Александр Тамоников - Один к десяти

• Название: Один к десяти
• Автор: Александр Тамоников
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-64416-2

Чечня, один из самых драматических эпизодов военной кампании. Роту старшего лейтенанта Доронина высаживают на маленьком пятачке, зажатом с двух сторон неприступными скалами. Бойцам поставлена, общем, несложная задача: блокировать ущелье и перекрыть возможный выход мелких бандгрупп. Воины надеются, что ничего серьезного не случится. У кого-то остались считанные дни до дембеля, кто-то собирается в отпуск, кто-то ждет письма от любимой. Но из ущелья на позиции роты выдвинулась тысячная группировка Теймураза Костолома! Бой превратился в жестокую бойню. Российские солдаты, несмотря на десятикратный перевес в численности бандитов, остались верны Присяге и до последнего вздоха держали оборону…

Основанный на реальных событиях, роман шокирует правдивостью и жестокостью изложения и оставляет в душе не только боль утраты, но и чувство преклонения перед стойкостью российских воинов.

---

— Они бегут, Сань. Вот, козел! От кого бежишь, тварь, и куда? Побьют же всех?

— Он не бежит, Валер. Боевики появились позже, когда Панкратов уже покинул пост. Он решил идти нам на помощь. Эх дурак, дурак. Кому нужно твое геройство? Сигнальте им, чтобы залегли, — передал Доронин на фланг. Но было поздно. Офицеры видели, как не понявшие сигнала и попавшие под огонь солдаты отделения стали падать сраженные и как остановился и замер Панкратов.

— Ложись, дубина, — кричал Егоров, но услышать его Панкратов не мог. — Сань! А не кажется тебе, что этот ублюдок хочет сдаться?

— Сдаться?

— Именно. Видишь, стоит, автомат бросил. Точно, сука, решил сдаться.

— Черт с ним, без него проблем хватает. Ты оставайся здесь, я на правый фланг.

— Ну уж нет, ни черта у него получится, — процедил сквозь зубы Егоров, когда Доронин ушел по траншее.

Валера метнулся следом, только в противоположном направлении. И тут же по позициям ударили минометы противника. Две мины попали напрямую в КНП, разрушив его. Егоров оглянулся — вовремя они с Дорониным покинули командный пункт. Не обращая внимания на близкие разрывы, продираясь сквозь укрывшихся на дне траншеи бойцов, Валера добрался до крайней огневой точки, откуда можно было без труда достать предателя. Егоров выхватил у солдата автомат. Панкратов продолжал стоять, бандиты приближались к нему. Егоров перевел планку «АКСа» на одиночную стрельбу. Прицелился, нажал на спусковой крючок. Мимо.

— Твою мать, — выругался он, прицеливаясь вновь, — сейчас, погоди, я сдам тебя, козла, сам сдам.

Второй выстрел также не достиг цели.

— Что за дела? Солдат? Что у тебя с оружием?

— Все нормально, товарищ капитан.

— Где, к черту, нормально? Прицел сбит. Егоров прицелился. Выстрел. Панкратов качнулся.

— Ага! Получил подарок?

Валера ждал, когда рухнет на землю предатель. Но тот только качнулся, устоял, выпрямился и поднял руки.

— Что же это такое?.. — последовала череда злобного мата, Егоров ругался. — Да он же в «бронике»! Надо в башку бить.

Валера снова вскинул автомат и увидел, как Панкратов, окруженный полукольцом бандитов, что-то выпустил из рук. И через мгновенье — сильный взрыв.

— Та-ак, — только и смог произнести Валера. Он прислонил голову к стенке окопа, тяжело вздохнул, вытер грязный пот.

Затем перевел взгляд на бойца, который раскрыл рот, став свидетелем смерти офицера.

— Ну что рот раскрыл? Держи автомат и смотрите тут у меня. Этот отряд — ваш. Чтобы ни одна тварь не вышла к высоте, понятно?

— Так точно, товарищ капитан.

Егоров шел назад, к развороченному КНП, когда яркая вспышка ударила в лицо. Со страшной силой его отбросило на бруствер. Валера, теряя сознание, успел понять, что попал под мину. Его окровавленное тело тут же перенесли к вывороченным бревнам лазарета.

После минометного обстрела Доронин поднял людей. Их стало еще меньше. Стоны и крики раненых, искалеченных солдат доносились почти отовсюду. Александр как мог подбадривал ребят. В одном из окопов он наткнулся на лейтенанта Лузгина. Тот сидел, прислонившись к стенке, голова запрокинута назад, невидящие глаза устремлены в небо, лицо перекошено гримасой боли, и через него проложила себе дорожку струйка мелкого песка. Лейтенант был мертв. В лазарете умирал, тяжело раненный в живот, старший лейтенант Бобров, еще один, последний взводный, и прапорщик Мамедов, которому осколок попал в голову. И там же большая часть роты. Он увидел, как внесли тело Егорова.

— Что с ним?

— Миной накрыло, товарищ старший лейтенант. Тяжелый. Без сознания.

— Но живой?

— Пока живой, но состояние сами видите.

— Где ваш командир — лейтенант?

— Убит.

Доронин отошел от места сбора раненых. Погибших оставляли там, где их застигла смерть, там они и лежали. На последних боевых позициях.

— Где капитан Ланевский?

Ответа дать никто не смог. Затишье после минометного налета закончилось, и враг вновь пошел на штурм. На этот раз ответный огонь не был интенсивным, чувствовались потери. Но и сила натиска противоположной стороны ослабла. Для противника бой тоже не обошелся легко. Но где же Ланевский? Неужели и он погиб? Черт возьми, он же, Доронин, не справится один с управлением, когда духи атакуют со всех сторон.

А опытный Ланевский находился в боевой машине пехоты, одной из двух уцелевших в бою. Он понимал, как важно сейчас сбить наступательный пыл противника, когда силы обеих сторон на исходе, дать передышку, сгруппироваться, пока духи не получат поддержку. И поэтому Ланевский решил атаковать противника на межвысотном пространстве.

Появление двух «БМП» между высотами оказало свое действие. Ведя огонь из пушек и пулеметов, машины вонзились, как нож в масло, в наступающие порядки боевиков и вызвали среди них замешательство. Такого маневра они никак не ожидали. В результате дрогнули, начав отход. Они не побежали, а отступали организованно, отстреливаясь на ходу. «БМП» отбросили врага, но и сами стали жертвами. Отошедший к балке и проходу Косых Ворот противник оттуда ударил по машинам из гранатометов. «БМП» взорвались, остановившись, объятые черным дымом, с опущенными стволами бесполезных теперь скорострельных пушек. Капитан Ланевский и его верные бойцы выполнили свой Долг, предоставив ценой собственной жизни высоте несколько минут передышки.

Колян с остервенением стрелял из своего раскалившегося «РПК». Рядом из автомата бил по врагу Костя с перекошенным от злобы лицом. Они находился во власти боя. И когда ударили минометы, друзья не сразу обратили внимание, что вокруг рвутся мины, продолжая стрелять по отошедшему немного назад противнику. Колян и вскрик Кости услышал как бы между прочим и в пылу драки не обратил на него внимания. Только когда его почти с головой засыпало землей, Николай оторвался от пулемета и рухнул на дно окопа. И тут заметил Костю. Тот лежал на боку, зажав рукой правое бедро. Из-под пальцев обильно сочилась кровь.

— Ты че, Кость? Задело?

— Осколком, наверное.

— Подожди, я сейчас. Эй, санитары! Давай сюда, — крикнул он в траншею, но из отдаленной ячейки показалось лишь лицо такого же бойца. — Че гляделки вылупил? Ори дальше, зови санитаров — здесь раненый.

Боец понял и, повернув голову на сто восемьдесят градусов, закричал, вызывая санитаров.

— Щас, Кость! Кровищи-то сколько, видно, вену перебило. Надо ногу жгутом перетянуть.

Он вскрыл индивидуальный пакет, но тут появились санитары и сделали свое дело. Костю унесли. Колян сплюнул и вновь прильнул к пулемету. На высоту в его секторе взбиралось человек десять.

— Да когда вы, суки, угомонитесь? Сколько можно? Он вставил новый магазин, передернул затвор, прикинул, сколько у него осталось патронов, и прицельно, короткими очередями стал поражать атакующего противника. Атака застопорилась. Послышался гул работающих двигателей.

«Неужели подмога?» — мелькнула у Коляна мысль.

Откуда-то слева ударили скорострельные орудия, и духи, огрызаясь огнем, стали пятиться с высоты. «БМП», попадая из своих пушек в человека, разносила того снарядом в клочья. Духи организованно, но быстро отошли. Показались боевые машины. «Наши, с высот», — определил Коля. Значит, это не подмога. Он продолжил наблюдение.

Машины, разделившись на два направления, оттесняли врага на его исходные позиции. Но не надо бы им идти дальше. Колян предчувствовал, что добром этот маневр не кончится. Не понимал он, что, уже выйдя из укрытий, машины потенциально были обречены. Гранатометы достали бы их везде: и между высотами, и на плато. Так что экипажи машин, уходя дальше, уводили вместе с собой врага. И шли на верную смерть они осознанно.

Одновременно из дальнего окопа выскочили трое. Они побежали к лесу. Их из обгоревших деревьев увидели боевики. Когда Смагин, Коркин и Кузнецов забежали в пепелище, их пропустили вглубь, где, у самого обрыва, схватили.

Кузя верещал, что они сами, добровольно ушли от своих.

Командир-бородач презрительно смотрел на бывших солдат, стоящих в окружении его людей.

— Сами, говоришь? Своих бросил, пусть подыхают, да? Жить хочешь? Твар ты все. Свиния и твар. Убейте их!

Бойцы закричали, но на них навалились по трое. Запрокинув головы, полоснули по натянутой коже длинными, широкими ножами. Так режут баранов.

Бросив забившиеся в агонии окровавленные тела, боевики пошли вперед. Им нужна высота, и они ждали сигнала на последний штурм.

Предательство старослужащих не осталось незамеченным и с высоты, но помешать или предпринять что-либо командир роты уже не мог.

Получив передышку, Доронин приказал собраться всем, кто годен к бою, к останкам КНП. Здесь же был и Шах, незаметный в бою, Да он и не вел бой, а прошел к спасительной тропе, по приказу Доронина, и убедился, что она открыта и ею можно воспользоваться. Противника там не было.