Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 3

• Название: «Антика. 100 шедевров о любви». Том 3
• Автор: Т. И. Каминская
• Жанр: Зарубежные любовные романы

«100 шедевров о любви» – уникальная серия издательства Стрельбицкого, в которую вошли лучшие произведения всех времен и народов о самом прекрасном и возвышенном чувстве – любви. В каждом томе серии читатели имеют возможность познакомиться не только с литературными шедеврами выдающихся мастеров слова от античности до современных времен, но и получают фотоальбом, где собраны всемирно известные памятники архитектуры и искусства, посвященные литературным и мифическим героям. Том 3 «Антика» включает трагедию великого древнегреческого драматурга Софокла «Антигона». Мотивы творчества Софокла мы можем видеть в мировой литературе, скульптуре, живописи, музыке, а его пьесы не сходят с театральных подмостков. Трагедия Эврипида «Алькеста» – гимн торжеству земной любви. Царица Алькеста соглашается отправиться в Царство мертвых вместо своего мужа. Ее жертвой восхищен сам бог Аполлон, решивший вернуть ее к жизни. Завершает том 3 «Оды» – собрание лирических стихотворений древнеримского поэта Горация. Вклад Горация в мировую литературу поистине неоценим. Ему подражали множество поэтов, его произведениями восхищались Байрон, Пушкин, Петрарка и многие другие.

---

Мне не пришлось еще у очага

Сажать… Царя он в трауре находит

И все-таки идет в его чертог.

Мы подали что есть: другой бы, скромный,

Уважив горе, голод утолил

Поставленным на стол… А этот просто

Нас загонял… Ну, кончился обед

Берет он кубок емкий: чистым даром

Земли его он наполняет черной

И пьет, пока огонь вина по жилам

Не побежал. Он миртовой потом

Там голову себе венчает веткой,

Сбираясь петь. То был какой-то лай…

И странно так мешались звуки: горя

Адметова чуждаясь, песню гость

Выкрикивал, мы ж, челядинцы, выли

По госпоже, не смея пришлецу

Глаз показать заплаканных – то воля

Адметова была. И вот теперь

Какого-то проныру, вора, плута,

Грабителя, быть может, угощать

Я должен, не почтив царицы мертвой

Ни плачем, ни руки благословеньем.

(Плачет.)

Ведь мать была покойная рабам

И сколько раз от тягостного гнева

Спасала нас Адметова. Ну что ж?

Иль я не прав, что этот гость не в пору?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Слуга и Геракл, увенчанный миртом, с горящими глазами, без оружия.

Геракл

Ты! Что глядишь угрюмо, что тебя

Заботит, раб? Когда гостям ты служишь,

Печальным их лицом ты не смущай,

Приветлив будь. Перед тобой товарищ

Хозяина, а ты надул лицо,

Нахмурился – беда чужая мучит…

Щи сюда, учись, умнее будешь:

Ты знаешь ли, в чем наша жизнь?

Поди,

Не знаешь, раб? Да и никто не знает,

Жив будет ли наутро. Нам судьба

Путей не открывает: ни наукой,

Ни хитростью ее не купишь тайн.

Сообрази ж и веселись. За кубком

Хоть день, да твой, а завтра, чье-то завтра?

Ты из богов почти особо, друг,

Сладчайшую для смертного, Киприду.

И – в сторону все прочее! Моим

Словам, коль прав тебе кажусь я, следуй.

А, кажется, я прав…

Пойдем со мной,

(хлопает его по плечу)

Венками мы украсимся, и живо

От мрачных дум веселый плеск вина

О кубка борт тебя, поверь, отчалит.

Спесивому ж да хмурому, коль суд

Ты примешь мой, не жизнь, а только мука.

Слуга

Все это нам известно. Но теперь

Не до вина и не до смеху в доме.

Геракл

Но умерла чужая ведь. Чего ж

Вам горевать, когда свои-то целы?

Слуга

Кто цел? Беду-то нашу ты забыл?

Геракл

Скажи: не знал, коли Адмету верить…

Слуга

К гостям-то он не в меру добр, Адмет.

Геракл

Из-за чужих же мертвых нам не плакать!

Слуга

Чужих? Уж то-то очень не чужих.

Геракл

Он от меня не скрыл беды, надеюсь?

Слуга

Иди, пируй. Господ мы делим горе.

Геракл

Иль речь идет не о чужой беде?

Слуга

Когда бы так, ужли б я стал сердиться?

Геракл

Иль надо мной хозяин подшутил?

Слуга

В печальный дом ты б не вошел, пожалуй.[2]

Пауза.

Геракл

Старик отец иль из детей кто умер?

Слуга

Адметова жена скончалась, гость.

Минута молчания.

Геракл

Что говоришь? Я пировал у мертвой?

Слуга

Дверь от тебя стыдился он закрыть.

Геракл

Проклятие! Такой жены лишиться…

Слуга

Всех нас она сгубила в доме, всех.

Геракл

В глазах его, конечно, были слезы:

Печаль лица и стрижки он не скрыл…

Но объяснил, что в землю опускают

Чужого человека. И, прогнав

Сомнения, в распахнутые двери

Вошедши, пил под кровом друга я,

Пока он здесь стонал. И до сих пор я

В венке… И ты виновен в этом, раб!

(Срывает и ломает миртовую ветвь.)

Зачем беду таил? Но где ж царицу

Хоронят? Где найду ее, скажи?

Слуга

Дорога здесь прямая на Лариссу:

Как выйдешь из поселка, гроб ее

Ты отличишь по вытесанным камням.

(Уходит в дом.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Геракл

(один)

Ты, сердце, что дерзало уж не раз,

Ты, мощная десница: вам сегодня

Придется показать, какого сына

Тиринфская Алкмена родила

Царю богов. Жену, что так недавно

В холодный гроб отсюда унесли,

Я в этот дом верну на радость другу.

Я в ризе черной демона, царя

Над мертвыми, выслеживать отправлюсь,

Его настичь надеюсь у могил,

До близкой жертвы жадного. Засаду

Покинув, пряну я и обовью

Руками Смерть. И нет руки на свете,

Чтоб вырвала могучую, пока

Мне не вернет жены. А коль охота

На демона не сладится и он

Кровавого вкусить не выйдет брашна,

Я опущусь в подземное жилье,

В тот мрачный дом царя глубин и Коры…

Я умолю, уговорю богов;

И мне дадут Алькесту, чтоб в объятья

Адметовы я мог ее вернуть.

Тяжелою десницей пораженный

Судьбы, меня он пира не лишил,

Он чтил во мне так благородно гостя.

В Фессалии, во всей Элладе кто

В радушии сравнится с ним? Но мужа

Не слабого, клянусь, и он ласкал.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ КОММОС

(с новым вступлением хора)

Адмет и хор возвращаются в орхестру.

Адмет

Увы! Увы! О, ужас возвращенья!

О, вид постылый! В доме опустелом

Так страшно. Горе, горе надо мной.

Куда же пойду я? Где стану?

Что словом оплачу? Что молча?

На злую рожденный судьбину,

О, лучше б я умер!

Жребий почивших завиден,

Темный покой их так сладок.

Солнца мне тяжко сиянье,

Тошно мне двигать ногами.

Смертью в борьбе непосильной

Вырван из рук заложник;

Лучший заложник жизни

Там, в плену у Аида.

Хор

Строфа I

Пройди ж и затаися

В покое отдаленном.

Адмет

Ой, лихо мне!

Хор

Да, жребий твой достоин слез.

Адмет

О, тяжко мне!

Хор

Твой путь через страданье,

Я знаю это.

Адмет

Да, увы!

Хор

Но мертвой не поможешь ты.

Адмет

Увы! Увы!

Хор

Не видеть никогда

Черты лица любимого так горько…

Адмет

Сердце мое ты ранишь словами:

Мужу верной жены

Есть ли потеря ужасней?

Лучше бы с нею чертога

Мне не делить было,

Жребий безбрачных, жребий

Мне бездетных завиден.

Из-за души единой

Легче им скорби бремя.

Невыносимо видеть

Этих детей болящих,

Видеть на брачном ложе

Это насилие смерти.

Жизнь скоротать легче

Людям, коль брака чужды.

Хор

Антистрофа I

Судьбой необоримой

Настигнут ты, судьбою!

Адмет

Ой, тяжко мне!

Хор

И бедствиям предела нет.

Адмет

О, горе мне!

Хор

Но силы для терпенья

Нужны тебе.

Адмет

Увы! Увы!

Хор

Мужайся! Ты ль один терял…

Адмет

Увы! Увы!

Хор

Жену? Людей несчастье никогда

Не пощадит, но, настигая, душит.

Адмет

О, долгая скорбь о друге,

В землю от нас ушедшем!..

О, для чего ж ты мне не дал

С ней остаться в могиле?

Мертвому, хладное ложе

С лучшей из жен разделить мне?..

Вместо одной Аиду

Две бы досталось тени,

В лодке Харона дружных,

В доме его слитых…

Хор

Строфа II

Истинно слез достойный

Случай у нас был: умер

Юноша, был у отца он

Только один. Но стойко

Нес отец свое горе;

А сединою волос

Был у него подернут:

Жизнь уже шла к закату.

Адмет

В дом этот страшно войти мне.

Как буду жить в нем? Иная

Доля мне выпала. Помню,

Факелы с высей пелийских

Путь нам сюда озаряли,

Брачные песни помню…

За руку вел жену я,

Светлый шел хор следом,

Славил меня с Алькестой.

Знатны мы. Сколько было

Блеска в вельможной свите!

Плач погребальный лики

Брака сменяет… Черной

Ризою блеск покрылся.

И на пустое ложе

В дом одиноко влачусь я.

Хор

Антистрофа II

Мимо тебя покуда

Горе всегда проходило,

Слыл ты, Адмет, счастливцем,

Что ж? Ты сберег и ныне

Жизни дыханье. Нежно

Мертвой красу любил ты…

Но и других демон

Милой жены лишает!

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Адмет

Друзья мои! Почившая счастливей,

Чем муж ее. Что солнце? Что Аид?

Уж никогда и никакое горе

Алькесты не коснется: от забот

Свободная, она приемлет славу

Великую. А что дала Адмету

Такой ценой им купленная жизнь?

Вот я сейчас ступлю за эти двери…

И кто же мне навстречу выйдет? Кто

Мне на привет ответит? А куда же,

Коль не домой, идти? Войду, и дом

Меня сейчас назад погонит; кресло,

Кровать ее увижу, неметеный

Порог, детей, которые, ко мне

В колени прячась, мать зовут и плачут…

Я стоны слуг услышу, что такой

Им не видать царицы. Трудно дома,