Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге

• Название: Книга о Боге
• Автор: Кодзиро Сэридзава
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00138-1

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии. В 1965 году Сэридзава сменил Ясунари Кавабату на посту председателя японского ПЕН-клуба.

«Книга о Боге» открывает грандиозную эпопею, которую писатель завершил в девяносто шесть лет. Эта трилогия о человеке, ищущем свой путь к Богу среди трагических событий XX века, принесла ему мировую славу.

---

В келье монахиня показала нам свой старый японский паспорт образца 1926 года, она оказалась уроженкой Кансая. Заявив, что у нее больше нет родины, она сказала:

— Я так обрадовалась, когда узнала, что наследный принц женился на простолюдинке, может, теперь и Япония станет демократической, счастливой страной.

До нас в монастыре никогда не бывали японцы, поэтому мать настоятельница тоже захотела увидеться с нами, и мы прошли в ее покои. Это была очень величавая и степенная женщина, она тут же предложила мне присоединиться к группе паломников, которая должна выехать в Лурд, в эту группу входили мэр города Невера, глава городского совета и прочие важные особы.

Мне показалось, что это будет довольно любопытно, я присоединился к паломникам и провел с ними три незабываемых дня. Не стану утомлять вас подробным описанием путешествия, это заняло бы слишком много места, но несколько слов все-таки скажу. К Лурду — небольшому селению в горах рядом с испанской границей — стекаются на специальных поездах паломники со всего света. Члены нашей группы никак не афишировали свои титулы и звания, они вели себя как смиренные слуги Божьи и заботливо ухаживали за больными. Гостиница принадлежала религиозной общине, поэтому мы должны были сами готовить себе пищу, сами убирать за собой. Один раз в день служили мессу под открытым небом, паломники стояли рядами по обочинам дороги, принимая благословение церковнослужителей, больных пропускали вперед. В нашей группе тоже был мальчик лет двенадцати, который не мог ходить, его выдвинули вперед, и, получив благословение, он в тот же миг встал и пошел. Увидев это, вся наша группа разом поднялась и с воодушевлением запела благодарственный гимн. Каждый день устраивались факельные шествия, паломники, распевая гимны каждый на своем языке, поднимались в горы за монастырем и там до глубокой ночи молились, благодаря Господа. Это было поистине впечатляющее зрелище!

Разумеется, я выпил лурдской воды и совершил омовение в лурдском источнике. Только через пять дней я возвратился в Невер, предварительно убедившись в том, что мальчик, который начал ходить, прошел медицинское обследование в местной больнице, где специально для таких случаев была создана врачебная комиссия, и обследование показало, что он действительно совершенно здоров.

Спустя три года, то есть летом 1962 года, я, вместе с Сёхэем Оокой[33] по приглашению Союза советских писателей посетил Советский Союз, и многое из того, что я там увидел, оказалось для меня совершенно неожиданным. Возможно, это тоже произошло по воле живосущей Мики?

Когда сразу же после приезда нас в Союзе писателей спросили, что бы мы хотели посмотреть, я поинтересовался, жив ли в коммунистической России дух великого Достоевского. И на следующий день нас повезли в Лавру, центр русского православия. Поскольку мне говорили, что религия в Советском Союзе под запретом, я был поражен. Мы выехали из Москвы на машине и через два часа оказались в прекрасном храмовом комплексе на вершине холма. Нашей переводчицей была госпожа Львова, преподаватель японского языка из Московского университета. Нас принял высший духовный сан Русской православной церкви и рассказал нам много интересного.

Оказывается, после революции религия была запрещена, но когда во время Второй мировой войны фашистские войска вторглись на территорию Советского Союза и Москве угрожала опасность, правительство обратилось к народу. Оно призвало его дать достойный отпор фашистским захватчикам, а за это обещало снять запрет с религии. Особенный энтузиазм это обещание вызвало у крестьян, они мужественно сражались, и немецкая армия была разгромлена. С тех пор в стране провозглашена свобода религии и вероисповедания, а совсем недавно была официально издана и пущена в продажу Библия, которую раскупили за один день. (Когда он это говорил, переводчица прошептала мне по-японски на ухо, чтобы я попросил у патриарха Библию, как бы для себя. В результате мне подарили на память Библию, и переводчица очень радовалась, оказывается, она давно уже мечтала иметь Библию.) Территория Лавры производила внушительное впечатление, там была даже Духовная семинария, совсем как до революции, и мне предложили ее осмотреть. Потом нас провели в сокровищницу Лавры, где хранились иконы. Там толпился народ и было ужасно душно, особенно плотная толпа стояла перед скульптурным изображением какого-то святого, люди водили руками по статуе, а потом гладили себя по лицу и по груди. «Совсем как у Каннон в Асакусе[34]», — усмехнувшись, заметил Оока. Из сокровищницы мы вышли в парк и некоторое время стояли там, приходя в себя и наслаждаясь красивыми видами и прохладой. Тут мы заметили, что люди толпой идут в каком-то одном направлении. Мы двинулись за ними и увидели небольшой пруд, рядом с которым был источник. Люди благоговейно пили воду из этого источника, наливали ее в принесенные с собой бутылки. К моему удивлению, это оказалась святая вода. Люди с бутылками совершенно серьезно объяснили мне, что собираются отнести воду домой для своих больных.

После этого каждое воскресенье я ходил в церковь в сопровождении своего переводчика, студента японского отделения Института восточных языков при Московском университете. Во время воскресных служб церкви заполнялись людьми до отказа, причем я наблюдал это не только в таких больших городах, как Москва и Ленинград, но и в глухой грузинской деревне. В московских церквях всегда звучало прекрасное пение. Мне хотелось подольше его послушать, но церкви всегда бывали переполнены, к тому же и сесть было негде. Между прочим, мой переводчик относился к собравшимся верующим весьма пренебрежительно, как-то раз он сказал:

— Кажется, в Японии есть пословица: «На женщин и детей трудно сердиться», а в России говорят «На женщин и стариков трудно сердиться». В церковь ходят одни старики и женщины.

Действительно в церкви были в основном старики, но я мягко посоветовал переводчику уточнить у своей преподавательницы, госпожи Львовой, не звучит ли японская пословица немного по-другому, а именно: «С женщинами и детьми трудно ладить»…

Почему я, неверующий, интересовался всем тем, что имеет прямое отношение к религии? Для себя я решил, что здесь не обошлось без влияния профессора Мосса, социолога, чьи лекции я, по совету профессора Симьяна, моего научного руководителя в Сорбонне, слушал в течение года вместе с коллегами по лаборатории. Это были очень интересные лекции. Профессор Мосс изучал разные явления религиозного характера во всех странах мира, как в неразвитых, так и цивилизованных, при этом его интересовала их взаимосвязь с общественным бытием. Возможно, именно его лекции и приучили меня рассматривать религиозные явления вне веры, исключительно как факторы общественной жизни.

Но вот зачем в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов я в течение нескольких лет ходил на лекции по Священному Писанию — этого я и сам не могу понять. Ведь не потому же, что меня привлекла фигура лектора, а им был Аикава, пастор и одновременно доктор медицины, и не потому, что мне посоветовала послушать их моя давняя приятельница Мицуко Абэ. Началось с того, что я из любопытства сходил на две-три лекции, рассчитывая, что они помогут мне в освоении Священного Писания: я читал его много раз, и мне стало казаться, что я делаю это как-то неправильно, что, наверное, существует какой-то особый способ его чтения. А поскольку многие из слушателей жили вдоль Центральной линии железной дороги и им неудобно было каждый раз ездить в центр города, то я через Мицуко Абэ предложил профессору перенести чтение лекций в мой дом в Восточном Накано. Он согласился при том условии, что будет читать трехчасовые лекции раз в месяц во второй половине дня.

Доктор Аикава был высоконравственным пастором, наделенным духом настоящего исследователя, его лекции по Священному Писанию поражали точностью формулировок и разнообразием используемого материала. Читал он их в самых разных районах страны, и слушателей собиралось довольно много. Позже он стал издавать «Духовную библиотечку», в основу которой легли его лекции. Неприятно только, что он навязывал свои брошюры слушателям, а кое-кого заставлял ходить по домам и торговать ими. К тому времени он создал собственную церковь, которую назвал Церковью Обретения Духа, после чего, как показалось мне, человеку неверующему, его лекции утратили прежнюю свою чистоту. Он стал по-другому отвечать на вопросы, которые обычно задавали слушатели после лекций (как правило, они спрашивали его совета по каким-то личным делам), создавалось впечатление, что он перестал быть духовным лицом. Однажды, после смерти вице-президента одной крупной компании, он, недолго думая, посоветовал его вдове, которая была его слушательницей, во избежание конфликтных ситуаций в семье из-за наследства передать весь капитал ему, а уж он сумеет не только сохранить его, но и приумножить, вложив в прибыльное дело. Услышав это, я был поражен: и это говорит пастор, совсем недавно призывавший не думать о завтрашнем дне!