Сергей Зверев - Закон десанта – смерть врагам!

• Название: Закон десанта – смерть врагам!
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42297-5

В далекий сибирский городок Славянка съезжаются люди — шесть мужчин и три женщины. Они незнакомы и пока не знают, что каждый из них получил один и тот же безапелляционный приказ: прибыть в поселок Любимовка. Зачем — не уточняется. В пути заказной автобус с девятью путниками сворачивает с маршрута и устремляется в тайгу. Вскоре пассажиры оказываются в странном месте: в пустом здании, обвитом колючкой под напряжением, откуда совершенно невозможно выбраться… Вскоре выясняется, что эти люди все же встречались раньше. Они — воспитанники одной и той же секретной школы-питомника по выращиванию гениев. Но кто и зачем их вызвал сюда? Что делать дальше? В ходе споров выявляется лидер компании — офицер ВДВ Вадим Кольцов…

---

— Но зачем? — побледневшая Катя сжала Вадима за локоть.

Крепыш проигнорировал вопрос и с иронией ответил толстяку.

— Похвально, уважаемый. Терять в экстремальной ситуации позволительно любую мелочь — веру, храбрость, деньги, но только не умение мыслить логически. Вы правы.

— Может, перестанем «выкать»? — предложил Вадим.

— Отличное предложение, — охотно отозвался безволосый, — лично я давно перестал. А вот что касаемо шофера, тут я, возможно, догадываюсь… Мы встали у какой-то торчащей из земли хреновины, похожей на вход в типовое овощегноилище. Представьте на минутку, что там не овощи гниют, а имеется, скажем, проход в дом. Водитель спрыгнул с подножки, открыл дверь, и адью…

— Так надо же за ним, е-мое… — встрепенулся очкарик.

— Проверено, — кивнул безволосый, — дверь закрыта изнутри. Дураков нет.

— Я говорила тебе, что это злой шофер? — Валюша ткнула Вадима в бок. — А ты не верил, вот теперь будешь знать.

— Так что же нам делать-то, господи? — плаксиво вымолвила особа с пепельными волосами. Из всей компании она казалась наиболее испуганной, хотя ничего трагичного, если вдуматься, пока не происходило. Может, предчувствовала?

— Надо убираться из этой дыры, — хмуро предложил Вадим, — других вариантов не вижу. Ходить и аукаться по территории как-то не греет.

— А как насчет вот этого? — ребенок оказался не только сообразительным, но и наблюдательным. Валюша задрала палец куда-то вверх, и все невольно проследили за его направлением.

Над периметром забора тянулась лохматая и колючая проволочная спираль, похожая на мочала травы, свисающие с обрывов по берегам рек. А выше, цепляясь за штыри арматуры, насаженные с трехметровыми промежутками на стену, вился тройной ряд еще одной проволоки. Она была натянута и слегка наклонена к земле.

— Обладая некоторыми акробатическими навыками, мы ее сделаем, — неуверенно сообщил безволосый, вставляя в зубы сигарету.

— Не дадут, — фыркнула брюнетка. — Не забывайте о том, что за нами наблюдают.

Безволосый пожал плечами и щелкнул серебристой «Зиппо». Слишком нервно он это сделал — для извлечения пламени не требуются бычьи усилия.

— Ну-ка, дай, — протянула ручонку Валюша.

Просьба была необычная — все замерли. Безволосый нахмурился. С сомнением покосился на девочку, на зажигалку в руке и, видимо, не нашел причин отказать ребенку. «Зиппо» перекочевала в узкую длань. Валюша сжала кулачок. Затем подскочила к воротам, размахнулась — и швырнула. Неплохо развита, машинально отметил Вадим; до того, наверное, как ее не поперли из школы (или сама не сбежала), по физкультуре преуспевала… Зажигалка ударилась в верхний натянутый ряд, отскочила на соседний — контакт металла с металлом повлек интересный эффект — противно затрещало. Проскочила голубоватая искра с дымком. Зажигалка отскочила от стены и упала Валюше под ноги. Она присела на корточки, прикоснулась к ней — боязливо, как к мертвой гадюке. Подняв двумя пальчиками, швырнула в толпу.

— Лови, теплая!

Безволосый в молодые годы неплохо играл в лапту. Невозмутимо поймал свою «Зиппо», зачем-то понюхал, убрал в карман.

Тишину нарушало только завывание ветра в кронах деревьев. Сообразительность ребенка просто пугала. «Выпороть бы ее от души, — тоскливо подумал Вадим, — дабы излишки ума выбить».

— Я догадывался, я подозревал… — понесло красавчика. — Это электрический ток, сеть под напряжением, понимаете?.. Закрытая зона, секретный объект… Чтобы чужие не вошли…

— И свои не вышли, — хихикнул очкарик. Но сам испугался своих слов и, стремительно бледнея, стал озираться.

— Вот мы и пленники, — обреченно, тоном, констатирующим отрицательный, даже провальный результат эксперимента, произнесла плотная дама.

— Ну что ж, — безволосый докурил сигарету, по привычке затушил ее слюной и прилепил к дверце автобуса. — Ну что ж, господа, ситуация становится в высшей степени любопытной. Не пора ли нам познакомиться?

«Да знакомы мы, знакомы!» — забилась раненой птицей под черепной коробкой у Вадима мысль…

Язвительную брюнетку звали Жанной Данович, о чем она поведала сквозь недавно отбеленные зубы (классическое русское имя, согласились крепыш с безволосым). Соседка Жанны по автобусу назвалась Ларисой Рухлядой — с брюнеткой она не знакома, сошлись с ней в унылом универмаге Славянки, не поделив последнего в галантерейной секции «крабика» для волос. По ходу препирательств дамы выяснили, что ожидают один и тот же автобус на Любимовку, обе приехали из одного города и обе истово ненавидят провинцию, амбициозно считая себя столичными жительницами (за Уралом, если кто не помнит, имеется собственная столица).

Безволосый с крепышом и вовсе познакомились у подножки автобуса, сойдясь на почве любви к сигаретам «Marlboro light». Первый отзывался на имя Борис Уралов (можно Борькой, без проблем), второй — на Максима Журбинцева (соответственно, Макса). Худощавого очкарика звали Колей Сырко, бородатого и вечно потеющего — Антоном Гароцким, красавчика — Володей Мостовым. Он снял, наконец, ненужные в середине сентября черные очки, показав объятые ужасом глаза, и окончательно утратил облик мачо, представ обыкновенным трусом.

— Это смутно мне напоминает… — начал Вадим.

— Вы тоже мне смутно напоминаете, — перебил его Макс, — одного парня с военной выправкой, сошедшего сегодня утром с Н-ского поезда и отправившегося в пристанционный буфет. Он ехал во втором вагоне, я — в третьем. Бедняжка, подумал я тогда. В этом дурацком буфете парню предложат ледяной чай и очень неприятное обслуживание. А по его виду он не привык пить ледяной чай.

— Так оно и вышло, — согласился Вадим. — Но кипяток я успел набрать в поезде, а растворимый кофе ношу с собой, так что не пропал. Могу предложить — в термосе еще осталось.

Тут и вспомнили про холодное межсезонье. Первым запрыгал очкарик, лишенный теплой одежды и жировых запасов. За ним и другие с недоумением обнаружили, что не май на дворе, пора прятаться. За прошедшие четверть часа к компании никто не вышел. Мнения разделились — одни предлагали отсидеться в автобусе, другие — исследовать территорию, в частности, дом, отогреться, а заодно и прояснить по возможности ситуацию. В случае похищения обязаны иметься похитители, иначе как-то глупо и не по-людски. Первые резонно возражали, что в могилу никогда не поздно — едва ли похитители за дверьми готовят радушный прием с фуршетом. На что вторые не менее убедительно утверждали, что чему быть, того не миновать, температура в автобусе через час сравняется с температурой окружающей среды, и вообще, держать в нем оборону — это полный параноидальный бред. Решила за всех опять же Валюша. Никто не видел, как она исчезла. Девчонка крутилась подле автобуса, а затем ее куда-то унесли черти. Опомнились, когда распахнулась дверь на крыльце ротонды, и недовольный детский голосок сообщил:

— Эй, вы там зимовать собрались? А в доме, между прочим, тепло и никого нет.

Вадим поражался сочетанию в этой девочке пугливости и бесшабашной отваги. Кроме того, этот ребенок в суждениях и взглядах на жизнь мог заткнуть за пояс любого взрослого. Очевидно, последние в этой жизни крупно досадили Валюше, раз она взяла себе за правило обороняться от них всеми доступными ей методами.

В доме действительно было сравнительно тепло. Еще удивительнее было наличие электроэнергии, что наводило на мысль о дизель-генераторе, припрятанном где-то неподалеку. Нажатием выключателя активировались две маломощные лампочки — одна над дверью, другая слева — у деревянной лестницы. Дом не выглядел жилым. Если в нем и протекала жизнь, то довольно скрытая. Пахло плесенью и пылью. Облупленные стены напоминали тюремные. Холл представлял собой урезанный сектор окружности. Слева по дуге — окно с видом на беседку, в конце дуги — обшарпанная лестница. Справа от входа — стена с дверью, она заканчивалась уходящим направо коридором. В конце коридора имелась еще одна лестница, с нее неплохо обозревалась предыдущая, поскольку обе находились на одной линии. Второй коридор, перпендикулярный первому, насквозь просматривался от входной двери. Он завершался мутным, непробиваемым стеклом. Коридор отделял два глухих простенка, за каждым — помещения. Двери последних выходили в холл; одна практически у спуска со ступеней, другая напротив — на повороте к правой лестнице.

Протяжно скрипнув, двери отворились. Особых тайн убранство помещений не открывало. То, что слева, предполагало, видимо, кухню. Под решеткой с вентиляцией имелась допотопная плита со съехавшими к центру конфорками. При повороте рукоятки плита включилась, но нагревалась вечность. В шкафах и холодильниках — пустота («Мышь повесилась», — презрительно поджав губы, сказал Борька), лишь в одном из шкафов громоздилась пустая посуда, ржавые ложки, вилки, окаменевшая соль, да на подоконнике — пепельница в виде оскаленного черепа, набитая окурками двадцатилетней давности. Проржавевший кран с трудом провернулся — воды не было. Соседнее помещение когда-то служило столовой — здесь тоже не функционировал рукомойник, имелись три стола с толстым слоем пыли, разбросанные стулья. Пожелтевший календарь 83-го года — с целомудренной девицей в сарафане, обернутой вокруг березки. Последнее помещение на этом этаже вообще непонятно для чего предназначалось. Начиналось оно туалетом с неработающим унитазом (для чего комнатка, впрочем, понятно), а завершалось небольшим залом, вместившим в себя две ободранные тахты, кресло и трухлявый длинный шкаф с пустыми полками. «Комната охраны», — предположил Макс Журбинцев, на что осталось лишь пожать плечами — охранять-то вроде нечего.