Кэтрин Куртц - Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]

• Название: Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0157-5

В книге рассказывается о судьбе чародеев Дерини — древнего рода колдунов, чье могущество было некогда проклято Церковью и людьми. На протяжении столетий Дерини подвергались жесточайшим гонениям; их таинственные силы внушали простым смертным ужас.

К тому времени, о котором идет повествование, многие Дерини постарались забыть как о своем происхождении, так и о необычайном своем могуществе, повторяя вслед за отцами Церкви, что магия есть зло. Многие, но не все…

---

Его мать была уверена, что в этом виновата «ведьма Дерини», которой селяне позволили жить на окраине деревни. Деревенский же священник говорил, что мальчик одержим бесами, и пытался изгнать злых духов, однако, несмотря на все усилия, изменить ничего не удалось, волосы Риммеля так и остались белыми. В сочетании с сияющими ярко-голубыми глазами это выделяло его среди других, хотя в остальном он имел заурядную, в общем-то, внешность, к тому же и слегка сутулился.

На нем был серый плащ, высокие сапоги и серый бархатный берет, на котором спереди был приколот значок со Спящим львом Мак-Лайнов. На груди у него висел на длинном кожаном шнуре потертый мешочек из серой кожи с инструментами. В руках он держал несколько свитков, которые беспокойно перебирал, пока не приблизился к Яреду.

— Ваша светлость, — кланяясь, пробормотал он и приподнял берет, — миледи…

Яред заговорщицки взглянул на Маргарет и улыбнулся:

— Бронвин, это Риммель, мой архитектор. Он тут набросал несколько эскизов. Я хотел бы услышать твое мнение. — Герцог кивнул на стол у камина. — Риммель, давай разложим их здесь.

В то время как Риммель разворачивал свои свитки, Бронвин сняла корону и фату, передав их служанке. Затем она с любопытством приблизилась к столу и увидела несколько развернутых свитков — это были какие-то чертежи. Бронвин удивленно вскинула брови, склонившись над столом, чтобы разглядеть их.

— Ну, что ты на это скажешь?

— Что это?

Яред, улыбаясь, выпрямился, скрестив руки на груди.

— Это план вашего нового зимнего дворца в Кирни. Вы с Кевином уже сможете провести там Рождество.

— Зимнего дворца? — воскликнула Бронвин. — Для нас? О, лорд Яред, спасибо!

— Считайте это просто свадебным подарком, который мы хотим преподнести будущим герцогу и герцогине Кассанским, — ответил Яред. Он нежно обнял жену и улыбнулся ей. — Нам с Маргарет хотелось бы, чтобы вы вспоминали о нас, когда нас не станет.

— А то без дворца мы бы вас забыли, — поддразнила его Бронвин, обнимая обоих. — Ну, так покажите же мне скорее, где здесь что, я хочу знать все, до последнего закоулка, до последней лестницы.

Яред сел напротив нее и стал, посмеиваясь, объяснять детали плана. И пока он потчевал слушателей рассказами о роскоши нового дворца, Риммель, отойдя на несколько шагов, чтобы не привлекать к себе внимание, рассматривал Бронвин.

Он не был рад предстоящей женитьбе наследника своего господина. Это и не могло радовать его с тех пор, как Риммель впервые, семь месяцев назад, увидел невесту Кевина. За эти семь месяцев он ни разу не разговаривал с Бронвин, да и видел-то ее всего несколько раз. Но и этого было достаточно.

Достаточно, чтобы осознать, какая пропасть лежит между ней — дочерью лорда, наследницей состояния и множества громких титулов, и им — простолюдином, архитектором, не имеющим ни состояния, ни имени. Достаточно, чтобы осознать, что он влюбился, беспомощно и безнадежно, в эту красавицу Дерини.

Он убеждал себя, будто бы не рад свадьбе потому, что Бронвин — наполовину Дерини, и значит, не пара молодому графу Кевину, что он мог бы найти себе лучшую партию. Однако в действительности все дело было только в том, что Риммель сам безумно влюбился в Бронвин. И неважно — Дерини она или нет; он должен либо добиться ее, либо умереть.

Он не мог тягаться с Кевином. Кевин был его будущим господином, и он обязан был хранить ему верность, как отцу родному. И все-таки он никогда не позволит графу жениться на Бронвин. От одной только мысли о свадьбе Риммель начинал ненавидеть даже звук его голоса.

Размышления архитектора как раз были прерваны этим голосом, ворвавшимся в комнату через открытую дверь балкона.

— Брон? — звал молодой граф. — Бронвин, иди сюда! Я тебе кое-что покажу.

Услышав его, Бронвин бросилась на балкон и склонилась через перила. Находясь у стола, Риммель мог разглядеть флажки на пиках балконной решетки и сквозь узкие ее проемы — отдаленные фигуры коней и всадников. Лорд Кевин вернулся со своими людьми.

— О! — воскликнула Бронвин, сияя от восхищения. — Яред, Маргарет, идите сюда, взгляните, кого он привел! Кевин, я никогда раньше не видела такой красивой лошадки!

— Спускайся и попробуй ее оседлать, — крикнул Кевин. — Я купил ее для тебя.

— Для меня? — воскликнула Бронвин, хлопая в ладоши, как обрадованный ребенок. Она оглянулась на Яреда и Маргарет и, снова повернувшись к Кевину, послала ему воздушный поцелуй. — Мы идем, Кевин, — сказала она, подбирая юбки и догоняя чету Мак-Лайнов, — не уходи!

Когда все трое поспешно покинули комнату, Риммель проводил Бронвин алчущим взглядом и неслышно подошел к балконной двери. Внизу, во дворе, Кевин в полном боевом снаряжении восседал на сером боевом коне с мак-лайновским пледом поверх седла. Шлем он снял, его каштановые волосы взъерошились и растрепались; паж держал его копье и меч. Правой рукой Кевин вел на поводу лошадь кремовой масти, покрытую зеленой бархатной попоной под седлом белой кожи. Как только Бронвин спустилась, он передал поводья другому пажу и, повернув своего коня к лестнице, подъехал и поднял девушку в седло рядом с собой.

— Ну как, девочка? Что ты на это скажешь? — засмеялся он, прижимая ее к груди и нежно целуя. — Правда, эта лошадка подходит самой королеве?

Бронвин, рассмеявшись, устроилась поудобнее в его надежных объятиях, а Кевин повернул коня и подъехал к новой лошади. Когда же Бронвин наклонилась, чтобы погладить лошадку, Риммель в досаде отпрянул от окна и вернулся к столу.

Он еще не знал, как осуществить задуманное, но он должен предотвратить свадьбу. Бронвин принадлежит ему. Она будет принадлежать ему. Риммель был уверен — представься ему случай, он смог бы убедить Бронвин в своей любви и заставить ее полюбить его. Но, кажется, сейчас для него и это уже не имело никакого значения. Он, сам того не понимая, уже перешагнул грань между мечтой и безумием.

Риммель свернул чертежи и внимательно осмотрелся: в комнате никого не осталось, все служанки и фрейлины столпились на балконе, наблюдая за сценой, разыгравшейся во дворе. И, если он не ошибается, кое-кто из женщин смотрел на происходящее с некоторой ревностью. Может быть, можно как-то сыграть на этой ревности? Может быть, кто-то из этих дам подскажет ему путь к сердцу любимой? Во всяком случае, нужно действовать. Раз уж он решился расстроить свадьбу и завладеть Бронвин, то нельзя упускать ни малейшей возможности. Бронвин будет ему принадлежать.

Глава VI «Ищущие души моей ставят сети»[10]

— Еще круг! — воскликнул Дерри, подняв серебряный кубок и сделав широкий жест рукой. — Выпьем за всех присутствующих джентльменов! Когда пьет старик Джон Бан, все его друзья пьют с ним!

Одобрительный рев полдюжины здоровенных мужчин — по виду охотников и матросов — раздался вокруг Дерри, и трактирщик, взяв кувшин, стал разливать в глиняные кружки благоухающий эль.

— Слышь, да ты вот такой парень, Джонни! — крикнул кто-то, сплюнув прямо под ноги Дерри, потянувшемуся за своей кружкой.

— Наливай! — горланили другие.

Было еще рано, только начинало темнеть, а таверна «Пса Джека» в Фатане была полна народа такого шумного и буйного, как мало где еще в одиннадцати королевствах. У стены матрос в поношенной парусиновой куртке возглавлял хор, певший старую морскую песню под аккомпанемент фальшивящей тростниковой дудочки и постукиванья по двум тяжелым столам в противоположной части зала. Эта группа с каждой минутой увеличивалась, гудела все громче, и уже более серьезным господам приходилось перекрикивать их пение. Однако никто не протестовал во всеуслышание, предпочитая не затевать ссору с пьяными матросами.

Фатан, расположенный в устье реки, был портовым городом. Сюда регулярно приходили корабли из Торента и Корвина. Здесь же останавливались охотники и звероловы, отправляющиеся вверх по реке в большой Велдурский лес. Все это делало Фатан весьма оживленным городом.

Дерри отхлебнул из кружки и повернулся к сидящему справа человеку, прислушиваясь к его пьяной болтовне.

— Елки зеленые, — говорил тот, — что еще за дела — винная партия лорда Варни! Моя она, я за вино заплатил, и пошел он, этот Варни…

Взрыв хохота был ответом на эти слова; очевидно, говоривший слыл здесь известным краснобаем. Дерри с трудом сдержал зевоту.

Он собрал немало сведений за эти три часа пьянства и застольной болтовни; Дерри узнал, например, что отряды сторонников торентского короля собираются где-то к северу отсюда у местечка под названием Медрас. Человек, сказавший об этом, и сам не знал, каковы, собственно, их намерения, — он уже порядком захмелел к тому времени, когда Дерри разговорил его. Он сказал только, что там собрано что-то около пяти тысяч человек, и сразу как воды в рот набрал, потому что в это мгновение в дверь таверны просунулась голова торентского солдата.