Кэтрин Куртц - Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]

• Название: Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0157-5

В книге рассказывается о судьбе чародеев Дерини — древнего рода колдунов, чье могущество было некогда проклято Церковью и людьми. На протяжении столетий Дерини подвергались жесточайшим гонениям; их таинственные силы внушали простым смертным ужас.

К тому времени, о котором идет повествование, многие Дерини постарались забыть как о своем происхождении, так и о необычайном своем могуществе, повторяя вслед за отцами Церкви, что магия есть зло. Многие, но не все…

---

— Я — нет, — покачал головой Дункан. — Лучше скажи, мы когда-нибудь уйдем из этого мрачного места?

— Уже, — многозначительно произнес Морган. — Поехали. Неплохо, если бы мы были у старого Неота к закату, а туда и в хорошую-то погоду надо скакать целый день.

— Замечательно, — проворчал Дункан себе под нос, когда они двинулись рысью по пустынным улицам Корота, — всю жизнь об этом мечтал.

Примерно в это же время, но за много миль отсюда Риммель карабкался по скалам в горах к северу от Кульда, дрожа от нетерпения. Там, наверху, было морозно, ветрено, холод пробирал до костей, даже когда солнце приблизилось к зениту. Несмотря на это, Риммель весь вспотел под кожаным дорожным плащом, а его холщовая сумка, перекинутая через плечо, становилась с каждым шагом все тяжелее и тяжелее. Конь, упрятанный в лощине, что была уже далеко позади, тихо ржал, оставшись в одиночестве на продуваемой ветром площадке, но Риммель заставлял себя карабкаться все выше и выше.

Нервы его были вконец истощены. Всю длинную, бессонную ночь он убеждал себя не быть дураком и не трусить, внушал себе, что ему нечего бояться женщины по имени Бетана, что у нее нет ничего общего с той, другой женщиной, чары которой коснулись его много лет назад. Но теперь…

Риммель вздрогнул, вспомнив ту ночь. С тех пор прошло уже двадцать лет… Однажды он с дружком прокрался в сад старой госпожи Эльфриды, чтобы наворовать капусты и яблок. Оба знали, что об Эльфриде ходят слухи, будто она ведьма и не жалует бродяг, шатающихся вблизи ее крошечного надела, — в дневное время им нередко доводилось отведать ее метлы. Однако они были настолько уверены, что ночью старуха не сможет их застичь, что почти и не боялись.

Но потом, там, в саду, они увидели в темноте госпожу Эльфриду, которую нимбом окружало фиолетовое сияние, и от этого слепящего света Риммель и его товарищ бежали так быстро, как только несли их ноги.

Они убежали, старуха не преследовала их. Но на следующее утро Риммель проснулся с белыми волосами, и сколько их ни мыли, сколько ни терли, они такими и оставались, и не помогали никакие припарки, никакая краска. Его мать страшно испугалась; она заподозрила, что тут не обошлось без старой ведьмы, хотя Риммель и повторял неустанно, что никуда не выходил из дома той ночью, что просто лег спать, как обычно, и спал, пока не проснулся, вот и все. А вскоре госпожа Эльфрида ушла из деревни и никогда больше не возвращалась.

Риммель поежился в утреннем холоде, не в силах справиться с тошнотой, подступившей к горлу от этих воспоминаний. Несомненно, эта Бетана — такая же ведьма, да и кем же ей еще быть, если она проделывает те делишки, что ей приписывают. Возможно, она посмеется над его просьбой? Или откажется помочь? Или заломит такую цену, что он не сможет заплатить?

А если она разозлится? Захочет над ним подшутить? Неправильно заколдует его? А вдруг через многие годы он узнает, что плата была недостаточна, когда ужасные беды падут на него, Риммеля, а может, и на лорда Кевина или даже на саму Бронвин?

Риммель пожал плечами и заставил себя больше не думать об этом. Глупо предаваться панике, не имеющей, в общем-то, под собой почвы. Накануне Риммель тщательно разузнал все о Бетане, поговорил с теми, кто пользовался ее услугами. Не было никаких оснований не доверять тому, что о ней говорили, — это просто старая безобразная пастушка, которая довольно часто и успешно выручает тех, кто попал в беду. К тому же у Риммеля не было другого способа добиться взаимности любимой женщины.

Щурясь на солнце, он остановился, окидывая взглядом путь. Впереди за низкорослыми соснами в нескольких ярдах от него, виднелось продолговатое узкое отверстие в голой скале, изнутри завешенное звериной шкурой. Несколько тощих овец с ягнятами щипали тронутую морозом траву, редкие пучки которой торчали из щелей голой скалы по обе стороны от пещеры. Среди камней слева от входа лежал пастушеский посох, но его владельца нигде не было видно.

Риммель глубоко вздохнул и, собравшись с духом, преодолел последние несколько ярдов, отделявшие его от входа.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал он дрожащим голосом, тихо и робко. — Я… я ищу госпожу Бетану, пастушку. Я пришел с добром.

Долго стояла тишина, так что Риммель слышал негромкое гудение насекомых и щебет птиц, слышал, как овцы выдирают жесткую траву рядом, да собственное прерывистое дыхание. Потом чей-то голос проревел:

— Войдите!

Риммель обернулся на звук. Сдерживая удивление, он шагнул ко входу в пещеру и осторожно отодвинул занавеску — по виду и запаху это была невыдубленная козья шкура. Ему в голову пришла безумная мысль, что он, быть может, никогда больше не увидит солнца; Риммель огляделся напоследок, а затем уставился в глубину пещеры, где царила непроглядная тьма.

— Войдите, — еще раз приказал голос, когда Риммель заколебался.

Он стал боязливо продвигаться вперед, все еще придерживая край занавески, чтобы в пещеру поступало хоть немного света и воздуха, и оглядываясь украдкой в поисках хозяйки этого жилища. Голос, казалось, исходил сразу отовсюду — и спереди, и сзади, и справа, и слева; разглядеть же он по-прежнему ничего не мог.

— Отпусти занавеску и стой, где стоишь.

Голос опять напугал Риммеля, хотя он и ожидал его услышать. Он буквально подпрыгнул от ужаса и выпустил занавеску. Однако на этот раз он был уверен, что голос во тьме прозвучал слева от него, но не смел пошевелить ни одним мускулом, боясь ослушаться этого бесплотного голоса. Он с трудом сглотнул, заставил себя выпрямиться, безвольно уронив руки. У него тряслись колени, ладони вспотели, и он не смел пошевелиться.

— Кто ты такой? — сурово спросил голос.

Теперь ему казалось, что эти громкие и резкие слова донеслись откуда-то спереди, и только непонятно, кем они произнесены — мужчиной или женщиной. Риммель нервно облизал губы.

— Меня зовут Риммель. Я главный архитектор его светлости герцога Кассанского.

— От чьего имени ты пришел, Риммель-архитектор? От своего или же от имени герцога?

— От… от своего.

— Что же ты хочешь от Бетаны? — спросил голос. — И не двигайся, пока тебе не разрешат.

Риммель собрался было повернуться, но тут снова замер и попытался успокоиться. Возможно, обладатель голоса видел в темноте. Риммель-то точно этого не мог.

— Вы и есть госпожа Бетана? — робко спросил он.

— Да, я.

— Я… — он сглотнул слюну, — я принес вам еды, госпожа Бетана, — сказал он, — я…

— Положи еду рядом с собой.

Риммель повиновался.

— Теперь говори, что тебе надо от Бетаны?

Риммель снова сглотнул. Он чувствовал, как капли пота стекают с бровей прямо в глаза, и не мог поднять руку, чтобы вытереть их. Он с трудом моргнул и заставил себя говорить.

— Это… это женщина, госпожа Бетана. Она… я…

— Продолжай.

Риммель глубоко вздохнул.

— Я хочу, чтобы эта женщина стала моей женой, госпожа Бетана. Но она… она помолвлена с другим. Она… обвенчается с ним, если вы не поможете. Вы ведь можете помочь, правда?

Он сначала ослеп от света, внезапно вспыхнувшего позади него, а потом увидел свою собственную тень, пляшущую на каменной стене. Свет — оранжевый, как от костра, немного рассеял мрак в грязной пещере.

— Можешь повернуться и подойти.

Со вздохом облегчения Риммель повернулся к источнику света. Примерно в двенадцати шагах от него на каменном полу стоял фонарь, а рядом с ним сидела, скрестив ноги, старая карга в лохмотьях. Ее сморщенное и обветренное лицо окружала грива спутанных седых волос с редкими темными прядями; она зябко куталась в темный плащ, которым до этого, возможно, и прикрывала фонарь. Риммель утер глаза рукавом и, поколебавшись, направился к ней. Он остановился, боязливо рассматривая женщину по имени Бетана.

— Ну как, мастер Риммель, — произнесла она, вскинув темные глаза, поблескивающие в дрожащем свете фонаря, — противно вам на меня смотреть?

У нее были гнилые желтые зубы и зловонное дыхание. Риммель с трудом сдержался, чтобы не убежать от отвращения. Бетана хрипло, пронзительно захихикала и указала костлявой рукой на пол возле себя. При этом у нее на пальце сверкнуло золото и Риммелю показалось, что это обручальное кольцо. Да, горожане говорили, что она вдова. Интересно, каков был ее супруг?

Риммель осторожно сел на жесткий каменный пол, скрестив ноги, так же как и хозяйка пещеры. Когда он уселся, Бетана некоторое время пристально разглядывала его, не произнося ни слова, своими горящими, подчиняющими себе глазами. Потом она кивнула.

— Эта женщина… расскажи мне о ней. Красива ли она?

— Она… — Риммель запнулся, так как у него вдруг пересохло в горле. — Вот ее портрет, — сказал он, доставая медальон Бронвин и робко протягивая его.

Бетана протянула скрюченную руку, взяла медальон и ловко открыла, нажав на него кривым желтым ногтем. Увидев портрет, она удивленно приподняла бровь и пристально посмотрела на Риммеля.