Конни Уиллис - Пожарная охрана

• Название: Пожарная охрана
• Автор: Конни Уиллис
• Жанр: Научная Фантастика

---

Красный нос, слезящиеся глаза, чихание. Заболевание верхних дыхательных путей. Я просто чудом не попросил ее не плакать! Пока лишь редкое везение спасало меня от непростительных ошибок, и не потому только, что у меня нет возможности добраться до долгосрочной памяти. Я не запасся и половиной необходимой информации - кошка, насморк, вид собора, озаренного солнцем... Рано или поздно я споткнусь о что-нибудь мне неизвестное. Тем не менее вечером, сменившись с дежурства, я попробую экстрагировать. Хотя бы выясню, свалится ли на меня что-то, и если да, то когда именно.

Кошку я видел еще два раза. Она угольно-черная с белым пятном на груди, словно нарочно нарисованным по случаю затемнения.

_27 сентября_. Только что спустился с крыш, и меня все еще бьет дрожь. В начале налета бомбы в основном падали на Ист-Энд. Зрелище было грандиозное. Повсюду мечутся прожекторные лучи, в Темзе отражается небо, розовеющее заревом пожаров, зенитные снаряды рвутся, точно фейерверочные ракеты. Неумолчный оглушительный грохот, в который вплетается ноющее жужжание самолетов и тявканье зенитных орудий.

К полуночи бомбы начали падать все ближе и ближе с жутким воем, точно на меня накатывался поезд. Пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не упасть ничком на крышу, но Лэнгби следил за мной, и я не хотел дать ему повод позлорадствовать, как тогда под куполом. А потому я держал голову высоко, а ведро с водой - крепко, и очень этим гордился.

Нарастающий вой бомб прекратился часа в три, а затем, через полчаса затишья, по крышам собора загремел град. Все, кроме Лэнгби, начали хватать совки и насосы, он же уставился на меня, а я уставился на зажигалку. Она упала в нескольких метрах от меня за башней с курантами. Маленькая - куда меньше, чем я их себе представлял. Всего тридцать сантиметров длиной. Она свирепо фыркала, выбрасывая зеленовато-белое пламя, которое почти достигало места, где я стоял. Минута - и она, превратившись в расплавленную массу, начнет прожигать крышу. Стена огня, крики пожарных, а потом на мили - груды белого щебня. И ничего больше. Ничего. Даже камня пожарной охраны.

Вновь повторилась Галерея шепота - я поймал себя на том, что произношу какие-то слова, и взглянул на Лэнгби. Он улыбался кривой улыбкой.

- Святой Павел сгорит, - сказал я. - И не останется ничего.

- Да, - сказал Лэнгби. - Ведь задумано именно так? Сжечь собор святого Павла? В этом суть плана?

- Чьего плана? - тупо спросил я.

- Гитлера, естественно, - ответил Лэнгби. - Кого еще, по-вашему, мог я иметь в виду? - И он небрежно взял свой насос.

Перед моими глазами словно вдруг возникла страница из справочника по ПВО. Я окружил кольцом песка бомбу, все еще полыхавшую огнем, схватил второе ведро и высыпал весь песок прямо на нее. Поднялось такое облако черного дыма, что я с трудом различал совок у себя в руке. Дым оказался таким едким, что у меня из глаз покатились слезы. Я отвернулся, утирая их рукавом, и увидел Лэнгби.

Он палец о палец не ударил, чтобы помочь мне, а теперь опять улыбнулся:

- Не такой уж глупый план, но, конечно, мы ничего подобного не допустим. Для того и создали пожарную охрану. Для того, чтобы помешать его исполнению, верно, Бартоломью?

Теперь я знаю, зачем меня прислали на практику именно сюда: чтобы помешать Лэнгби сжечь собор дотла.

_28 сентября_. Пытаюсь убедить себя, что вчера ночью ошибся, неверно истолковал фразу Лэнгби. Зачем ему сжигать собор? Во всяком случае, если он не нацистский шпион. А как мог бы нацистский шпион затесаться в пожарную охрану? Тут я припомнил мое собственное подделанное письмо, и по коже у меня забегали мурашки.

Как это выяснить? Если я устрою ему проверку, задам вопрос, ответ на который в 1940 году мог знать только патриотически настроенный англичанин, то, боюсь, разоблачен буду я сам. Нет, я должен, должен наладить экстракцию.

А до тех пор буду следить за Лэнгби. Пока это не составит труда. Он как раз объявил расписание дежурств на следующие две недели. Мы с ним в одной смене.

_29 сентября_. Я знаю, что произошло в сентябре. Мне рассказал Лэнгби. Вчера вечером на хорах, когда мы переодевались для дежурства, он вдруг сказал:

- Они, знаете, уже пытались.

Я понятия не имел, о чем он говорит, и растерялся прямо как в первый день, когда он спросил, не из веэспевео ли я.

- Привести в исполнение план уничтожения собора. Они уже пытались. Десятого сентября. Тяжелой фугасной бомбой. Ну да вы, конечно, об этом не знаете. Вы же еще были у себя в Уэльсе.

Но я уже не слушал. Едва он упомянул тяжелую фугасную бомбу, как я все вспомнил. Она пробила мостовую и застряла в фундаменте. Команда обезвреживания попыталась удалить взрыватель, но из поврежденной трубы бил газ, тогда они решили эвакуировать всех из собора. Однако настоятель Мэтьюз отказался его покинуть, так что ее все-таки обезвредили и взорвали в Баркингских болотах. Миг - и полная экстракция.

- Команда обезвреживания спасла его в тот раз, - продолжал Лэнгби. Словно бы всегда кто-то оказывается в нужном месте.

- Да, - сказал я и отошел от него.

_1 октября_. Я было поверил, что вчерашняя экстракция событий десятого сентября знаменует, так сказать, прорыв в долгосрочную память.

Но я почти всю ночь пролежал на своей раскладушке, нащупывая нацистских диверсантов в соборе святого Павла, и никаких результатов. Или мне необходимо точно знать, что именно я ищу, и только тогда придет воспоминание? Какая мне от этого польза?

Может быть, Лэнгби не нацистский шпион. Но кто же он в таком случае? Поджигатель? Сумасшедший? Крипта не слишком способствует размышлениям, поскольку могильная тишина в ней отнюдь не царит. Уборщицы переговариваются чуть ли не всю ночь напролет, а грохот рвущихся бомб почему-то кажется более страшным оттого, что он приглушен толстыми сводами. Я ловлю себя на том, что напрягаю слух в ожидании. Под утро, когда я все-таки задремал, мне приснилось прямое попадание в станцию метро - лопнувшие водопроводные трубы, тонущие люди.

_4 октября_. Сегодня попытался поймать кошку. Мне пришло в голову натравить ее на мышь, которая терроризирует уборщиц. И еще я хотел рассмотреть ее поближе. Я взял ведро, из которого ночью заливал раскаленные осколки зенитного снаряда. В нем еще оставалась вода, но не столько, чтобы утопить кошку, и я решил накрыть ее ведром, подсунуть под него руку, ухватить кошку, отнести ее в крипту и науськать на мышь. Но мне даже приблизиться к ней не удалось.

Я взмахнул ведром, и вода выплеснулась - самая чуточка. Мне казалось, я помнил, что кошка домашнее животное, но, видимо, тут вкралась какая-то ошибка. Широкая, благодушная морда вдруг преобразилась в жуткую маску с оттянутой к прижатым ушам кожей, а безобидные (как я считал) лапки вдруг вооружились устрашающими когтями, и кошка испустила вопль, с каким не потягалась бы никакая уборщица.

От удивления я выронил ведро, и оно откатилось к колонне. Кошка исчезла. У меня за спиной Лэнгби сказал:

- Так кошек не ловят.

- Бесспорно, - ответил я и нагнулся поднять ведро.

- Кошки ненавидят воду, - продолжал он тем же бесцветным голосом.

- А! - сказал я и прошел с ведром мимо него, направляясь на хоры. - Я не знал.

- Это знают все. Даже уэльские дураки.

_8 октября_. Эту неделю дежурства сдваивались - бомбежечное полнолуние. Лэнгби на крыши не поднимался, а потому я отправился искать его в соборе и увидел, что он стоит у западных дверей, разговаривая с каким-то стариком с газетой под мышкой. Вдруг старик протянул газету Лэнгби, но тот сразу же вернул ее, а старик увидел меня и выскочил вон.

- Турист, - сказал Лэнгби. - Спрашивал, как пройти в мюзик-холл "Уиндмилл". Прочел в газете, что девицы там сногсшибательные.

Я знаю, по моему лицу было видно, что я ему не поверил. Во всяком случае, он сказал:

- У вас паршивый вид, старина. Не выспались? Я найду вам замену на первое дежурство.

- Не надо, - ответил я холодно. - Отдежурю сам. Мне нравится на крыше.

А про себя добавил: "Где я могу следить за тобой!"

Он пожал плечами и сказал:

- Пожалуй, крыша все-таки приятнее крипты. На крыше хоть услышишь ту, которая тебя накроет.

_10 октября_. Я думал, сдвоенные дежурства могут быть мне полезны, отвлекут, заставят забыть мою неспособность к экстрагированию. Принцип, согласно которому надо делать вид, будто не следишь за молоком, а то оно не закипит. Но бывает, что он срабатывает. Займешь чем-нибудь мысли на несколько часов - или хорошенько выспишься, - и факты всплывают на поверхность сами собой, без стимуляторов.

О том, чтобы выспаться, можно было и не мечтать. Не только уборщицы болтают без умолку, но и кошка теперь поселилась в крипте, ластится ко всем, испуская сиреноподобные звуки, и выпрашивает рыбешку. Я перетащу свою раскладушку из трансепта к Нельсону, прежде чем пойду дежурить. Он хоть и проспиртован, а помалкивает.

_11 октября_. Мне приснился Трафальгар. Грохотали корабельные пушки, клубился дым, сыпалась штукатурка, и Лэнгби выкрикивал мое имя. Разлепив глаза, я было подумал, что обрушились складные стулья, - сквозь дым ничего нельзя было различить.