Барбара Картленд - Замок Спящей красавицы

• Название: Замок Спящей красавицы
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-08151-2

Йоле принадлежит настоящий сказочный замок, тот самый таинственный замок, о котором поведал Шарль Перро в «Спящей красавице». Но юная графиня не может выйти замуж по любви: отец и бабушка давно уже выбрали ей мужа. Чтобы избежать несчастного брака, смелая девушка решается на отчаянную авантюру…

---

Дорожка перед домом была присыпана гравием, и Йола направила лошадей прямо по ней. Навстречу ей из соседней конюшни торопливо выбежал пожилой конюх.

Взяв лошадей под уздцы, он заметил на карете герб семейства Богарне. От удивления глаза его буквально полезли на лоб.

Йола спустилась на землю. Не успела она шагнуть к входной двери, как ее встретил невесть откуда взявшийся старый седовласый слуга, который отвесил ей почтительный поклон.

— Мадам Реназе дома? — спросила Йола.

— Я узнаю, мадемуазель, принимает ли сегодня мадам, — ответил лакей.

Он вошел в дверь. Йола проследовала за ним и поднялась по лестнице в небольшую гостиную. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять: комната обставлена со вкусом. Слуга поклонился еще раз и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Йола огляделась по сторонам.

Она отметила про себя, что цвет обоев, мебель и картины на стенах именно такие, какие нравились ее отцу. Несомненно, он выбирал их сам.

Затем она увидела над камином отцовский портрет. По всей видимости, он был нарисован лет пятнадцать назад, причем явно талантливым живописцем, ибо удачно передавал сходство и отличался изящной манерой исполнения.

Художнику удалось изобразить искорку в глазах ее отца, еле заметную улыбку на губах, счастливое выражение лица — казалось, будто он только что услышал что-то приятное — и конечно же природную красоту покойного графа.

«Я здесь, папа», — мысленно обратилась к нему Йола.

А в следующее мгновение у нее за спиной открылась дверь. Обернувшись, Йола увидела вошедшую в комнату женщину.

Ее было нетрудно узнать по миниатюрному портрету, обнаруженному в отцовском столе. Она не казалась постаревшей, лишь в волосах поблескивала седина и тонкие лучики морщинок расходились от сияющих глаз.

За прошедшие годы эта женщина не утратила былой привлекательности, которую автор миниатюры запечатлел столь добросовестно, а ее походка была полна гордости и достоинства.

А вот на лице ее читалось искреннее удивление. Женщина подошла ближе.

— Узнав герб на вашей карете, мой слуга доложил, — негромко произнесла она, — что мадемуазель графиня пожелала увидеться со мной, но я решила, что он ошибся.

— Я приехала к вам, мадам, — ответила Йола, — потому что нуждаюсь в вашей помощи.

— В моей помощи? — повторила мадам Реназе и добавила уже другим тоном: — Возможно, это как-то связано с поместьем вашего отца?

Йола знала, что отец по завещанию оставил мадам Реназе внушительную сумму, а также право собственности на дом, в котором она жила.

— Нет, мадам, — быстро ответила она. — Мой визит не имеет никакого отношения к делам моего отца за исключением того, что, будь он сейчас со мной, я попросила бы совета у него.

— И вместо этого вы приехали ко мне? — удивленно произнесла мадам Реназе.

— Мне кажется, вы единственная, кто может помочь мне.

Мадам Реназе помолчала, как будто не веря услышанному, затем заговорила снова:

— Простите меня, мадемуазель, я забыла о приличиях, искренне удивившись вашему появлению. Могу я предложить вам кофе? Или вы предпочитаете вино?

— С удовольствием выпью чашечку кофе, — ответила Йола.

Нет, не потому, что ей действительно хотелось кофе, а потому, что это могло помочь немного разрядить обстановку и тем самым способствовать ее замыслу.

Хозяйка дома позвонила в серебряный колокольчик, стоявший на столике. Дверь почти мгновенно распахнулась, и на пороге возник старый слуга.

— Кофе, пожалуйста, — распорядилась мадам Реназе.

Когда дверь за лакеем закрылась, она указала Йоле на кресло возле окна.

— Прошу вас, присаживайтесь! — предложила она, заняв место на диванчике напротив кресла.

Йола приняла предложение, отметив про себя, что за окном расположен балкон, с которого открывается вид на долину Эндра.

Мадам Реназе тем временем по достоинству оценила точеный профиль гостьи.

— Я часто слышала о вашей красоте, мадемуазель, — сказала она. — Оказывается, похвалы в ваш адрес не были преувеличением.

— Мой отец порой бывал несправедлив в оценках, — улыбнулась Йола.

— Он сильно любил вас.

— А вы, мадам, дарили ему счастье. Я всегда буду благодарна вам за то, что вы наполняли его жизнь радостью.

Глаза мадам Реназе наполнились слезами, хотя она изо всех сил пыталась их сдержать. Наконец, взяв себя в руки, хозяйка дома еле слышно произнесла:

— Я была самой счастливой женщиной на свете. Ведь меня удостоил своей любовью такой чудесный человек, как ваш отец.

— Папа точно так же думал о вас, — ответила Йола. — Он как-то раз признался, что в тот год, когда вы вошли в его жизнь, он пребывал в отчаянии. Дальнейшая жизнь казалась ему беспросветной, но вы своим присутствием как будто наполнили ее светом и теплом.

Мадам Реназе сложила руки и прошептала:

— Вы так добры, мадемуазель, говоря эти слова. С вашей стороны это так благородно — приехать сюда, хотя на самом деле этого не стоило делать.

— Я имею на это все права, зная, как много вы значили для папы и то, как он относился к вам, — возразила Йола. — Я рада, я очень рада, что у вас такой прекрасный дом, где многое напоминает вам о моем отце.

Йола знала, что мадам Реназе всегда отличалась безукоризненными манерами. Она находилась с отцом в Венеции, когда тот умер, и привезла его тело домой, постаравшись избежать лишней огласки.

Когда гроб с телом покойного прибыл на железнодорожную станцию Ланже, его встретили те, кого мадам Реназе сочла нужным известить, а сама она тут же скрылась.

На похороны, состоявшиеся в поместье, на которых присутствовали почти все жители округи, она не пришла и, похоже, даже не прислала венка, а если и прислала, то без всякой записки.

Лишь по дарам, которые граф оставил ей по завещанию, можно было догадаться, как много они значили друг для друга.

Йола всегда знала это потому, что у отца никогда не было от нее секретов, и он часто рассказывал ей о мадам Реназе.

Она понимала: такой жизнелюб, как отец, просто не мог жить с ее матерью, ибо та своей холодностью отравила ему существование.

Интересно, задумалась Йола, какова была бы его семейная жизнь, женись он на мадам Реназе.

Но отец ушел из жизни еще до того, как минул год со дня смерти ее матери. Йола же так и не осмелилась задать ему этот вопрос, чтобы он не подумал, что она вторгается в тайную сторону его жизни.

И вот теперь, глядя на мадам Реназе, Йола думала о том, что эта женщина была для отца идеальной спутницей жизни.

В первый раз узнав о мадам Реназе, она испытала укол ревности, однако отец уловил это чувство и сумел объяснить дочери, что любовь настолько велика и разнообразна, что по-разному дается разным людям.

— В книгах, — сказал он, — о любви всегда говорится как о пироге, который можно разрезать лишь на строго определенное количество кусков, и я с сожалением вынужден признать, что многие люди настолько неразумны, что придерживаются этого мнения. — Говоря это, он не сводил глаз с Йолы. — Маленьким детям свойственно задавать родителям такие вопросы: «Кого ты любишь больше, меня или Пьера?» — продолжил он. — Женщины всегда хотят полного, абсолютного обладания, но в действительности это неестественно или просто невозможно. — Его голос окреп, когда он произнес: — Любовь безгранична, любовь — это то, что нельзя разделить на части или ограничить. Могу обещать тебе, дорогая: когда-нибудь ты поймешь, что в состоянии дарить любовь сотнями разных способов, и при этом твое сердце будет переполнено любовью.

Далее он объяснил Йоле, что любовь — это когда ты восторгаешься красивым уголком природы, великолепной картиной или любой красивой вещью.

— Человек вкладывает частичку себя в другого человека или вещь, — сказал он, — и что-то получает взамен. Это может быть любовь или сострадание, жалость, желание бороться с несправедливостью и делать добро.

В первый раз, когда отец заговорил с ней о подобных вещах, да и позднее Йола попыталась понять, что лежит в основе его убеждений.

— Я люблю тебя, родная, — сказал он, — люблю всей душой, разумом и сердцем. И в то же время я люблю и других людей, но это нисколько не мешает мне любить тебя. Более того, в некотором роде моя любовь к тебе сделалась сильнее, — улыбнулся отец. — Человек, о котором я думаю, сделал меня счастливым и тем самым подарил мне возможность делиться своим счастьем с другими.

Глядя на мадам Реназе, Йола поняла: в выражении лица этой женщины присутствуют мягкость и нежность, которых так не хватало ее матери. В равной степени было понятно и то, что женщина эта обладает незаурядным умом, который так притягивал ее отца.

Возникла короткая пауза, как будто собеседницы оценивали друг друга. Первой заговорила мадам Реназе: