Харриет Лернер - Всё сложно. Как спасти отношения, если вы рассержены, обижены или в отчаянии

• Название: Всё сложно. Как спасти отношения, если вы рассержены, обижены или в отчаянии
• Автор: Харриет Лернер
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9614-3076-9

Отношения близких людей обычно не так прекрасны, как это выглядит со стороны. Мы ссоримся, предъявляем претензии, годами копим обиды, наносим и получаем душевные травмы… Все это разрушает нас, мешает сохранить отношения с родными, друзьями и коллегами, и в итоге вместо внутренней гармонии мы ощущаем гнев и опустошение, впадаем в депрессию. О том, как восстанавливать отношения с дорогими нам людьми даже в самых запущенных случаях, рассказывает Харриет Лёрнер, практикующий американский психотерапевт и исследователь. На сегодняшний день в мире продано более шести миллионов экземпляров ее книг о психологии отношений.

---

Чем тревожнее мне становилось, тем чаще я приковывала к себе критические или озабоченные взгляды. Я так открыто выражала свой страх и неумелость, что участникам стало сложнее видеть мои сильные стороны, хотя я оставалась опытным преподавателем, консультантом и руководителем небольших групп, – собственно, по этим причинам я и находилась там. Лишь в середине семинара я поняла, что нужно было выглядеть смелой и выбирать по своему усмотрению тех, кому я могла доверять.

Я догадалась об этом вовремя, еще до того, как нам предстояло преодолеть самый сложный и неумолимый порог. Большую часть ночи перед этим я не спала, воображая свою скорую смерть, и, когда наступило утро, была совсем разбита. Но я решила попробовать действовать уверенно и поэтому отозвала в сторону одного коллегу, Нолана Бронау, чьи зрелость и доброта внушали мне доверие, и излила ему душу. Я рассказала, в каком диком ужасе находилась, и поручила передать несколько слов моему мужу Стиву и сыновьям в случае, если утону. Нолан внимательно выслушал и спокойно изложил, что думает по этому поводу и что его смущает. Он не перегнул палку, но и не проявил равнодушия. Он не стал преуменьшать своих страхов или заверять меня в том, что все будет хорошо. Когда мы направились к ужасному порогу, он не начал опекать меня, но и не дистанцировался. Он был рядом и тепло общался со мной, не относился ко мне как к «проблеме» и помнил о том, что в принципе-то я многое знаю и могу.

Со всеми остальными я заставляла себя притворяться смелой. Я решила, что допустить, чтобы мой страх перекинулся на группу, будет нецелесообразно. Действительно, когда я начала симулировать мужество и спокойствие, это помогло мне найти в себе эти самые качества, и люди, с которыми я находилась там, стали относиться ко мне как к настоящему члену команды, а не как к слабому звену в цепи. В итоге я пережила на реке один из лучших периодов в своей жизни – конечно, когда избавилась от самых ужасных чувств.

Безусловно, отношения на работе – не то же самое, что близкие отношения. Основная задача на работе – соответствие профессиональным требованиям, тогда как главная цель в близких отношениях – лучше узнать друг друга. И все же тревожная обстановка на рабочем месте не так уж сильно отличается от беспокойной семейной жизни. И там и там люди стремятся унять собственную тревогу, и сосредоточение особого внимания на уязвимом члене команды или семьи, будто именно он источник проблемы, – один из способов добиться этого. Как выразился один мой приятель: зачем добровольно брать на себя роль козла отпущения? Если вы склонны быть причиной беспокойств своей семьи, сплетен или неприятностей, вам, вероятно, имеет смысл попробовать меньше выказывать свою уязвимость и больше демонстрировать свои сильные стороны и компетентность. (Гарантирую: они у вас есть, даже если вы убеждены, что это не так.)

Возможно, вам стоит видоизменить проявления уязвимости и в отношениях с парой-тройкой других людей. Возможно, вы изматываете близкого вам человека или усиливаете негатив в собственном мозгу. Возможно, вы способствуете нарушению гармонии в отношениях, где вашему партнеру не остается пространства для проявления собственной слабости, потому что вы «чувствуете» за двоих. Возможно, вы невольно направляете отношения именно туда, куда они не должны направляться, и по пути разрушаете самооценку.

Можете ли вы прекратить преследование?

Рассмотрим знакомую модель отношений преследователя и убегающего. Она постоянно давит на него, заставляя участвовать в отношениях, а он постоянно отстраняется. Вскоре эта модель начинает жить своей жизнью. Все, что она может сделать, – это подчеркивать свою зависимость и потребность во внимании. Все, что может сделать он, – это отстраняться, держать дистанцию и заявлять о своей потребности в личном пространстве. Она с тревогой преследует его, а он надевает кроссовки. Поведение одного диктует и поддерживает поведение другого.

Как только этот механизм приходит в движение, предлагаю преследователю рассмотреть вариант с притворством. Не может ли она выделить какой-нибудь срок – скажем, две недели – и отвлечься от своего партнера, направив энергию на собственную жизнь? Не может ли она сама попробовать стать более обособленной, например поменьше бывать дома и чаще ходить куда-нибудь с друзьями? Могла бы она инициировать разговор, в котором поделилась бы своими сомнениями касательно его вовлеченности в отношения? (Таковые есть у нас всех.) Может ли она «дать задний ход», не теряя при этом теплоты в отношениях со своим мужчиной, поскольку холодное отдаление само по себе не направит эту модель в продуктивное русло? Могла бы она начать делиться своими тревогами и проблемами с лучшими подругами, а не с партнером?

Такие советы могут показаться вариантом старой доброй тактики «цель оправдывает средства», пользоваться которой когда-то учили женщин. Если мы хотим развить в себе подлинный голос, зачем пользоваться стратегией, смахивающей на старые фальшивые и манипулятивные игры в попытке заарканить жениха? В навязчивом следовании схеме, при которой один человек только преследует, а второй лишь отдаляется, нет ничего подлинного или настоящего. Прерывание этого цикла дает возможность каждому из партнеров начать разбираться со сложными внутренними переживаниями, связанными с одновременным желанием и страхом близости.

Разрыв цикла преследования или любого привычного шаблона не решит проблем в отношениях. Оба их участника по-прежнему должны выяснить, смогут ли они найти взаимно удовлетворяющий баланс отстраненности и единения. Но, когда мы можем лишь высказывать одно и то же (она хочет «прицепиться» к нему, а он – остаться свободным), есть опасность застрять в узком восприятии того, что истинно и что возможно в отношениях. Экспериментируя с разными голосами, мы можем понять, что наши мысли и чувства – не неизменная величина.

«Она бросает меня!»

Если мы автоматически склонны к тревожному преследованию того, кто желает сохранить личное пространство, отойти от этой модели поведения невероятно трудно. Роль преследователя – не исключительная прерогатива женщин.

Тим пришел ко мне после того, как его жена четырьмя годами ранее сказала, что хочет «временно расстаться, чтобы все обдумать», и переехала в квартиру подруги. Он подозревал, что у Джил роман. Когда я впервые увидела Тима, он винил себя во всем. Он называл себя «полным ослом», отдававшим все силы работе и не обращавшим внимания на одиночество и разочарование Джил. Годом ранее он настоял на том, чтобы они переехали в «дом их мечты», который, как он теперь понял, не был домом ее мечты, и их отношения после этого только ухудшились. Джил часто ссорилась с Тимом, но в конечном счете она подстраивалась, а не отстаивала свою точку зрения, поэтому для него стало шоком, когда она поставила под сомнение их брак и съехала.

Тим был опустошен. Он часто звонил Джил, плакал в трубку, умоляя ее вернуться домой, и обещал сделать все, чего она от него хотела. Джил реагировала все холоднее и все сильнее отдалялась. Тогда Тим стал преследовать ее навязчивее. Джил, в свою очередь, говорила, что не хочет больше ни встречаться, ни разговаривать, пока не почувствует, что готова.

Придя ко мне, Тим описал острую необходимость «бороться что есть сил, чтобы вернуть Джил». Он оставлял на ее автоответчике по несколько сообщений в день, слал ей длинные электронные письма и просил ее близких друзей поговорить с ней от его имени. На наших первых сеансах Тим твердил, как заезженная пластинка: «Я должен увидеть ее. Она не может вот так меня бросить. Если бы я смог уговорить ее вернуться домой хотя бы на один день, знаю, я убедил бы ее остаться».

Когда мы чувствуем себя крайне уязвимыми, у нас возникает потребность сделать все возможное, чтобы улеглись наши эмоции. Но здесь есть одна тонкость. Тиму, словно наркоману, требовалось делать что-то, что лишь на время успокаивало его и лишь отдаляло Джил. Было ясно, что Джил демонстрировала инстинктивную негативную реакцию на его отчаянные попытки приблизиться к ней и к тому, что он проявлял свою слабость и потребность в ней. Чем настойчивее он преследовал ее, тем больше она дистанцировалась. Чем чаще Тим говорил: «Помоги мне, я гибну», – тем больше Джил хотела сбежать.

Да, Тиму необходимо было выразить словами свою боль, и он заслуживал того, чтобы получить всю помощь, любовь и поддержку, которую мог найти во время этого кризиса. Но если его целью было сделать свой брак успешным, он должен был обратиться к другим людям и начать думать о себе. Для этого я предложила ему поговорить с каким-нибудь коллегой-мужчиной, которому Том симпатизировал и кто недавно пережил болезненный развод. Кроме того, я посоветовала обратиться за поддержкой к членам его семьи. Это были новые для Тима мысли. Подобно многим, он никогда прежде не доверялся друзьям и не делился личными проблемами с родителями или братьями. Готовность Тима начать открыто говорить с людьми, которые могли бы поддержать его, стала мужественным шагом с его стороны, послужившим началом изменений.