Виктор Бакин - Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

• Название: Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти
• Автор: Виктор Бакин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-6994-9879-6

Эта книга о том, как проходила оценка «явления Высоцкого» после его смерти. Что было сделано в стране и за рубежом, чтобы донести до людей огромное наследие, оставленное им, несмотря на короткую жизнь, как правда о поэте разрушала легенды о нем, как страна жила уже без него, но в то же время с ним, читайте в исследовании Владимира Бакина.

---

Одна из них – во Франции у М. Влади, вторую Васильев отдал лично Ю. П. Любимову, который положил маску в сейф, третья маска, которая предназначалась для семьи, Васильев передал Артуру Макарову.

В 1983 году Ю. Любимов уезжает в Лондон ставить там спектакль «Преступление и наказание», и вторая маска исчезает из сейфа… Противоречивая информация от разных лиц судьбу этой маски так и не раскрыла.

В. Янклович: «Скульптору Распопову, который делал фигуру Высоцкого, понадобилась маска, понадобилась для работы. Распопов решил обратиться к Дупаку (раз в театре – значит у директора). Дупак ответил, что маски у него нет, Любимов увез ее за границу… Но Петрович никакой маски за границу не увозил, она должна быть у Дупака…» Семья беспокоится тоже. Нина Максимовна Высоцкая приезжает в театр… Где маска? «Дупак повел нас в кабинет… Нет ключа от сейфа! Долго искали ключ. Открыли сейф в кабинете Любимова – маски нет. А Дупак говорит: «Я ничего не знаю. Маска была». – «Как же так, Николай Лукьянович!» – «Я буду искать». Звоню на следующий день: “Вы знаете, Нина Максимовна, обратитесь к Марине… Мы и вторую отдали ей…”»

Бронзовую маску не нашли, зато массово обнаружились гипсовые подделки. В 1990 году ленинградцем Александром Кисиленко в музей была передана гипсовая маска Высоцкого. Людмила Абрамова, работавшая в то время в музее, рассказала, что они с вдовой Ю. Васильева положили рядом оригинал посмертной маски Высоцкого и «ленинградскую версию»: «У «ленинградской копии» перепутаны правая и левая стороны. У настоящей маски на одну сторону уголок рта опущен, а у копии – на другую. Но вполне возможно, что это делал скульптор, причем скульптор неплохой, потому что определенное сходство там есть… Но делал по фотографиям. Вдова Васильева говорит, что это самостоятельная работа… Воссоздание, которое выдают за посмертную маску… Ведь Васильев снимал только лицо, потому что был сильный отек шеи, и он сделал только до подбородка… А на «ленинградской» работа очень глубокая: шея, уши, волосы… Причем волосы сделаны совершенно не так…»

Под запретом. 1980–1986 гг.

Цветы и стихи

Это был цветок нашей земли, нашего народа и нашего времени. Это был цветок, может быть, не обладающий роскошной внешностью, но он был одуряюще ароматен…

Михаил Ульянов

В стихах и песнях поэта высоцковеды найдут пророческие слова, касающиеся будущего страны, многих событий и его самого. «Не пройдет и полгода – и я появлюсь, чтобы снова уйти на полгода». Эта строка оказалась не только пророческой, но и хронологически точной.

25 января и 25 июля – дни рождения и смерти поэта, разделенные полугодием, станут теперь памятными днями для страны, днями Высоцкого.

25 января, несмотря на мороз, на Ваганькове всегда будет много народа. И много горящих свечей – несмотря на ветер. И много живых цветов – несмотря на снег. Горы цветов… Ну почему хотя бы часть этих цветов не подарили при жизни? Это не продлило бы ему жизнь, но хотя бы поддержало…

В день похорон, 28 июля 1980 года, присутствующий при погребении Высоцкого журналист А. Минкин позднее поделился своими наблюдениями: «Любимов не может подойти к могиле – не хочет наступить на цветы. Метров с пяти бросает к камню букет роз. Он странно раскачивает букет, как укачивают ребенка, – потом выпускает из рук. Розы взлетают, летят к могиле и, долетев до камня, опускаются и встают, прислонившись к нему. Не упали. Даже не покосились. Так и руками не поставишь. Какая-то женщина, увидав это чудо, отдает Любимову свой букет. Я про себя думаю – повторить невозможно. Но все повторяется: и странное раскачивание, и точный полет цветов к камню…»

Теперь ежегодно в день рождения и в день смерти Высоцкого Ю. Любимов ставит цветы на его гримерный столик.

Ю. Любимов: «Это же все-таки удивительное явление, что в любой день со всей страны к нему на Ваганьково приезжают люди, просто постоять. Зачем? Значит, они с духовной какой-то жаждой приезжают? Значит, он умеет утолить духовную жажду людей. Они приезжают к нему – к легендарному, к бесстрашному человеку, который спел все, что хотел».

Внезапный уход человека, которого миллионы поклонников его таланта называли просто «Володя», вызвал стремительный рост интереса к его жизни и деятельности, массовое паломничество к могиле на Ваганьковском кладбище и обернулся вспышкой спонтанного поэтического творчества. Это был настоящий поэтический бум в стране. Многим хотелось в стихотворной форме выразить свою скорбь, выразить сокровенные мысли и чувства, определить значение личности и творчества Высоцкого в своей жизни и в жизни всей страны. Потом это явление назовут «феноменом всенародного литературоведения». Авторами посвящений являлись как признанные поэты (Б. Окуджава, Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Е. Евтушенко), коллеги Высоцкого «по гитаре» (Ю. Визбор, Ю. Кукин, Ю. Ким, Е. Клячкин, А. Городницкий, В. Егоров, В. Долина), так и безвестные, зачастую анонимные сочинители.

В дни прощания стихи возлагали вместе с цветами к портрету в витрине театра, потом к гробу, потом на могилу. На земле, на деревьях, на заборах, на стенах кладбищенских зданий – везде белели листочки с посвящениями Высоцкому. Их читали друг другу у ограды, за которой даже зимой пылает море цветов, переписывали друг у друга и распространяли в списках по стране… Стихи очень часто неумелые, не всегда складные, но искренние. Сейчас их уже несколько десятков тысяч… Точную цифру назвать невозможно.

И после смерти множились легенды… На могилу попадали стихи, приписываемые Высоцкому. Особенно стабильно появлялись «загробные» стихи, начинающиеся словами «Спасибо, друг, что посетил последний мой приют…». Некоторые периферийные газеты будут долго печатать их к годовщинам смерти и рождения поэта.

Долгие месяцы в театр приходили потоки писем. Большинство из них были со стихами. Все они – о Высоцком. Народ не мог и не хотел скрывать своей любви к своему Певцу.

Автор не известен

…Он пел о том, о чем молчим. Себя сжигая, пел,
свою большую совесть в мир обрушив,
по лезвию ножа ходил, кричал, хрипел
и резал в кровь свою и наши души…

Вячеслав Савосин

Мне бы только пропеть,
Лишь хватило бы дней,
Как травили волков,
Как загнали коней,
Мне бы только успеть
Прошагать по ножу,
Я такого еще нам о нас расскажу…
Но гитара молчит,
Смерть со мною на «ты»,
Обрядили меня и зарыли в цветы.

Зинаида Ситчихина

А где же вы, друзья, дорогие поэты?
Ни фразы! Ни строчки! Как будто вас нет?!
Ужель вы к умершему зависть таите,
Ужель не пошлете последний привет?

Высоцкий теперь не узнает об этом,
Пусть совесть вас мучит за ваши грехи.
Давно повелось – на могилах поэтов
В лавровый венок им вплетают стихи.

Сознайтесь: всегда его песни любили
И в дружбе навеки ему поклялись.
Что ж быстро так струсили и изменили
Его идеалам и взглядам на жизнь?

Страну охватила печали лавина.
Наверное, больше – лавина любви.
Идите скорее – читайте и слушайте,
Какие народ ему пишет стихи.

Ну что ж вы, поэты! Спаси ваши души!
Ужель ваша муза при жизни умрет?
Чтоб так, как его, вас любили и слушали,
Почаще вам надо спускаться в народ!

Леонид Филатов Июль 80-го

…И кому теперь горше
От вселенской тоски —
Машинисту из Орши,
Хиппарю из Москвы?..

Чья страшнее потеря —
Знаменитой вдовы
Или той из партера,
Что любила вдали?..

Чья печаль ощутимей —
Тех, с кем близко дружил,
Иль того со щетиной,
С кого списывал жизнь?..

И на равных в то утро
У таганских ворот
Академик и урка
Представляли народ.

Белла Ахмадулина

Эта смерть не моя есть ущерб и зачет
жизни кровно моей, лбом упершейся в стену.
Но когда свои лампы Театр возожжет
и погасит – Трагедия выйдет на сцену.

Вдруг не поздно сокрыться в заочность кулис?
Но пойду! Спрячу голову в бархатной щели.
Обреченных капризников тщетный каприз —
вжаться, вжиться в укромность – вина неужели?

Дайте выжить. Чрезмерен сей скорбный сюжет.
Я не помню из роли ни жеста, ни слова.
Но смеется суфлер, вседержитель судеб…
Говори: все я помню, я здесь, я готова.

Говорю: Я готова! Я помню! Я здесь!
Сущ и слышен тот голос, что мне подыграет.
Средь безумья, нет, средь слабоумья злодейств
здраво мыслит один: умирающий Гамлет.

Донесется вослед: не с ума ли сошед
тот, кто жизнь возлюбил, да забыл про живучесть.
Дай, Театр, доиграть благородный сюжет,
бледноликий партер повергающий в ужас!

Давид Самойлов