстлейк
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ты хотел поговорить еще о чем-то, - напомнил я ему.

- Ты еще недостаточно нагрузился выпивкой, - ответил Джек.

- Слушай, не томи, - взмолился я.

- Хотя бы отпей глоток, - посоветовал Райли. - Не то обольешься с головы до ног.

- Говори же! - потребовал я.

Он передернул плечами.

- Ну что ж, приятель, слушай. Нынче в четыре часа пополудни к тебе домой заглянут двое парней из отдела по расследованию убийств.

- Кто? Зачем?

- Твоего дядюшку Мэтта замочили, Фред. Удар по голове. Как водится, тупым предметом.

Я пролил ледяное виски себе на брюки.

Глава 5

Спустя полчаса, когда я шагал домой через парк на Мэдисон-сквер, какая-то девица с пышным бюстом вдруг бросилась мне на шею, смачно поцеловала меня и страстно прошептала на ухо:

- Сделайте вид, будто мы знакомы!

- Ой, да ладно вам, - раздраженно буркнул я и грубо отпихнул ее. Неужто вы думаете, что я уж совсем дурак?

- Милый! - храбро гаркнула девица, простирая ко мне руки. - Какое счастье снова увидеть тебя! - Ее полные ужаса глаза пылали, прекрасное лицо от волнения покрылось складками.

А может быть, это все взаправду? В конце концов, странные вещи и впрямь случаются. Ведь тут - Нью-Йорк, и до зданий ООН всего несколько кварталов.

Откуда мне знать, возможно, какая-нибудь шпионская сеть...

Нет! Хоть раз в жизни я просто обязан не поверить ближнему. Если это не первый акт драмы под названием "Как выманить что-нибудь у кого-нибудь", стало быть, я не старый добрый Фред Фитч, любимец всего жулья, промышляющего на просторах страны от побережья до побережья. (Как-то раз Райли, помнится, сказал: "Если о тебе еще не слагают песен, Фред, то лишь потому, что мошенники предпочитают насвистывать".) - Вы обознались, юная леди, - ответил я. - Я вас впервые вижу.

- Если вы не подыграете, - затараторила девица, - я сорву с себя одежду, а потом заявлю под присягой, что вы на меня напали.

- Посреди парка на Мэдисон-сквер? Без десяти час пополудни? - Я взмахом руки указал ей на толпу жующих конторских служащих, стаю клюющих голубей, ораву овдовевших подательниц птичьего корма и горстку занятых самогипнозом пенсионеров - словом, на все живое и полуживое, заполонившее здешние скамейки и стежки.

Девица огляделась по сторонам и передернула плечами.

- Ну, ладно, - сказала она. - Во всяком случае, попробовать стоило.

Пошли, Фред, выпьем и поговорим о деле.

- Вы знаете, кто я?

- Разумеется, знаю. Ваш дядюшка Мэтт только о вас и болтал. Вспоминал, как, бывало, брал вас на руки, когда вы под стол пеш...

- Я в жизни не видел дядюшку Мэтта, - перебил я ее. - Так что не стоило и пробовать.

Девица страшно рассердилась, подбоченилась и заявила:

- Ладно, умник, вы хотите знать, что происходит, или не хотите?

- Не хочу.

Вообще-то я хотел, ибо любоптство - суть продолжение легковерия.

Девица снова подступила ко мне, да так близко, что ее марципановый бюст почти коснулся моей манишки.

- Я на вашей стороне, Фред, - увещевающим тоном сообщила она и принялась теребить мой галстук. Глядя на свои пальчики, которые имели и детски-невинный, и соблазнительный вид одновременно, девица забормотала: Понимаете, ваша жизнь в опасности. Очень влиятельные люди в Бразилии. Те же, что убили вашего дядюшку Мэтта.

- А вы-то тут каким боком?

Она быстро огляделась и ответила:

- Не тут. Приходите нынче вечером ко мне домой, Западная семьдесят восьмая, сто шестьдесят, Смит. Жду вас к девяти.

- Но зачем?

- Нельзя, чтобы нас видели вместе, - заявила девица. - Слишком опасно. Итак, в девять.

С этими словами она резко развернулась и засеменила в сторону Мэдисон-авеню. Ее юбка липла к ногам, и даже сонные пенсионеры на лавочках на миг стряхнули оцепенение, чтобы полюбоваться этим зрелищем.

Промямлив: "Западная семьдесят восьмая, сто шестьдесят", я загнал адрес в память, но потом рассердился на себя и потряс головой. Я едва не угодил в очередную ловушку. Заставив себя проникнуться решимостью, я двинулся дальше на юг, без приключений добрался до дома и обнаружил у себя под дверью блондиночку, да такую златовласую, о какой только можно мечтать. Если ее предшественница была вылеплена из марципана, то нынешнюю девицу сделали из пуховых подушек со стальным каркасом. Она выглядела как модель, с которой рисовали мультики про крутых жриц любви, рано или поздно попадающих в полицейский фургон.

Она стояла, привалившись к двери, сложив руки на груди и, вероятно, мурлыча песенку из оперетты, но при виде меня выпрямилась, подбоченилась (за последние четверть часа я наблюдал такое уже дважды) и сказала:

- Стало быть, вы и есть племянничек, да? Не шибко впечатляющее зрелище.

- Лучше не надо, - предостерег я ее. - Не знаю, что вы замышляете, но я начеку.

- По-моему, вы изрядно смахиваете на молочника, - заявила она. - Я говорила Мэтту, что вы - тот еще фрукт, но он меня не слушал.

- Я - что?

- Фрукт, - ответила блондинка. - Фига, финик, банан и так далее.

- Послушайте-ка...

- Нет, это вы послушайте, а лучше почитайте, - она открыла дорогую черную кожаную сумочку и вручила мне письмо.

На конверте стояло мое имя, выведенное неразборчивым и нетвердым мужским почерком. Я взял конверт, повертел в руках, но не вскрыл, а вместо этого спросил:

- Полагаю, внутри лежит послание, якобы написанное моим дядюшкой Мэттом?

- "Якобы". Это еще что за выражение? Вы встречались с тем жалким стряпчим?

- Это вы о Добрьяке?

- Вот именно. И никаких "якобы". В этом письме ваше счастье.

- Пожалуй, окажу вам любезность, - решил я. - И даже не буду вскрывать конверт. Забирайте его и ступайте своей дорогой. Я не стану сдавать вас в полицию, и таким образом мы будем квиты.

- Какой вы лапочка, - сообщила она мне. - Прямо прекрасный поганец принц. Прочтите письмо, а я пока поищу свою скрипочку.

- Я не намерен его читать, - заявил я. - А если даже и прочту, все равно не поверю.

Блондинка смерила меня ледяным взглядом, но не шелохнулась и продолжала преграждать мне доступ в собственный дом.

- Это ваше последнее слово? - спросила она.

- Последнее, - отрезал я, ожидая, что она вот-вот примет боксерскую стойку и начнет доставать меня короткими прямыми левой. Но вместо этого блондинка наставила на меня палец и повела такую речь:

- Позволь кое-что тебе сказать, милок. Не такому хмырю шутить шутки с малышкой Герти, так что наберись-ка ума.

- Малышка Герти? Это вы, что ли?

- Ну, ты и штучка! - воскликнула она. - Хватит валять дурака. Читай письмо!

- Вы и впрямь хотите дотянуть эту бодягу до конца?

- Читай!

- Ну, ладно. Прошу прощения, но я хочу открыть дверь. Посторонитесь, пожалуйста.

Она посторонилась. Я повернул ключ и пропустил гостью в дом.

- О, как мило, - молвила она, обозревая гостиную. - Конечно, тут не помешала бы настоящая мужская рука...

- Вот вы этим и займитесь, - буркнул я и направился к телефону.

Секунд пять она изумленно смотрела на меня, потом вдруг издала похожий на лай смешок и сказала:

- Ага, оказывается, под его маленьким хвостиком прячется остренькое жальце, - блондинка швырнула свою суму из патентованной кожи на диван, который скрипнул и попытался отпрянуть прочь, и спросила:

- Тут у тебя выпить не найдется? Не персиковое бренди, а что-нибудь другое?

- Едва ли вы засидитесь, - ответил я и начал набирать служебный телефон Райли.

- Не выставлял бы ты себя безмозглым сивым мерином, дорогуша, посоветовала блондинка, бродя по гостиной, разглядывая живописные полотна на стенах и морщась. - Позвони сначала Добрьяку и спроси, знает ли он Герти Божественную Душу и Мирские Телеса. - Она подняла руки, потянулась, повернулась ко мне и опустила пятки на пол, произведя тем самым довольно громкий хлопок. Блондинка казалась совершенно уверенной в себе. Но разве не таковы все мошенники на свете? Разве не были уверены в себе тот однорукий, или Клиффорд, или самозванный легавый нынче утром?

Да, но ведь я уже дал маху, науськав Райли на Добрьяка. Может быть, сейчас я совершу еще одну большую ошибку? Я бросил накручивать диск, положил трубку, отыскал телефонный справочник, а в нем - номер Добрьяка, и позвонил ему.

- Черт побери, да это мой любимый клиент, - масляным голоском проговорил он. - Человек, на которого я намереваюсь подать в суд за нанесение ущерба моему доброму имени. Ха-ха...

- Вы когда-нибудь слышали о Герти Божест...

- Что?! Герти Дивайн?! - Он встрепенулся, словно я огрел его пастушьим кнутом. - Где вы слышали это имя?

- Она сейчас здесь.

- Гоните ее вон! Не слушайте ее речей, ни слова не слушайте! Как ваш поверенный, Фред, я настоятельно... я страстно призываю вас немедленно спровадить эту женщину восвояси!

- Лучше бы вы, право слово, не называли меня Фредом, - сказал я.

- Выставьте ее вон, - чуть успокоившись, проговорил Добрьяк. - Вон ее, и дело с концом.

- Она говорит, что принесла письмо от дядюшки Мэтта, - сообщил я и снова вывел его из себя.