Кэтрин Скоулс - Чужая жена

• Название: Чужая жена
• Автор: Кэтрин Скоулс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1257-7

Молодая австралийка Мара убеждена, что с милым рай и в шалаше. Она с готовностью перебирается в Южную Африку, где ее муж охотится, а ей достается роль хозяйки сафари и… обманутой жены!

Когда в окрестностях появляется съемочная группа из Голливуда, Маре предоставляется возможность отомстить изменой за измену.

---

Актриса отбросила в сторону пилочку и потянулась за черепаховым гребнем. Затем вручила его Маре.

— Вы не расчешете мне волосы? Пожалуйста…

Вместо обычной требовательности кинодивы, привыкшей к тому, чтобы все ее прихоти беспрекословно исполнялись, в ее голосе прозвучала просьба.

Мара подхватила длинную прядь и принялась расчесывать ее широкими, медленными жестами.

— Мама всегда расчесывала мне волосы, когда я была маленькой, — промурлыкала Лилиан. Она закрыла глаза, руки опустились вдоль тела, но по лицу было заметно, что внутренне Лилиан сжалась: под глазами подрагивали голубые жилки, на лбу проявилась морщинка.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросила она.

Мара легко скользила гребнем по волосам Лилиан. Постепенно лицо актрисы порозовело, как у ребенка, морщинка разгладилась.

— Расскажите мне о себе, — предложила Лилиан. Ее голос прозвучал мечтательно, словно она была маленькой девочкой и упрашивала маму рассказать ей на ночь сказку. — Сколько вы уже замужем?

— Три года.

— Вы счастливы?

Мара застыла, занеся руку над головой Лилиан. Пусть вопрос и застал ее врасплох, но отчего-то он не показался ей ни бестактным, ни неуместным — ее скорее удивила атмосфера доверительности, возникшая между ними. Африканская глинобитная хижина, казалось, отгораживала мир, принадлежавший лишь им двоим, двум подругам, от всего остального мира. На мгновение Мара даже подумала о том, чтобы рассказать Лилиан обо всем — не только о том, что приют вот уже несколько месяцев на грани разорения, но и том, что так и не смогла стать Джону настоящей женой, о том, что не видит для приюта будущего, а в этом будущем — себя. И даже о Матильде.

Но вместо этого Мара выдавила из себя улыбку.

— Конечно, я счастлива. — Ложь далась ей легко. Мара постаралась, чтобы ее голос прозвучал уверенно и непринужденно. Ей пришлось заглянуть в лицо Лилиан, чтобы убедиться, что обман удался.

— Я никогда не выйду замуж, — твердо произнесла Лилиан. — Я не понимаю, как можно по доброй воле посвятить себя одному мужчине, когда вокруг их видимо-невидимо. — Она открыла глаза и повернулась, чтобы иметь возможность смотреть Марс в глаза. И живо добавила:

— Либо карьера, либо муж. Такая уж профессия.

Мара отделила от копны волос очередной блестящий локон и принялась его расчесывать.

— А у актеров все по-другому? — поинтересовалась она.

Лилиан решительно закивала:

— Конечно! А вы что думали? Для мужчин все по-другому!

— Да уж, — согласилась Мара. (Особенно заметно это было в Африке, причем независимо от того, европеец мужчина или африканец. Бина была одной из немногих женщин, которые не вписывались в общую картину.) — Питер ведь женат…

— Еще и как женат, — усмехнулась Лилиан. — Он прославился тем, что женат.

— То есть? — не поняла Мара.

— Он снимался с самыми красивыми женщинами Голливуда, и за все эти годы у него не было ни одной интрижки. — Глаза Лилиан удивленно расширились, словно она сама не могла в это поверить. — Он сам нарисовал себе границы и ни разу их не преступил. Если бы что-то случилось, об этом знали бы все — в Голливуде нет тайн.

Мара не отрывала взгляда от резьбы и завитков золотистого янтаря, украшавших гребень. Она чувствовала, что Лилиан ждет, когда она ответит, но Мара опасалась выдать то, что у нее на сердце. Сейчас ей вовсе не хотелось делиться своими чувствами с кем бы то ни было. Она не хотела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь узнал, как поступил с ней Джон, не хотела обнажать свою боль, незажившую душевную рану. Выставлять напоказ постыдное клеймо женщины, которую разлюбили.

8

Место, выбранное Леонардом, выделялось из остального пейзажа благодаря живописному оранжево-красному валуну со следами эрозии. Валун возвышался среди выгоревшей на солнце земли с едва заметными редкими стебельками сухой травы.

— Стойте здесь и не двигайтесь, — велел он Маре. — Отсюда и начнем. Когда я скажу: «Мотор!», посмотрите вон туда, — он махнул рукой в сторону простирающейся за ними долины, — и медленно посчитайте до шести. Затем не спеша идите вдоль холма к тому большому дереву. Вы никуда не торопитесь, полностью погружены в свои мысли. Когда окажетесь в тени дерева, слегка задержитесь, затем снимите шляпу и встряхните головой, чтобы волосы рассыпались по плечам. Понятно?

— Кажется, да, — кивнула Мара.

— Ладно, только не волнуйтесь. Это немая съемка, так что я буду подсказывать. — Он поднял свой видавший виды рупор. — Что ж, поехали!

Фигура в ярко-красном комбинезоне спустилась по склону к высохшему ручью, с легкостью перемахнула через него и припустила к съемочной группе, толпившейся на противоположном краю оврага вокруг камеры на треноге. Все вместе они походили на странное стадо животных, разнившихся как мастью, так и размерами, но все же старались держаться вместе.

На полпути между Марой и съемочной группой расположился рейнджер в хаки. Ему пришлось разделиться с оруженосцем, чтобы охранять и съемочную группу, и Мару, и вот теперь, распластавшись на земле в неудобной позе, он без устали вертел головой по сторонам, внимательно наблюдая за всеми. Несмотря на то что пока он должен был всего лишь проследить, чтобы им ничего не угрожало, Мара знала: ружье он держит наизготовку, как охотник, выбирающий мишень. Незадолго до того за ее спиной на вершину горного хребта вышел лев. Рейнджер негромко присвистнул, чтобы обратить на себя ее внимание, и жестом приказал не двигаться. При этом он взвел курок двустволки, но что-то в его движениях подсказало Маре, что он, пусть и насторожен, но никак не встревожен. Причину она поняла мгновение спустя, когда лев оказался в поле ее зрения: на морде и шее животного виднелись алые пятна — лев недавно поел и теперь лениво прогуливался по скале. Затаив дыхание, Мара наблюдала за ним, пока он не ушел. Затем она повернулась к рейнджеру и увидела, как он машет Леонарду, давая понять, что опасность миновала. Но тот уже не смотрел по сторонам — он сменил Ника у камеры, прильнув к видоискателю. Когда же Леонард поднял голову, то посмотрел в сторону Мары и поднял вверх большой палец. Мара улыбнулась и помахала ему в ответ. Это означало, что все получилось. Долгожданный кадр — Мегги со львом на заднем плане — был снят.

Лилиан Лэйн на диких просторах Африки…

Сейчас единственными дикими животными в поле их зрения были две зебры, которые мирно паслись неподалеку от черно-белого полосатого «лендровера». Время от времени они поднимали головы и поглядывали на автомобиль. Казалось, их озадачивало присутствие чего-то, что имело их окрас, но было таким огромным, угловатым и сверкающим.

Мара медленно отступала назад, пока не уперлась каблуком в указанный камень, затем повернулась и устремила взгляд вдаль, как тихо велел Леонард. Она отлично знала эту местность. Поросший травой пологий склон спускался к рощице акаций, отличавшихся непривычно высокими, затянутыми в желто-зеленую кору стволами. То тут, то там виднелись молочаи — они возвышались, как огромные кактусы-переростки. За деревьями серебристой гладью поблескивало озеро.

Стоя где приказали, Мара не могла избавиться от мысли, что на ней рубашка, брюки и шляпа Мегги. Одежда была привычной на ощупь, но от нее исходил легкий аромат французских духов Лилиан, который смешивался с запахом пота и средства для отпугивания насекомых. В ожидании команды Леонарда Мара нервно теребила нитку, выбившуюся из рукава рубашки. Она была рада, что рядом не было ни Питера, ни Лилиан. У Лилиан от жары разболелась голова, и они с шофером отправились обратно. У Питера съемки были назначены на более позднее время.

Вспомнив о Питере, который остался в приюте, Мара подумала, что на самом деле ее место тоже там. Опрометчиво было оставлять работников без присмотра в доме, где сейчас столько гостей. Но когда закончились съемки в столовой, Леонард перебросил съемочную группу в буши, где они и пребывали второй день кряду. Мару взяли с собой. Так что ей ничего не оставалось, как лишь уповать на то, что Кефа с Менеликом справятся и без нее.

Мара нагнулась, чтобы затянуть шнурок. Волосы упали на лицо, и она вновь подивилась тому, что они иссиня-черные. То была работа Руди, который готовил ее к съемке.

— Возможно, подошел бы и ваш натуральный цвет, — сказал он Маре, пока наносил на ее влажные волосы густой слой краски. — Но лучше перестраховаться.

Поначалу Маре неуютно было находиться в ванной комнате с едва знакомым ей человеком. Руди работал молча, легкими движениями наклоняя ее голову под нужным углом. Руками он разглаживал пряди и уголком полотенца вытирал попадавшие в глаза капли воды. В иной ситуации его жесты можно было бы истолковать как нежные или даже интимные. Но на его лице было то же выражение сосредоточенности, что и при подготовке приюта к съемке. Когда прическа была готова, он сделал пару шагов назад, прищурил глаза и оценивающе окинул свой шедевр взглядом. Только тогда Мара поняла, что покраска ее волос была для него лишь работой, а она сама — частью реквизита. От этой мысли ей странным образом стало легко и спокойно, словно разом рассеялись страхи и исчезли заботы.