Екатерина Алексеевская - Законы развития судебной системы

• Название: Законы развития судебной системы
• Автор: Екатерина Алексеевская
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-7205-1301-6

В основе монографии лежит диалектическое описание судебной системы как целенаправленной системы, имеющей сложную иерархию и правила функционирования, находящейся в постоянном взаимодействии внутренних ее элементов и внешних факторов влияния, в том числе других ветвей власти, в результате чего наблюдаются структурные изменения самой судебной системы, ее компетенции и качества правосудия в целом. Книга дает новое понимание современного состояния судебной системы и возможностей ее развития, решения современных вызовов и задач.

Книга может быть полезна в учебно-образовательной программе на юридических факультетах и кафедрах ВУЗов, в программе повышения квалификации у государственных служащих, а также всем интересующимся вопросами организации судебной системы и ее полномочий.

---

В заключение отметим, что значимость предложенной теории диалектического развития отечественной судебной системы и выявленные закономерности трудно переоценить для дальнейшего стабильного развития России и судьбы судебной системы. Благодаря историческому анализу и сопоставлению некоторых правовых моделей регулирования функционирования высшего судебного органа и иерархии судебной системы прошлого и настоящего позволили описать глобальные процессы, имеющие схожую динамику и причинно-следственную связь идей права и полученных проблем теории и практики.

Данная работа предлагает читателю новый взгляд на происходящие процессы в судебной системе, открывает путь для понимания кризиса судебной системы, который для творцов ее реформ наступил неожиданно и стремительно меняет качество правосудия.

Глава i Судебная система России

§ 1.1. История возникновения и развития отечественной судебной системы

Из философии и социологии мы знаем, что общество развивается по спирали. Очевидно, что и общественные институты претерпевают те же изменения, нанося свой оттиск на материю права. Поэтому обращение к изучению памятников права – это не только следование научной традиции познания истинной природы вещей, но и способ наглядно продемонстрировать поступательную повторяющуюся изменчивость отечественной судебной системы, ее закономерности и причины, движущие по спирали. Познание циклического развития и выявление факторов, оказывающих влияние на движение по спирали, позволит прогнозировать динамическое развитие отечественной судебной системы и принимать адекватные и своевременные меры, направленные на уравновешивание системы.

Суд как орган власти обладает исключительной компетенцией по рассмотрению и разрешению правовых споров (дел), а судебная система, имеющая сложную иерархию, обеспечивает правосудность судебного акта внутренним правовым механизмом пересмотра и проверки правосудности судебных актов. Уделяя внимание праву осуществления правосудия и правовому механизму исправления судебных ошибок, проследим за иерархией судебной системы: за полномочием окончательного разрешения дела и за обеспечением задач правосудия как проявлением (государственной) власти.

Однако исследование осуществления правосудия государственными органами власти без анализа правовой природы возникновения таких полномочий и порядка их осуществления не позволило бы в полной мере постичь истинность правовых явлений и сделать верные выводы. Поэтому обратим наше внимание на истоки правосудия.

В связи с этим, отправной точкой эволюции отечественной судебной системы можно считать народное вече. Это был единственный орган, разрешающий споры в обществе на основе обычаев и норм морали. Как отмечал Ю. Готье, «право в глазах человека древности было одновременно и высшей правдой, справедливостью», поэтому «всякий раз, когда он апеллировал к праву, он в то же время апеллировал и к богам, и к живой совести «добрьж мужей» и «старцев», стерегущих и вещающих перед лицом народа священную «правду» незапамятных времен»[3]. Как правило, решения, принятые на вече, олицетворяли собой единодушие членов общества с результатом разрешения спора и не подлежали пересмотру, поскольку это входило бы в противоречие с нравами и религией. Как утверждал Б.И. Сыромятников, слово «суд» тогда было тождественно слову «правда»[4].

Однако по мере социального расслоения и расселения населения по территории право отделялось от норм морали и религии, формализуясь в отдельные институты, а рассмотрение споров общим сходом народа уже представлялось затруднительным. Поэтому для решения текущих дел формируются первые судебные органы, а за вечем сохраняется право рассмотрения вопросов, которые касаются всех. Намечается тенденция делегирования полномочия осуществления правосудия князю. Но личное осуществление им правосудия ввиду занятости и обширности владений было затруднительным, поэтому князь передает свое право другим лицам (посадники, туины, наместники). Поэтому наравне с судом князя действовал суд владельческий – наместников (бояр) и волостителей. Поскольку они содержались (кормились) населением на вверенной им территории и князем за счет его военных трофеев, то для рассмотрения дела судом жалобщику надо было наряду с челобитной принести судье подать. С вверением князю и его поверенным людям осуществления правосудия, суд стал для них источником постоянного дохода, поэтому судьи были заинтересованы в рассмотрении ими любого спора. Решение по спору было окончательным и не подлежало оспариванию.

Усиление влияния бояр на местах обусловило появление двух центров власти в каждом княжестве.

В период нашествия Золотой Орды право сбора податей с населения княжества делегировалось князю. Политическая и военная поддержка (ярлык) князя со стороны монголов обеспечило ему титул Великого. По мере утраты Золотой Ордой влияния на удельные княжества последние приобретали относительную независимость, и князья стремились сохранить за собой власть и судебные полномочия, приносящие постоянный доход их казне. Поскольку суд князя распространялся лишь на его земли, то наметилась тенденция к централизации власти посредством оммажа и покупки уделов. В тоже время на землях вотчины, боярщины и церкви осуществляли суд их собственники, что нашло отражение в судебных грамотах[5]. Как указывал Б.И. Сыромятников, в этот исторический период суд «сделался предикатом земельной собственности»[6]. Распространение власти князя на земли подкреплялось грамотами, устанавливающими в том числе его судебные полномочия. Так, в 1397 г. в уставной Двинской грамоте Великий князь Василий Дмитриевич, стремясь ограничить произвол и хищения наместников-бояр, установил правило обращения к нему населения с жалобами на судей. Грамота обязывала князя своевременно рассмотреть такую челобитную[7]. Одновременно вводилась санкция для судей, уклоняющихся от разбирательства жалоб[8]. Аналогичные положения воспроизводились в Белозерской грамоте (статьи 20 и 23). Грамоты возвысили суд князя над иными судами и наметили тенденцию к инстанционному порядку рассмотрения дела. Споры рассматривались уже в двух инстанциях: в качестве суда первой инстанции выступали наместники и волостители, а судом второй и последней инстанции был князь (за исключением споров «торговых людей», которые разрешались только судом князя в качестве суда первой и единственной инстанции). Однако рассмотрение дела в двух инстанциях было не на постоянной основе, а являлось исключением из общего правила. Поводом к передаче дела являлись также обращения спорящих сторон, а также судей в случаях невозможности разрешения дела в силу противоречий в законе либо наличия пробелов в праве. Как указывал Л.В. Черепин, институт «доклада» в Русском государстве XV–XVI в. был «своеобразной формой надзора над осуществлением правильности отправления правосудия, сосредоточивавшегося в руках великих князей или уполномоченных ими лиц»[9]. Тандем наместника и князя сохранялся вплоть до образования московского княжества.

Созданию централизованного государственного (судебного) аппарата послужил пересмотр Иваном III судных грамот Новгорода, Пскова и других удельных княжеств. Издание Судебника 1497 г. «князем Великим Иваном Васильевичем Всея Руси»[10]свидетельствует об утрате независимости судебных учреждений удельных земель и возвышении московского князя как высшей судебной инстанции на Руси, а также об утрате вече права рассмотрения дел. Поэтому этот момент можно считать возникновением государственного суда, поскольку осуществление правосудия окончательно переходит сюзеренам, а последнее слово в разрешении спора – суверену, правовое регулирование рассмотрения дел уже считается сферой публичных интересов обеспечения стабильности власти. Сочетание в одном органе власти административных, судебных и законодательных функций, централизация и бюрократизация государственной власти создавали предпосылки для упрочнения властеотношений, как основы управления государственными делами, в том числе судебными. С объединением удельных княжеств под началом московского князя произошло значительное укрупнение государства и как следствие усложнение судебной системы, которая уже состояла из трех звеньев: наместника как суда первой инстанции, приказного суда, боярской думы или суда князя в качестве высшей судебной инстанции. Судебник санкционировал выработанный к тому периоду пересмотр дел князем как высшей судебной инстанцией. При этом высший суд рассматривал жалобу по существу, являясь, по сути, судом апелляционной инстанции[11]. Впервые устанавливалось положение, предусматривающее основание для направления дела в высшую судебную инстанцию: если «жалобника а непригоже управити»[12], то есть в случае возникновения необходимости устранения неясности или восполнения неполноты закона. Допускались обращения как самих судей «сказати великому князю», так и сторон по делу «или к тому его послати»[13]. При этом Судебник не допускал пересмотр всех дел: дела по спорам о земле и дела, цена иска которых была менее одного рубля не подлежали пересмотру[14], что свидетельствует о стремлении, во-первых, не допустить пересмотр права собственности на земли и, соответственно, перераспределение власти, а во-вторых, сократить число обращений к князю. Князь выступал в качестве высшей судебной инстанции, но вместе с тем являлся главой законодательной власти, восполнял пробелы в праве, выявленные в процессе, и давал аутентичное толкование закона, формируя судебную практику. Для принятия прошений в адрес государя был учрежден Челобитный приказ.