Ясутака Цуцуи - Преисподняя

• Название: Преисподняя
• Автор: Ясутака Цуцуи
• Издательство: ООО «Издательство „Э“»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85116-4

Ясутака Цуцуи называют японским Филипом Диком и духовным отцом Харуки Мураками. Российскому читателю он известен прежде всего своим романом «Паприка», по которому снято популярное аниме. Роман «Преисподняя», впервые изданный на русском языке, поражает и авторским замыслом, и формой его воплощения.

Герой, пятидесятилетний Такэси, попав в автокатастрофу, оказывается в преисподней, где встречает своих знакомых, погибших при самых разных обстоятельствах. Здесь время проходит совсем не так, как на земле, и люди знают не только прошлое, но и будущее. Загробный мир у Цуцуи — совсем не такой, как его традиционно представляют: в чём-то страшнее, а в чём-то, как ни странно, забавнее.

Пресса о романе:

Творчество Цуцуи бросает вызов общепринятой классификации жанров. Следуя по стопам Франсуа Рабле, Свифта и Марка Твена, он создаёт микс сатиры, фантастики, детектива и мифа.

The Japan Times

Ад в сюрреалистической повести Цуцуи не такой, как его обычно представляют. Он не очень отличается от нашего мира, который просто покинули те, кто его населяет.

Financial Times

В «Преисподней» Цуцуи смешивает историю и современность, реальность и фантазию.

The Daily Telegraph

---

— Мы часто здесь играли, помнишь? — сказал человек. На его лице появилась открытая улыбка.

Он без костылей. Значит, Нобутэру? Нет. Такэси! Как Юдзо так быстро догадался? Здесь до всего так быстро доходишь, в этом мире? Что это? Преисподняя? Если так, Такэси, должно быть, уже умер. А костыли? Куда они делись? Такэси стал медленно подниматься по лестнице, и Юдзо, глядя на него, понял, что его школьный приятель умер много позже, чем он. А сейчас он вернулся в тот же возраст, что и Юдзо, который умер только что. И ещё Юдзо понял: костыли Такэси больше не нужны. Как он об этом догадался — непонятно. Догадался, и всё. Ноги у него подкосились, когда он оказался лицом к лицу с приятелем, перед которым был так виноват. Как бы ему хотелось, чтобы Такэси, как и он сам, забыл все обиды из прошлой жизни! Такэси стоял перед Юдзо в отлично сшитом костюме, щеголяя принадлежностью к миру деловых людей. На его ухоженном лице появилась тонкая, еле заметная усмешка:

— Ты ведь знаешь, как мне в школе досталось.

Неужели жизнь и смерть вовсе не оторваны друг от друга, второе является продолжением первого, и они связаны между собой настолько естественно и гладко, как только можно представить? Для событий, отдалённых во времени, разделительная линия, возможно, и существует, но чем ближе к сегодняшнему дню, тем проще, кажется, перейти эту грань, даже не заметив. Больше того, временами переход из мира мёртвых в мир живых уже не кажется невозможным. Эта мысль приходила Нобутэру в голову, когда на какой-нибудь вечеринке ему случалось увидеть человека, который, по его представлениям, уже давно покоился в могиле.

— Эге! А он-то, оказывается, ещё живой!

Нобутэру оброс связями в кругах промышленников, поэтому даже после ухода в отставку часто получал приглашения на банкеты и приёмы. Свободного времени у него было много, и он посещал такие мероприятия, когда рассчитывал встретить там людей, с которыми ему хотелось повидаться. Случалось, Нобутэру стоял посреди полного шума голосов банкетного зала, разговаривая с кем-то из знакомых, и вдруг взгляд выхватывал из толпы человека, который, как он считал, уже умер. Или они неожиданно сталкивались нос к носу, или этот «безвременно усопший» знакомый его окликивал. Всякий раз в такой ситуации Нобутэру непроизвольно замирал на месте или, как говорит молодёжь, застывал как столб.

Причин, почему он считал человека умершим, могло быть много, а могло и не быть вовсе. Иногда достаточно было услышать чью-нибудь пренебрежительную реплику типа: «Чёрт его знает! Может, он уже умер». А подчас Нобутэру был абсолютно уверен, что уже читал где-то некролог.

Бывало, что и Нобутэру ловил на себе подобные взгляды. Увидев, что кто-то его разглядывает, он думал: «Ну вот! Не иначе, перепутал с кем-то. А может, вправду считал, что я умер». Так или иначе — какая разница? Деловой мир, где все были когда-то молодыми, тоже стареет, стариков становится всё больше, и тут уж не разберёшь, кто живой, а кто мёртвый. Мир, похоже, помешался на здоровье. Было сказано: «Курение опасно для вашего здоровья», люди бросили курить и стали жить дольше. Но для чего такая длинная жизнь? Играть в крикет? Отправляться в приют для престарелых? Скрипеть, пока не сделаешься немощным и вонючим стариком? А потом что?

На приёмах Нобутэру доводилось встречать девушек из баров и клубов, куда он часто захаживал. Увидев очередную знакомую, он удивлялся: «Как же она постарела!» И она, столкнувшись с Нобутэру после столь долгого перерыва, тоже наверняка думала: «Что с ним стало! Совсем старикашка!» На одном таком мероприятии какой-то человек стоял-стоял, а потом вдруг упал и умер. Собравшаяся вокруг распростёртого на полу человека (ещё никто не знал, жив он или умер) толпа седых гостей смотрела на его побелевшее лицо, и было ясно, что каждый представлял себя на его месте.

Во сне Нобутэру видел исключительно покойников. Потому, наверное, что память об умерших остаётся надолго. Конечно, во сне в большинстве своём они были ещё живые, хотя, бывало, встречались и неживые, а иногда вообще невозможно было понять, так или этак. Нобутэру пробуждался от таких снов в замешательстве: не мог с уверенностью сказать — сам-то он ещё жив или уже нет.

Однажды с Нобутэру произошёл странный случай… Не сказать, чтобы он был на краю смерти, но все же… Он свалился в реку. Стоял на берегу в толпе, наблюдавшей за появившимся непонятно откуда косяком кефали. Сзади напирала группа школьников, оглашавшая окрестности восторженными криками. Нобутэру получил толчок в спину, не удержался и упал с двухметровой высоты. Дом, где жил Нобутэру, стоял недалеко от реки, он хорошо знал это место и думал, что упадёт на землю. Однако из-за того, что вода прибыла, он плюхнулся в самую середину кишевшего рыбой косяка. «Сейчас они меня сожрут», — мелькнуло в голове Нобутэру, но тут же вспомнилось, что кефаль питается планктоном. Он попробовал пуститься вплавь, думая выбраться на берег, но рыб была тьма-тьмущая, они бились об него, не давая плыть.

Ощущение, конечно, было не из приятных, но идиотизм ситуации вызывал смех. Раскатисто хохоча, Нобутэру вместе с кефалью проплыл по течению метров десять, пока не выбрался на сушу, уцепившись за бетонную стенку. Это приключение стоило ему только сандалий. Глядя на него, стоявшие на берегу люди покатывались со смеху, но, несмотря ни на что, Нобутэру казалось, что он пострадал не напрасно. Вид у него был, как у мокрой крысы, но, вернувшись домой и немного обсохнув, он почувствовал странное удовлетворение. Не умей он плавать, мог бы утонуть в два счёта. А если бы утонул? Могло получиться приятно и забавно. Нобутэру полагал, что среди всех возможных способов ухода в мир иной утопление — самый мучительный, но после того, что с ним случилось, он начал сомневаться: не позволяет ли этот способ человеку умереть быстро и спокойно. Когда люди, влекомые смертью, оказываются с ней лицом к лицу, их нервные клетки, видимо, начинают выделять анастезирующий фермент, благодаря чему смерть наступает легко и безболезненно.

Где же он это читал? Сасаки никак не мог вспомнить название журнала, не говоря уже о том, как назывался рассказ и кто его написал, но эта странная история почему-то крепко засела в голове, ещё когда он обретался в реальном мире. Сидя в поезде и рассеянно глядя в окно на пробегающий мимо сельский пейзаж, Сасаки снова её вспомнил. Главный герой бросил в ванну то ли фен, то ли ещё какую-то электрическую штуку, и его жену убило током. Когда герою настало время переселиться в мир иной, он оказался в аду. А там, понятное дело, жара, как в пекле. Бродя по раскалённым, пышущим влажным воздухом улицам, он истекал потом, в горле спеклось, как в духовке. Впереди он увидел бар. Вошёл, но внутри оказалось так же жарко и влажно. Подойдя к стойке, попросил бармена налить пива. Пиво оказалось тёплое.

— Мне бы похолоднее.

— У нас только такое, — ответил бармен.

От тёплого пива стало ещё хуже. Пот сочился из всех пор. Герой рассказа в отчаянии взмолился:

— Пожалуйста, может, у вас всё-таки найдётся холодное?

Бармен улыбнулся, обнажив все зубы до последнего, и сказал:

— Пиво тёплое.

Вот, собственно, и весь рассказ. Сасаки прочитал его летом, стояла жуткая жара, и он хорошо помнил, как обливался потом, не зная, куда от неё деваться. Теперь он не мог избавиться от мысли, как много сходства между изображённым в рассказе адом и местом, где он сейчас находится.

Все места в вагоне были заняты, несколько человек стояли в проходе, ухватившись за болтавшиеся на кожаных ремешках пластиковые кольца-держалки. Сасаки сидел. Стоявший перед ним пассажир метнулся к освободившемуся месту, и Сасаки обнаружил, что прямо напротив сидит его жена Дзицуко. В том же скромном платье, в котором она ходила при жизни. Дзицуко, похоже, дремала. У Сасаки перехватило дыхание.

Жена ведь не сделала ничего плохого. Как она здесь оказалась? Сасаки ни на минуту не забывал о женщине, с которой вместе встретил смерть.

— Дзицуко! — робко позвал он.

Жена подняла на него сонные глаза, слабо улыбнулась, как бы говоря: «А! Ты здесь?..» — и снова задремала. Всё происходило точно так, как в жизни, когда они вместе ехали куда-нибудь на электричке. Сасаки был слегка разочарован, что Дзицуко при виде его не расцвела от радости, но в то же время чувствовал облегчение. По крайней мере, она с ним, в том же мире, пусть это и не имеет для них никакого значения. И её вялая реакция на его появление понятна — никто, в том числе сам Сасаки, не испытывал здесь таких ярких эмоций, как в реальном мире.

Он сидел, погруженный в свои мысли, посматривая на спящую жену, пока электричка не подошла к станции. Дзицуко, не проснувшись до конца, подняла голову, глянула в окно, потом медленно поднялась и направилась к дверям, как бы не замечая Сасаки. Она что, забыла, что муж сидит рядом? Сасаки вскочил и поспешил за ней, но навстречу уже входили пассажиры, и он на миг потерял Дзицуко из вида. Двери закрылись, и он остался в вагоне. Успела она сойти? Из окна её не было видно.