Виктория Угрюмова - Огненная река (Кахатана - 3)

• Название: Огненная река (Кахатана - 3)
• Автор: Виктория Угрюмова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Медовая гора. Внутри горы живет нечто, мечтающее обрести свободу. Но не только свободу, а еще что-то гораздо более ценное для этого немыслимого существа. Насколько урмай-гохон может понять, существо одержимо жаждой мести. И еще чем-то...

Рядом оказывается смуглый человек из предыдущей части сна. Он что-то кричит, обращаясь к клубам абсолютного мрака, висящим перед ним в клетке желтого света. Мрак неистовствует, мечется и вдруг разражается одобрительным смехом. Они о чем-то договорились, и Молчаливый сгорает от нетерпения и любопытства, желая понять, о чем вообще могут договориться человек и это непостижимое разуму существо.

Мрак висит над бездной. Она настолько глубока, что у урмай-гохона дух захватывает, когда он пытается посмотреть вниз. Понятия "низ" здесь просто не существует. Бездна - это когда без дна. Наконец Молчаливый понимает, что это значит. Наверное, слово придумали те, кто видел пещеру Мрака внутри горы Нда-Али.

А затем смуглый делает маленький шажок в сторону и изо всех сил толкает кого-то, кто, оказывается, все это время стоял рядом.

... И Молчаливый летит в эту бездну. Падая, он понимает, что такое пропасть. Пропасть - это там, где пропадают. И он сам мог бы выдумать это слово, но оно уже существует в мире.

Молчаливый падает в объятия Мрака, и они неожиданно оказываются бережными и нежными. Мрак не уничтожает его, он ласково пробирается в разум Молчаливого, прикасаясь к его памяти, его воле. И словно ставит там, на душе, на разуме, свою неизгладимую печать.

Это больно. Это очень больно. Настолько больно, что разум отказывается запоминать и саму боль, и все, что ей предшествовало. А в первую очередь смуглого человека на троне в виде черепа, короля. Короля Чаршамбу Нонгакая, принесшего в жертву Ишбаалу своего сына. Принца Лоллана Нонгакая. Прозванного Самаэлем. Проклятым.

Эпилог

Он стоял на носу корабля - гигант в черных доспехах, разрубленных на груди чьим-то страшным ударом.

- Оха, - сказал он, не поворачиваясь. Он всегда знал, что она рядом. И что в этом удивительного? Она тоже всегда знала, что он рядом.

- Огненная река... Я еще не благодарила тебя за...

- Не благодари. Скорее это я должен сказать тебе спасибо за то, что помогла мне дойти до края Моста. Осталось совсем немного.

- Совсем-совсем?

- Какая ты маленькая, - сказал он, глядя на нее с высоты своего исполинского роста.- Да. Совсем немного.

- Как они?

- Хорошо. Там очень хорошо, даже Тиермес мечтает увидеть. И все же здесь прекраснее...

- Ты стал философом.

- Оказалось, что я был философом. И знаешь, кто меня в этом убедил? /

- Кто?

- Да-Гуа, Ши-Гуа и Ма-Гуа. Они были на Мосту.

- Вот где пропадают трое монахов?

- Они не пропадают, они странствуют. Совсем как ты. А это другое дело. Ну, иди, девочка, император ждет. А я еще немного постою тут, посмотрю на реку.

Она крепко прижалась к нему, не умея выразить, как она любит его, как она ему рада. Потом пошла в свою каюту.

Каэ шла и оборачивалась, чтобы еще раз увидеть черный полупрозрачный силуэт прекрасного исполина.

Сангасои, работавшие на палубе, спокойно восприняли тот факт, что Каэ разговаривала сама с собой, а после долго смотрела на какое-то одинокое облачко, флегматично плывущее над рекой. Они уже привыкли к этой ее странности.

Фенешанги грустно посмотрели на нее, потом на ее собеседника, одиноко стоявшего на носу корабля.

- Он тоже немного полубог, - заметил Римуски.

- Он совсем полубог, - сказал Мешеде.

- А по-моему, он ближе к богам, - не согласился Фэгэраш.

- Еще больше, - молвил Тотоя.

Четверо фенешангов подошли к призрачному исполину и встали с ним плечом к плечу. Золотое солнце плакало в чистом небе, и слезы его огненными лучами стекали на землю, благословляя ее со всей силой любви и нежности. Оно обнимало теплыми руками и близкий теперь Вард, и далекую Иману, и весь крохотный шарик планеты Арнемвенд, так нуждающейся в Любви и Истине.