Виктор Кондратенко - Без объявления войны

• Название: Без объявления войны
• Автор: Виктор Кондратенко
• Издательство: Издательство художественной литературы Дніпро
• Жанр: О войне
• Год: 1986
• ISBN: К(4702010200-134)/М205(04)-86)134.86

Наиболее примечательная особенность повести «Без объявления войны» состоит в том, что В. Кондратенко меньше всего пишет о себе.

Уже в первую неделю войны он был командирован редакцией газеты в самую горячую точку Юго-Западного фронта — в треугольник между Луцком, Ровно, Дубно, где разыгралось самое ожесточенное танковое сражение в начальный период восточной кампании. Именно там, в лесисто-болотистых бассейнах рек Стырь и Горынь, три механизированных корпуса под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А. В. Фекленко по приказу Ставки предприняли попытку не только приостановить наступление, но и разгромить мощнейшую танковую группировку Клейста.

Вскоре после возвращения в редакцию из многодневного танкового побоища он оказался в центре одного из кровопролитнейших сражений на Правобережной Украине — в районе села Подвысокое, где сомкнулось кольцо окружения 6-й и 12-й армий.

В начале августа был опубликован Указ Президиума Верховного Сонета СССР о награждении орденом Красного Знамени 99-й стрелковой дивизии. Это было первое крупное воинское соединение в Красной Армии, удостоенное такой высокой награды в Великую Отечественную войну. Подвиг ее заключается в том, что еще на рассвете 23 июня она внезапным и решительным ударом освободила захваченный накануне гитлеровцами Перемышль и совместно с городской боевой дружиной из совпартактива в течение нескольких суток удерживала его. Удерживала, пока после сдачи Львова советское командование не вынуждено было отдать приказ оставить город и прорываться на восток.

Почти месяц с тяжелыми боями выходила дивизия из окружения и, совершив шестисоткилометровый рейд по вражеским тылам, наконец соединилась с советскими войсками в районе Винницы. В дни суровейших испытаний, когда наши части под ударами превосходящих сил противника вынуждены были отступать, боевой опыт 99-й стрелковой дивизии приобретал особое значение и мог стать примером мужества и несгибаемости. Поэтому Политуправление Юго-Западного фронта немедленно создало бригаду из писателей, журналистов и откомандировало ее на Правобережье с заданием рассказать в прессе и по радио о ратном подвиге освободителей Перемышля. В состав той знаменитой творческой бригады был включен и военкор В. Кондратенко.

Ярко и впечатляюще повествует он в книге «Без объявления войны» о долгом и мучительном поиске легендарной 99-й дивизии под нескончаемыми бомбежками, в условиях нарушенной связи по дорогам Черкасщины и Кировоградщины, по которым рыскали уже прорвавшиеся танки Клейста и заброшенные люфтваффе парашютисты-диверсанты. Только на четвертые сутки писательской бригаде посчастливилось отыскать остатки славной 99-й, которая вела неравный бой в районе села Подвысокое на опушке леса. Свой последний бой, как узнает читатель через четыре десятилетия из книги участника тех событий Евгения Долматовского «Зеленая брама». Но об этом, конечно, не ведал тогда военный корреспондент Виктор Кондратенко. Он просто обрисовал картину в канун этого боя, какой она запечатлелась в его памяти.

---

В отблеске гроз. Без объявления войны

Предисловие Алексея Мусиенко

ПЕВЕЦ РАТНОГО ПОДВИГА

«На окраине села Новые Петровцы в невысоких кустах разместился КП Ватутина, а чуть дальше — командармов Москаленко и Рыбалко. До переднего края всего восемьсот метров. Противник все время освещает местность ракетами. В наплывающем с Днепра тумане над кустами дрожит то зеленовато-мертвенный, то маслянисто-желтый свет. Сюда прибывают вызванные командиры частей и соединений. Идут по траншее полковники и генералы, останавливаются у блиндажа командующего фронтом...

За плотно закрытой дверью идет совещание. За столом, на котором пестрит различными знаками оперативная карта, рядом с Ватутиным сидит представитель Ставки маршал Жуков, по правую сторону — генералы Москаленко, Рыбалко, Черняховский и по левую — Гречко, Кальченко, Иванов, Крайнюков и Шатилов. Напряженная тишина.

Ватутин, положив руки на оперативную карту, окидывает всех взглядом.

— Настал час, которого мы так давно ждали. Ставка Верховного Главнокомандования приказала нам освободить Киев. Октябрьскую годовщину мы должны встретить с вами в родном Киеве. Освобождение столицы Украины — это великий праздничный подарок нашему советскому народу...»

Так по-военному чеканно, предельно выразительно запечатлено в повести Виктора Кондратенко «Внимание: «Молния!» историческое заседание на рассвете 3 ноября 1943 года Военного совета 1-го Украинского фронта, которое знаменовало собой начало битвы не только за Киев, но и за всю Правобережную Украину.

А спустя час после этого совещания пятьсот гвардейских минометов, ласково прозванных советским народом «катюшами», обрушили с Лютежского плацдарма на врага адский огонь, рев и грохот. Огненные хвосты ракетных снарядов осветили местность багровыми всполохами, и там, где проходила немецкая линия обороны, глухо застонала, задрожала под мощными ударами, встала на дыбы израненная земля. Сорок минут дышал громом триста сорока орудий каждый километр в полосе прорыва на днепровском берегу.

С документальной точностью воссоздает писатель тяжелейшую битву под стенами Киева, стремясь максимально приблизить современного читателя к драматическим событиям далекой уже осени сорок третьего, сделать его свидетелем того, как после массированного артналета ринулись в мутное небо советские бомбардировщики, чтобы расстелить на вражеских позициях «бомбовый ковер», а вслед за ними, поливая пехоту огнем пулеметов, прошли на бреющем ИЛы. Наступающие полки 38-й армии с ходу прорвали на два километра в глубину оборонительную полосу фашистов, казалось, стойкость противника сломлена, ему уже не устоять на поле боя.

Чтобы развить успех, командующий фронтом бросает в прорыв прославленный гвардейский танковый корпус генерала Кравченко. Но вскоре стало ясно: в глубине обороны гитлеровцы оказывают все более яростное сопротивление, темп наступления угасает. Неужели сбывается клятва, данная фельдмаршалом Манштейном Гитлеру: «На Днепре мы сумеем доказать, что подвижная оборона сильнее любого русского наступления»?

Атаки сменялись контратаками, артналет следовал за артналетом, не прекращались штурмовки и бомбовые удары. Дождливый, сумрачный день промелькнул в ожесточенном сражении. И ночью Лютежский плацдарм был похож на огнедышащий вулкан. А на рассвете бой загремел с еще большим ожесточением. Истекая кровью, советские полки вновь и вновь шли на штурм вражеских твердынь. Оборона гитлеровцев во многих местах дала трещину, но прорвать её на всю глубину нигде не удалось. Наступил полдень, а полной ясности в исходе боя не было ни у Ватутина, ни у его соратников.

С первых же страниц повести «Внимание: «Молния!» читатель попадает в атмосферу предельного эмоционального накала, напряженнейшей интеллектуальной работы, высочайшей ответственности и гражданского долга.

Вполне логично, что в повествовании о грандиозной битве на Днепре в центре внимания писателя оказался образ прославленного советского полководца Николая Федоровича Ватутина. Однако перед нами встает обаятельный живой человек с присущими ему болями, сомнениями, тревогами. Ибо бывший фронтовик В. Кондратенко, лично знавший Ватутина, поставил перед собой цель не сочинить слащавый панегирик освободителю столицы Украины, а создать глубоко психологический портрет советского военачальника младшей генерации, у которого при виде того, как захлебывается наступление на Лютежском плацдарме, «учащенно, гулко билось сердце, и от нарастающей тревоги сохли губы. Сейчас он, как никогда, был в ответе за судьбу фронта».

«Каким же путем развить атаку и протаранить дьявольскую полосу обороны с ее укрепленными высотками, траншеями, бетонными колпаками и заминированными лесными завалами? — мучительно размышлял командующий фронтом. — Вводить в бой главные силы или не вводить?» Ведь по утвержденному Ставкой плану боевой операции танковую армию и кавалерийский корпус, находящиеся в резерве, он должен был ввести только и только в прорыв. Но прорыва, несмотря на все усилия наступающих войск, пока не было. И вполне может случиться, что главные силы увязнут в боях местного значения и через день-другой просто нечем будет выйти на оперативный простор, как это недавно случилось на Букринском плацдарме.

В минуту высочайшего нервного напряжения разведка доносит: Манштейн срочно выводит танковые дивизии из Букринской излучины, а к Бердичеву из рейха спешно движутся эшелоны с «тиграми» и «пантерами». Яснее ясного: не завтра, так послезавтра все это «зверье» появится на Лютежском плацдарме и тогда... Что произойдет тогда, Ватутин прекрасно понимал. И, чтобы не допустить нового Букрина, он нашел в себе смелость пойти на величайший риск — вопреки указанию Ставки, принял решение немедленно кинуть в бой танковую армию генерала Рыбалко.

Писатель умышленно ни единым словом не комментирует этот поступок командующего фронтом, но читатель воздает должное смелости, мужеству и находчивости молодого полководца. Только глубоко уверенный в себе, мыслящий, не страшащийся роковых ударов судьбы человек мог так поступить! И проникнутые к нему глубочайшим уважением, мы с замиранием сердца ожидаем вестей от наступающих. Что там: прорыв, наконец, или же новый Букрин?

Вот в глухих сумерках возвращается на КП в Новые Петровцы разгоряченный боем генерал Рыбалко и докладывает: «Протаранили восемь километров. Дальше наступать невозможно. От дождя и тумана в лесу непроглядная темень. Огонь потерял точность. Танки заняли круговую оборону. Что делать дальше? Ждать утра? Опасно! Подойдут «тигры» с «пантерами». Они укрепят оборону... Я приехал посоветоваться с вами, Николай Федорович. Нам осталось пройти еще каких-нибудь три с половиной километра, и мы на оперативном просторе. Но как выйти на него? Как сейчас поступить?..»

Не нужно быть военным стратегом, чтобы понять: положение сложилось воистину критическое — в бой введены все наличные войска, а их наступательные возможности исчерпаны. Ожидать же утра (а значит, терять драгоценное время) ни в коем случае нельзя: никому не известно, что может предпринять через несколько часов хитрый Манштейн! Как же быть? Что предпринять?..

Повесть «Внимание: «Молния!» тем и ценна для современного читателя, что она не дает на все вопросы однозначного, заранее обусловленного ответа. Стратегическое дарование одного из самих молодых полководцев Советской Армии времен Великой Отечественной войны Виктор Кондратенко раскрывает не с помощью высоких эпитетов или авторских восхвалений (после победы над гитлеровским рейхом это простейший и легчайший способ!), а в изображении сурового и напряженного поединка двух противоборствующих военачальников. В книге мы видим, что судьба не раз сводила Ватутина с Манштейном на поле брани. На основе изучения архивных материалов автор исторически достоверно показал, как драматически складывались их ратные взаимоотношения.

Первая их встреча произошла в самом начале войны на северном участке советско-германского фронта, когда самоуверенный, быстро продвигающийся по служебной лестнице после легких побед на Западе «лучший стратег вермахта», племянник фельдмаршала Гинденбурга фон Манштейн появился в Прибалтике. Подобно всеуничтожающему тайфуну, его отборный танковый корпус устремился на Ленинград. Но манштейновский «блиц» нисколько не смутил тогдашнего начальника штаба Северо-Западного фронта — Ватутин быстро сумел разгадать тактику любимца Гитлера: назад не оглядываться, на фланги не обращать внимания и стремительно продвигаться вперед вдоль шоссейных дорог. С помощью своих верных помощников крестьянский сын из Белгородской области, успевший закончить Полтавскую пехотную школу (1922), Киевскую высшую объединенную военную школу (1924), Военную академию им. Фрунзе (1929) и Военную академию Генштаба (1937), в сжатый срок сумел подготовить и осуществить такой силы фланговый удар, что после битвы под Сольцами больше месяца хваленый Манштейн вообще не появлялся на Восточном фронте.